— А сам Дин что говорит? — Он себе на уме. Знаешь, действует по принципу: «Я тебе расскажу, но потом мне придется тебя убить». — Риццоли сделала паузу, вспоминая взгляд Дина, прожигающий насквозь. Да, она не сомневалась, что Дин, и глазом не моргнув, спустит курок. — Короче, — сказала она, — Уоррен Хойт меня сейчас мало занимает. — Зато меня занимает, — сказал Мур. — Ладно. Если будут новости, я тебе первому позвоню. Риццоли повесила трубку, и в наступившей тишине напускная храбрость, которую она только что демонстрировала Муру, разом исчезла. Она опять осталась одна со своими страхами, в квартире с запертыми дверями и окнами, и только пистолет составлял ей компанию. Может, ты и есть мой лучший друг, подумала она и, взяв пистолет, понесла его в спальню. 9 — Сегодня утром ко мне заходил агент Дин, — сказал лейтенант Маркетт. — У него есть сомнения насчет вас. — Наши чувства взаимны, — парировала Риццоли. — Он не ставит под сомнение ваш профессионализм. Он считает вас отличным полицейским. — Тогда в чем дело? — Он сомневается, правильно ли ставить вас во главе расследования. Риццоли молчала, задумчиво уставившись на рабочий стол Маркетта. Когда сегодня утром он вызвал ее к себе в кабинет, она уже догадывалась, о чем пойдет речь. И шла к нему, исполненная решимости держать себя в руках, не поддаваться эмоциям, чтобы он увидел ее такой, какой привык видеть: твердой, непреклонной, способной преодолеть временную слабость. Когда она заговорила, голос ее прозвучал спокойно и уверенно: — А что именно его беспокоит? — Что вы рассеянны. Что у вас остались проблемы, связанные с Уорреном Хойтом. Что вы еще не оправились после того расследования. — Что он имеет в виду, говоря, что я не оправилась? — спросила она. Хотя и знала, в чем дело. Маркетт замялся. — Господи, Риццоли. Мне трудно об этом говорить. Сами знаете. — И все-таки попытайтесь. — Он считает, что у вас не все в порядке с психикой. Довольны? — А вы как считаете, лейтенант? — Я считаю, что на вас слишком много всего навалилось. Побег Хойта выбил вас из колеи. — И вы считаете, что у меня не все в порядке с головой? — Доктор Цукер тоже выражал некоторую тревогу, — ушел он от ответа. — Вы не приходили на консультацию осенью. — Мне никто не приказывал. — А вы что, только по приказу работаете? — Я не чувствовала необходимости в его консультациях. — Цукер полагает, что вы еще не избавились от Хирурга. Что Уоррен Хойт мерещится вам повсюду. Как вы можете возглавлять новое расследование, если мысленно пребываете в предыдущем? — Мне бы все-таки хотелось услышать ваше мнение, лейтенант. Лично вы считаете, что у меня проблемы с психикой? Маркетт вздохнул. — Не знаю. Но когда приходит агент Дин и выкладывает свои соображения, я должен их учитывать. — Мне не кажется, что агент Дин заслуживает полного доверия. Маркетт выдержал паузу. И, нахмурившись, подался вперед. — Это серьезное обвинение. — Не серьезнее того, что он предъявляет мне. — У вас есть, чем подкрепить свои слова? — Сегодня утром я звонила в бостонское отделение ФБР. — Да? — Они ничего не знают об агенте Габриэле Дине. Маркетт откинулся на спинку кресла и какое-то время молча смотрел на нее. — Он приехал сюда прямо из Вашингтона, — продолжала она. — Бостонский офис не имеет к этому никакого отношения. Так дела не делаются. Если мы запрашиваем у ФБР помощь, первым об этом узнает местное отделение. На этот раз никакой информации через них не проходило. Все шло напрямую из Вашингтона. Почему ФБР вмешивается в мое расследование? И при чем здесь Вашингтон? Маркетт по-прежнему молчал. Она продолжала наступать, чувствуя, что уже теряет над собой контроль. — Вы мне сказали, что приказ сотрудничать пришел от комиссара полиции. — Да, это так. — Кто из ФБР обращался к комиссару? С каким подразделением Бюро мы имеем дело? Маркетт покачал головой. — Это было не Бюро. — Что?! — Просьба пришла не из ФБР. Я разговаривал с комиссаром на прошлой неделе, в тот день, когда появился Дин. И задавал ему те же вопросы. — Ну, и?.. — Я обещал соблюдать конфиденциальность. И от вас ожидаю того же. — Только после того как она утвердительно кивнула, он продолжил: — Просьба пришла из офиса сенатора Конвея. Риццоли в изумлении уставилась на него. — При чем здесь наш сенатор? — Не знаю. — А комиссар вам не сказал? — Он тоже может не знать. Как не может отмахнуться от просьбы, непосредственно исходящей от Конвея. К тому же он не просит о чем-то невозможном. Речь идет всего лишь о сотрудничестве двух ведомств. Собственно, мы постоянно это делаем. Она наклонилась к нему и тихо сказала: — Что-то здесь не так, лейтенант. Вы и сами знаете. Дин что-то скрывает от нас. — Я позвал вас не для того, чтобы обсуждать Дина. Мы говорим о вас. — Но вы ведь ссылаетесь на его слова. С каких это пор ФБР отдает приказы бостонской полиции? Маркетт, похоже, не ожидал такого напора. Резко выпрямившись в кресле, он пристально посмотрел на нее. Она задела его больное место. Бюро против нас. Кто здесь главный? — Хорошо, — произнес он. — Поговорили. Вы меня выслушали. С меня довольно. — С меня тоже. — Она встала.