– А плащи-то! Где плащи?! – А плащи ваши так просветлением пропитались, что пришлось из них магию выжимать! – зевая, откликнулась Эви. Брат Менерв крякнул, но так как в магической науке мало что понимал, молча притащил в кельи стажеров другие плащи, на этот раз крепкие, новые, без единой заплатки. – Эти еще не успели просветлением пропитаться, – буркнул он. Дегар, прежде чем уйти к себе, задержал Эви и вытащил из кармана изрядно помятый устав. – Что опять не так? – опасливо уточнила мейджи. – Надо спать носом на запад? На ночь надевать носки на голову? – После наступления полуночи дверь запереть на ключ и келью не покидать, – ответил Дегар. – Интересно, а если покину? Они за каждым поворотом поставят по хранителю с колотушкой в руке? – разозлилась Эви, но вспомнила злополучный кипяток и устыдилась. – Ладно, ладно… Эвелина свернулась калачиком на жесткой крышке сундука. Хотела поразмыслить над откровениями Дегара, но мысли превратились в огненных бабочек, порхающих на фоне черного неба. Такого же черного, как глаза демона. Это было и пугающе, и красиво. Провалилась в сон ненадолго – очнулась в кромешной тьме, не разглядеть даже рук, поднесенных к лицу. И поняла, что организм настоятельно требует посетить местечко, куда брат Менерв не советовал отправляться без света. Свечу Эви заприметила еще днем, на подоконнике. Нашла на ощупь, запалила простеньким заклинанием. С радостью отметила, что магии набралось уже пять единиц, пригодится, если завтра Великий Подлюка придумает для стажеров новое развлечение. Сразу стало светлее, по стенам поползли длинные тени. Сонная Эви вышла в коридор и только тогда вспомнила, о чем было написано в уставе. До заветного местечка два десятка шагов – неужели не проскользнет незамеченной? Да и кому нужно следить за стажерами, все хранители давно спят, и брат Менерв, приставленный не столько помощником, сколько шпионом, тоже. Эвелина быстро пошла по пустому гулкому коридору, мысленно кляня Великого Подлюку и странные порядки цитадели. Добралась до развилки и едва не воткнулась носом в грудь вынырнувшего из-за угла. Плащ болтался на тощей фигуре хранителя, как на вешалке, капюшон полностью закрывал лицо. Эви и незнакомец замерли друг напротив друга. – Ой, простите! – Эвелина улыбнулась: только и оставалось, что изображать из себя наивную девицу. – Я иногда во сне хожу. Я уже возвращаюсь! – Х-х-х… – прохрипел хранитель и осторожно, даже нежно взял Эви за ворот. А потом зачем-то потянул ее к черному зеву капюшона, под которым было не разглядеть лица. Из-под него пахнуло затхлым, как пахнет в заброшенных подвалах, на стенах которых разрослась плесень. Эвелина удивленно дернулась, сначала мягко – а то еще обвинят, что вывихнула брату руку, – потом, когда хватка сделалась крепче, сильнее. – Х-х-х, – повторил хранитель, и уха Эвелины коснулись мокрые холодные губы. Невидимый рот раззявился… Тело Эви отреагировало быстрее разума, пальцы сложились в «козу», на сумасшедшего хранителя обрушился магический удар. «Совсем они здесь ополоумели! – мелькнуло в голове. – Сборище безумцев!» Хранитель отлетел, шлепнулся на мягкое место, которое у этого брата было скорее костлявое, но сознания не потерял – принялся медленно вставать на ноги, ни на секунду не прекращая своего заунывного «Х-х-х…». Эви оторопела. Арканом Улмер она гордилась по праву, сумела вырубить им самого магистра Куина. Что пошло не так? – Х-х-х! – зашипел безумец, как показалось перепуганной мейджи, торжествующе. Запаниковав, она не придумала ничего лучше, как снова ударить боевым арканом. И снова без толку. Может, это и не хранитель вовсе? Да только размышлять было некогда, потому что существо в сером плаще опять перешло в атаку. Дегар-то небось дрыхнет в келье. Лежит бревном. Чертов законопослушный вояка, ведь для него устав все равно что приказ, а помощь бы сейчас не помешала! Хранитель стремительно метнулся к мейджи, вытянув руки. Эвелина поняла, что остался «последний трюк», как называл бегство от неприятеля остряк магистр Лавер. Она опрометью кинулась обратно в келью, но убежала недалеко – ее сбили с ног, рванув за полу плаща. Эви упала ничком, хорошо хоть не расшиблась, успела подставить руки. Позвонки хрустнули, когда жуткий тип взгромоздился сверху. Но неожиданно привычное «Х-х-х…» сменилось удушливыми хрипами. Кто-то с силой оторвал от Эви хранителя, и она поспешила перевернуться на спину. – Дегар! Тощее тело в серых лохмотьях бултыхалось в хватке демона, будто клочок тумана. Дегар крепко держал его за шею и тащил в сторону своей комнаты. – Дегар? Эви резво вскочила, мимолетно отметив, что все кости вроде бы уцелели в схватке, и бросилась следом. Странно, демон явно появился из-за спины, то есть с другой стороны коридора. Где это он бродил ночью? Дегар закинул трепыхающегося хранителя в дверной проем, подождал, пока следом проскользнет Эвелина, и запер дверь на ключ. Обезумевший хранитель ворочался на полу, правда, уже молча. – Ты его так тряс… Я думала, ты ему шею сломаешь! – Я и сломал, – невозмутимо признался Дегар. – Не знал, что люди после такого выживают. – И я… не знала… – пролепетала Эвелина. – Отойди. Дегар перевернул создание – в том, что это человек, Эви уже сильно сомневалась, – и откинул капюшон. Мейджи запалила свечу, которую продолжала судорожно сжимать в руке, присела на корточки и вскрикнула. За время учебы она несколько раз видела, как студенты отделения некромантии поднимали и упокаивали мертвых. В некроманты шли либо сильные духом, либо совершенно лишенные сострадания юноши. Девушек на факультет не брали не только потому, что девицы обычно не выдерживали мрачной обстановки подземелий, где располагались учебные аудитории. И не потому, что женщины – эфемерные существа, созданные лишь для того, чтобы порхать. История магии знала мейджи, которые своей отвагой решали исход боя, очень часто ценой своей жизни. Все объяснялось проще: восставшие по неведомой причине не слушались женщин. Мейджи могли их уничтожить, но не подчинить. Эви в некроманты не рвалась, поэтому не расстраивалась. Мертвяки, даже свежие, всегда выглядели премерзко. Бесцветные глаза, выбеленная кожа… Хотя и тварь, которую Дегар сейчас придавил к полу, красавчиком было не назвать. Просто она выглядела иначе. Ссохшаяся, точно мумия, а кожа темно-зеленого цвета. – Что это? – непрофессионально пискнула Эви. – Ты мне скажи, колдунья. – Я думаю… – Пришлось взять себя в руки. – Возможно, это что-то вроде стража. Умерший и поднятый брат, который охраняет цитадель по ночам. Кстати, что ты делал в коридоре? Не ты ли мне сказал, что выходить запрещено? Дегар хмыкнул. – Некоторые правила следует нарушать, особенно такие подозрительные. Я вышел на разведку. Сколько нужно магии, чтобы оживить человека и сделать стража? – Одноразово – примерно четыре единицы. Но можно и с помощью амулета… Эви тут же проверила существо на наличие артефактов, но ничего не обнаружила. – Странно… Тогда в цитадели всегда должен присутствовать сильный маг и поддерживать заклятие. – А если я тебе скажу, что таких стражей не один и не два, а больше десятка? Я исследовал цитадель – они повсюду. – Что?! – Эви вытаращила глаза. – Ты шутишь? Это невозможно! Один маг сможет поддерживать жизнь в десятке тел час-два, не больше. Здесь нужен отряд некромантов, как на войне. Но зачем? – Зачем – это хороший вопрос. Но еще лучший вопрос – как. С этими словами Дегар поднялся, схватил существо за шиворот и подтащил к окну. Распахнул створки, в мгновение ока перевалил тварь через подоконник, и та беззвучно сгинула в черноте. Эви бросилась следом, но успела увидеть только, как серая тень разбила глянцевую поверхность озера. Впрочем, тяжелые воды тут же сомкнулись и успокоились. – Ой… – сказала Эвелина. Глава 20 На следующий день стажеров наконец-то допустили в хранилище. Первый сектор находился на верхнем, пятом, этаже цитадели. Благодаря окнам во всю высоту стены в помещении было солнечно: свет, отраженный от поверхности озера, заполнял обширные залы, искрился на золотых тиснениях переплетов, играл пылинками. Уж чего-чего, а пыли здесь хватало. Эви даже расчихалась с непривычки и мысленно взмолилась о том, чтобы Великий Подлюка не заставил их генералить, протирая книжные полки. Для начала Эвелина и Дегар сделали круг почета по залам, разглядывая стеллажи, забитые фолиантами, свитками, пергаментами, встречались даже глиняные таблички с нанесенными на них древними письменами. Если бы Эви располагала временем, то не пожалела бы сил, исследуя это богатство. Король Бальтазар Драглен, правитель Ферранда, вел себя как жадная скотина. Запер ценные знания в цитадели, приставил к ним людей без дара, чтобы сами они не могли ими воспользоваться, и выдает информацию Магистериуму по крохе в обмен на золото или магические услуги. У мейджи прямо ладошки зачесались, так захотелось заглянуть в тайны, хранящиеся здесь веками, хотя бы одним глазком. – Здесь нам делать нечего, – заявил вдруг демон, до этого молчаливо взиравший на книги. – Почему? – опешила Эвелина. – Если в первый сектор без опасения и присмотра пускают стажеров, значит, здесь нет ничего важного, – спокойно объяснил Дегар. – И вчера ночью мертвецы не разгуливали бы только по коридорам пятого этажа. Эви передернуло от отвращения, когда она вспомнила сморщенное зеленое лицо и бессмысленный взгляд. Все утро она волновалась, что Великий Подлюка заметит пропажу одного из стражей, но за завтраком все прошло мирно. Их даже сдержанно похвалили за магическое мастерство и порядок, наведенный на кухне. «Мастерство, ага!» – думала Эвелина, догрызая корочку вчерашнего хлеба и разглядывая свежую мозоль на пальце. Одно из двух: либо стражей не пересчитывали, либо исчезновение никак не связали со стажерами. – В цитадели пять этажей. Вероятно, самое ценное хранят на самом нижнем. Там нет окон, и его охраняют лучше всего, – продолжал Дегар. – И нам туда ни за что не прорваться, – мрачно подытожила Эви. – Ночью там кишмя кишат мертвяки, а днем нас туда не пустят. Дегар на это ничего не ответил, нырнул между стеллажей и – Эвелина глазом не успела моргнуть – сорвал гобелен. Обнажились серые стены с пятнами влаги и зеленым налетом плесени. И это наверху еще было относительно сухо! – И зачем ты это сделал? – прошипела Эви, оглядываясь, не идут ли хранители. – Можешь вернуть как было? – Дегар будто не услышал вопроса, вид у него был сосредоточенный.