— Да нет, — наконец произнес он. — Судя по тому, что мы здесь… Она посмотрела в окно и подумала: убийца тоже побывал здесь. Властелин в поисках добычи. Возможно, ехал этой же дорогой, смотрел на эти же деревья или так же, как они, останавливался в придорожном кафе поесть роллов с лобстерами. Не все хищники водятся в больших городах. Некоторые охотятся в маленьких — там, где все друг друга знают и друг другу доверяют, где двери держат открытыми. Может, он просто отдыхал здесь и не устоял перед соблазном подвернувшейся возможности? Хищники тоже ведь бывают в отпусках. Они любят колесить по стране, дышать морским воздухом — так же, как все. Они же рождены людьми. За деревьями мелькнули море и гранитные скалы — вид, которым она вполне могла бы любоваться, если бы не сознание того, что здесь побывал убийца. Фрост сбавил скорость и, вытянув шею, стал разглядывать дорогу. — Мы что, пропустили поворот? — Какой поворот? — Мы должны были свернуть вправо на Крэнберри-Ридж-роуд. — Я не видела поворота. — Мы что-то долго едем. Наверное, проскочили. — Мы уже опаздываем. — Я знаю, знаю. — Давай позвоним Горману на пейджер. Скажем, что городские сыщики заблудились в лесах. — Она раскрыла свой сотовый и нахмурилась, увидев, какой слабый сигнал у антенны. — Думаешь, его пейджер ловит на таком расстоянии? — Постой-ка, — сказал Фрост. — Кажется, нам повезло. Впереди у обочины стоял автомобиль с официальными номерами штата Мэн. Фрост подъехал ближе, и Риццоли опустила стекло, чтобы поговорить с водителем. Прежде чем она успела открыть рот, водитель крикнул: — Вы из бостонского управления? — Как вы догадались? — удивилась она. — Массачусетские номера. Я так и понял, что вы заблудились. Я детектив Горман. — Риццоли и Фрост. Мы как раз собирались звонить вам на пейджер, сообщить, что мы заблудились. — Здесь, в низине, сотовый плохо принимает сигнал. Мертвая зона. Езжайте за мной. — Он завел двигатель. Если бы не Горман, они бы никогда не нашли поворот на Крэнберри-Ридж. Это была грязная проселочная дорога, петляющая среди деревьев и обозначенная единственной табличкой: «Пожарная дорога 24». Они тряслись по кочкам, продираясь сквозь густые заросли, чувствуя, что дорога постепенно уходит в гору. Вскоре деревья расступились, уступив место солнечному свету, и они увидели сады и зеленые поля, а на вершине холма — чудный дом. Открывшийся вид настолько поразил Фроста, что он резко затормозил. — Никогда бы не подумал, — сказал он. — Едешь по такой грязи, думаешь, что дорога выведет либо к свалке, либо к заброшенному трейлеру. Ничего подобного я даже и представить себе не мог. — Может, в этом и состоит смысл разбитой дороги. — Отвадить любопытных? — Да. Только это не сработало, не так ли? К тому времени, когда они догнали машину Гормана, тот уже стоял во дворе дома, ожидая приветствий. Как и Фрост, он был в костюме, только вот костюм сидел на нем неважно, как будто со времени его покупки хозяин здорово потерял в весе. Его лицо тоже несло отпечаток давней болезни — кожа обвисла и пожелтела. Горман протянул Риццоли папку и видеопленку. — Съемка с места происшествия, — пояснил он. — Мы сняли для вас копии со всех документов. Некоторые лежат у меня в багажнике — возьмете, когда будете уезжать. — Доктор Айлз пришлет вам окончательный отчет по исследованию останков, — сказала Риццоли. — Какова причина смерти? Она покачала головой. — Нам достался только скелет. Причину смерти определить невозможно. Горман вздохнул и посмотрел в сторону дома. — Ну, по крайней мере мы теперь знаем, где Марла Джин. А то неизвестность начинала сводить с ума. — Он жестом указал на дом. — Внутри смотреть практически нечего. Все уже убрано. Но вы просили показать… — Кто здесь сейчас живет? — поинтересовался Фрост. — Никто. После убийства здесь никого не было. — Ужасно красивый дом. Такой не должен пустовать. — По нему еще не вынесено судебного решения о наследстве. Но, даже если его выставят на рынок, продать будет нелегко. Они поднялись по ступенькам к крыльцу, усыпанному опавшими листьями. С карнизов свисали горшки с геранью, которую явно давно не поливали. Запустение уже оплетало дом пыльной паутиной. — Я здесь не был с июля, — сказал Горман, доставая кольцо с ключами и выискивая нужный. — Только на прошлой неделе вернулся на работу, вхожу в ритм. Я вам скажу, гепатит здорово выбивает из колеи. Еще хорошо, у меня была легкая форма, тип А. По крайней мере не загнулся… — Он покосился на гостей. — Дам вам совет: не ешьте моллюсков в Мексике. Наконец он отыскал ключ от дома и открыл дверь. Войдя внутрь, Риццоли сразу уловила запахи свежей краски и паркетной мастики; дом был тщательно вымыт и выскоблен. И покинут всеми, подумала она, глядя на зачехленную мебель в гостиной. Светлые дубовые полы блестели словно полированное стекло. Солнечный свет струился в высокие окна. Отсюда, с вершины холма, открывался потрясающий вид на леса и поля, которые тянулись до самого залива. Реактивный самолет прочертил в голубом небе белую линию, а внизу, на воде, тянулись борозды от моторной лодки. Она постояла у окна, любуясь теми же красотами, что и Марла Джин Уэйт когда-то. — Расскажите нам об этих людях, — попросила Риццоли. — Вы читали досье, которое я прислал вам по факсу? — Да. Но я не поняла, кто они такие, чем жили. — Да разве мы когда-нибудь узнаем? Она обернулась и заметила в его глазах еле уловимую желтизну. Послеполуденное солнце, казалось, подчеркивало этот болезненный цвет. — Давайте начнем с Кеннета. Деньги ведь были его, не так ли? Горман кивнул. — Он был тот еще говнюк. — Этого я в отчете не нашла. — Не все можно отразить в отчете. Но в городе о нем сложилось именно такое мнение. Знаете, у нас тут полно таких учредителей фондов вроде Кенни. Блу-Хилл стал теперь прибежищем богатеев из Бостона. Большинство из них нормальные ребята. Но попадаются и кенни уэйты, которые любят лишний раз напомнить, кто они такие. Да все и так знали, кто он. Мешок с деньгами. — Откуда они у него? — Наследство. Дед, кажется, был крупным судовладельцем. Но точно, что Кенни не сам их заработал. А вот тратить любил. У него там, в гавани, шикарная яхта «Хинкли». И еще он любил гонять на своем красном «Феррари» до Бостона и обратно. Пока у него не отобрали права и не конфисковали машину. Слишком много нарушений. — Горман хмыкнул. — Думаю, это во многом характеризует Кеннета Уэйта-третьего. Денег полно, а мозгов маловато. — Печальная история, — сказал Фрост. — У вас есть дети? Фрост покачал головой. — Пока нет. — Вы можете хоть как воспитывать своих детей, — сказал Горман, — главное — оставить им денег. — Ну, а что насчет Марлы Джин? — спросила Риццоли. Она вспомнила останки Леди Рахит на столе для вскрытия. Кривые ноги и впалая грудь — наследие тяжелого детства. — Она ведь наверняка была не из богатых? Не так ли? Горман кивнул. — Она выросла в шахтерском городке, где-то в Западной Вирджинии. Приехала сюда на лето, подработать официанткой. Так и познакомилась с Кенни. Думаю, он женился на ней только потому, что больше никто не хотел терпеть его дурь. Но их брак нельзя было назвать счастливым. Особенно после аварии. — Аварии? — Да, это случилось несколько лет тому назад. Кенни был за рулем, как всегда, пьяный. Врезался в дерево. У него самого ни царапины — повезло, правда? А вот Марла Джин провалялась в больнице три месяца. — Вот откуда сломанное бедро. — Что? — В бедренной кости мы обнаружили хирургический стержень. И артродез двух позвонков. Горман кивнул. — Я слышал, что она прихрамывала. Обидно, конечно, ведь она была такой симпатичной женщиной. А некрасивые пусть хромают, подумала Риццоли, но придержала язык. Она подошла к стеллажу из книжных полок и вгляделась в фотографию супругов в купальных костюмах. Они стояли на пляже, и изумрудная вода плескалась у их ног. Женщина была совсем маленького роста, словно девочка, с темными волосами до плеч. Теперь это волосы трупа, мелькнуло у нее в голове. Мужчина был блондином, с заметно оплывшей талией и жирком на мышцах. От природы привлекательное лицо было искажено презрительной гримасой. — Значит, брак был несчастливым? — уточнила Риццоли. — Так мне сказала экономка. После аварии Марла Джин избегала путешествий. Кенни удавалось вытащить ее не дальше Бостона. А сам он, привыкший каждый январь ездить в Сен-Барт, теперь просто оставлял ее дома.