– Лэсарт, не бесись. Сегодня побудешь хорошей девочкой – завтра выгуляю. На городской рынок сходим, по кабакам прошвырнёмся. Первый день, он сложный самый. Над нами вороны главкома от самой академии летели. Стоп! То есть птички мне не почудились? – Хотите сказать, что лорд Льен за мной следит? – А ты думаешь, тебя погулять отпустили? У меня и без того месяц сложный. Не усугубляй. Поверь, городская тюрьма не самое плохое место для отработки. Вот если бы тебя в сторожку на рынке определили и заставили принимать жалобы горожан… – В голосе эссира плескалась такая тоска, что стало ясно: о сторожке он знает не понаслышке. – Не любят вас в гарнизоне. – Так за что меня любить… – Ройс хитро вскинул брови. – Сиди тихо! И не высовывайся. И инкуб захлопнул дверь, а потом… я чётко услышала звук поворачивающегося в замке ключа. То есть меня самым натуральным образом заперли! Чтобы от картишек и винишка не отвлекала. Кажется, я начинаю понимать, за что в Карагате не любят эссира Ройса! * * * Копаться в тюремном архиве я не планировала. Вот какое мне дело до чужих бумаг? Сначала наколдовала себе иллюзорное солнышко в надежде прогнать хандру-печаль. Не помогло. Пришлось на одной из стен повесить морскую иллюзию. Теперь вместо портрета императора меня радовало шуршание прибоя. Мутные тёмно-зелёные волны накатывались на берег и разбивались о скалы. Хотя в архиве было тепло и душно, мне стало зябко. Да, прогулка к северному морю не предел мечтаний для юной девушки. – Доченька, хочешь на море? – Да, папа! И Эдриан Сатор хитро улыбается, а ещё советует взять с собой тёплый свитер и кожаную куртку. В тот день я училась создавать иллюзию парящего альбатроса. Белые птицы летят. Совсем скоро они принесут с собой смерть. Не подпускай к себе мёртвого. Тьфу ты, Ария! Умеешь же настроение испортить. Сама ничего не помнишь, а мне мучайся. Ещё от голубей шарахаться начну. Эх! Как же там ребята? Только бы им геройствовать не приспичило. Хотя большинство сломается ещё на этапе установки полевого лагеря. Вряд ли их отправили в оазис со всеми удобствами. А вот я бы и палатку поставила, и костёр развела, и за имуществом присмотрела. И вообще у меня опыта походной жизни побольше, чем у того же Войского. И не взяли! Я со злостью хлопнула по столу журналом. Ответный щелчок раздался уже от двери. Эссир Ройс вошёл в комнату, держа в руке кружку с чаем. – Ого! Я вижу, ты тут вовсю обживаешься. – И не говорите. Ещё немного – и уезжать не захочу. Придётся вам меня силком в академию тащить. – Пей и на выход. Для тебя работа появилась. – Так я тут ещё не закончила. Я кивнула на стеллаж с папками, к которым и не прикасалась. – Ага. Дождёшься от тебя. Чай-то будешь? – Инкуб подтолкнул кружку в мою сторону. – Успеется. Лучше покажите, кому услуги иллюзиониста внезапно потребовались. Натан Ройс провёл меня в соседнюю комнату и представил господину Руфусу – молодому тёмнобородому гному приятной наружности. Намётанный взгляд мигом оценил рубашку из тонкого льна с вышивкой на воротничке, добротный кожаный жилет и новенькие сапоги. – Беда у нашего мастера Руфуса приключилась. Воры украли любимый топор. – Эссир Ройс честно старался изобразить сочувствующее выражение лица, но взгляд инкуба всё равно оставался хитрющим. – Так что, Лэсарт, надо бы портрет вора наколдовать. Мастер Руфус его хорошенько рассмотрел. – Хорошо. Давайте попробуем. Детали помните? – Да. Всё записано. – Гном важно кивнул и вытащил из-за пазухи свиток. Развернув его, я с удивлением обнаружила рисунок топора, причём с указанием размеров всех частей. Под рисунком мелким почерком был перечислен вид сплава. Мне-то оно зачем? – Мм-м… А где описание вора? – А-а-а… Эта бумага. – Эссир Ройс смущённо почесал затылок. – Так допрос дежурный стражник вёл. Мне ничего не передал. Давайте вы на словах как-то разберётесь. С этими писульками вечная беда. Сама видишь, в каком состоянии местный архив. Я выжидательно посмотрела на мастера Руфуса, тот энергично закивал и начал… врать. Гномы совершенно не умеют хитрить. Нет, когда дело касается непосильно нажитого, у них прямо скрытый талант прорезается, а коснись чего иного, и тут же путаются в показаниях. Но мне-то не жалко, что озвучили, то и наколдовала. Спустя десять минут мы любовались фантомом здоровенного пузатого полутролля. Иную причину, по которой мужчина тридцати лет от роду мог обзавестись столь свирепой физиономией, я назвать затруднялась. И да, о том, что вор влез в окно, мастер Руфус тоже благополучно забыл. – Вам нужно искать полутролля. В Карагате такие есть? – Нет. Это был человек, – твёрдо произнёс мастер Руфус. – Тогда, может, уши поменьше сделаем или прикус исправим? – Нет. Лучше нос побольше и помясистее. – Тогда это будет уже не полукровка, а чистокровный тролль. – Человек это был! – упорствовал мастер Руфус, словно лично видел родителей вора. – Они знакомы! – Я торжествующе наставила палец на гнома. – Он знает вора. – Да начхать на вора, давай уже топор ему дадим! Гном сунул мне в руки свиток с чертежом. Я с сомнением посмотрела на инкуба. – Твори! Должны же мы понять, как вор утащил топор, – поторопил меня эссир Ройс. – Через окно, – буркнула я. – Такая махина и в окно пролезла? Лэсарт, ты прикалываешься? – Нет, я тихо офигеваю. Хорошо, будет вам топор. И я приступила к созданию иллюзии. Мрак всемогущий, но наколдовать целого полутролля было проще, чем несчастный топор. Мастер Руфус извёл меня придирками. Ему не нравилась ни форма, ни блеск металла, ни острота лезвия. Спустя полчаса мучений гном вдруг объявил, что его топор был зачарован. – Когда я носил его на спине, по кромке лезвия пробегала едва заметная голубая молния, а стоило замахнуться, молния вспыхивала так ярко, что слепила противников. Я без лишних расспросов добавила иллюзорную молнию. Нет, красиво вышло, эффектно, однако насладиться результатом мешал груз лапши, свисающей с ушей. – Мой топорик. И такой красивый. – Гном энергично потёр руки. – Я готов заключить с ней контракт. Так, значит, всё это мозгоклюйство было всего лишь банальнейшей проверкой?! Я гневно уставилась на эссира Ройса. Созданный мной фантом взмахнул топором и прогнусавил: – Сейчас кому-то будет секир-башка. – Успокойся, Лэсарт, отлично же размялась. И вид иллюзии обсудили. Мастер Руфус, если вы уверены, то сегодня же ирб-Ноол подготовит для вас бумаги. – Топор придётся притащить в академию, – предупредила я, уже предвкушая гномью реакцию. Мастер Руфус был против. Он и помыслить не мог о том, чтобы оставить родовой раритет в военной академии, где на него польститься может каждый. Я тактично не стала говорить, что гномий топор – не предел мечтаний боевого мага. Семейная реликвия на то и реликвия, чтобы быть переоценённой. – Не вопрос, тогда топор не зачаровываем. Раритетному оружию лишний блеск ни к чему. Гном с тоскою посмотрел на иллюзорную копию ненаглядного топора, а потом жалобно вытаращился на меня. – Молнию хочется. – Тогда тащите в академию. Хотя нет. Лучше передайте с эссиром Ройсом. Ему всё равно ко мне в гости топать. – С какой это радости, радость моя? – Инкуб недоумённо вскинул бровь. – С такой, что вы теперь за мной ухаживаете. Занесёте цветы, конфеты, пирожные… Топор упакуйте отдельно. Ещё кремом заляпаем. Мастер Руфус этого не переживёт. * * *