— Водить автомобиль без прав запрещено. Давайте посмотрим регистрационные документы. Кейт вспомнился голос Рида. «Регистрационные документы вот здесь, в ящичке, в пластиковом пакете. Их придется предъявить, — добавил он фривольное замечание, казавшееся теперь пророческим, — когда тебя остановят за рискованную езду». Она проскользнула в машину и заглянула в ящичек. Пластиковый пакет лежал там, но регистрационного удостоверения в нем не оказалось. — Регистрационных документов нет, — уведомил один полицейский другого. Кейт не впервые задумалась, почему все полицейские штата либо действительно достигают роста в восемь футов, либо кажутся столь высокими, равно как и лишенными каких бы то ни было человеческих чувств. Возможно, из-за высоких ботинок, решила она. И защитных очков. — Вам придется проехать с нами, — сказали патрульные. — Вы хотите сказать, в полицейской машине? — Этот вопрос был проигнорирован. Патрульный обернулся к механику: — Сможешь оттащить автомобиль? — Конечно. Я бы мог заменить батарею, — сказал он, пожимая плечами, — может, он и завелся бы, но без фар все равно далеко не уедешь. — Механик вручил Кейт карточку с адресом мастерской. — Садитесь, — сказал патрульный. Кейт уселась на заднее сиденье полицейской машины, один полисмен сел с ней рядом, явно с целью предупреждения каких-либо попыток придушить водителя. — Езда без прав — очень серьезное нарушение? — спросила она соседнего полицейского. Тот не ответил. Очевидно, беседа с преступниками не входила в его привычки. В полицейском участке Кейт велели обождать. Она спросила, нельзя ли позвонить, но ее снова проигнорировали. Потом пригласили поговорить с офицером, сидевшим за столом. — Почему вы вели машину без прав? — спросил он. — Должно быть, кто-то вытащил их из моего бумажника. — Тот же, кто взял регистрационные документы? — Возможно. — Зачем это кому-то могло понадобиться? — Не представляю. Никто не мог знать, что мне придется остановиться, а если бы я не остановилась, вы ничего бы не обнаружили. Поэтому тут никак не могло быть умысла причинить мне неприятности. — Вам известно, кому хотелось бы причинить вам неприятности? Кейт отрицательно покачала головой. — У вас есть при себе какие-нибудь документы? — Все идентификационные карточки из университета, где я преподаю. — Что это за университет? Кейт сообщила. Стало совершенно ясно, что, если у офицера и было какое-то мнение об этом университете, после сего сообщения оно явно ухудшилось. — Машина, которую вы вели, принадлежит вам? — Нет. — А кому? Наступила длительная напряженная пауза, пока Кейт не давала ответа. Надо ли называть имя Рида? На поверхностный взгляд это выглядело вполне логично. Они позвонят ему в Араби, и вся эта жуткая неразбериха уладится. Но, в конце концов, Рид — помощник окружного прокурора, а репортеры просматривают полицейские протоколы. В любом случае, если два человека, имеющие отношение к недавно совершенному убийству, теперь вновь попадают в лапы полиции, сколь бы невиновными они ни были, не завяжется ли один из тех клубков, которые неким образом по прошествии времени исключают возможность объяснения простыми словами? Так или иначе, безусловно не стоит впутывать сюда Рида. — Кому она принадлежит? — снова спросил офицер. — Я не знаю, — ответила Кейт. — Не знаете. Вы хотите сказать, что одолжили ее, но не знаете у кого? — Я ее не угоняла, — сказала Кейт. — Вы знакомы с тем, у кого ее одолжили? — Не то чтобы я не знала, — отступила Кейт, изменяя свою позицию, — а просто не хочу говорить. — Отведите ее в камеру, — приказал офицер. — Разве у меня нет конституционного права сделать телефонный звонок, прежде чем вы запрете меня в камере? — спросила Кейт. — Все сегодня всё знают о своих конституционных правах, — проворчал офицер. — Права, права, права, у всех и каждого, за исключением полицейских. Вы имеете право на один телефонный звонок. Отсюда. Один из патрульных проводил Кейт в другую комнату, где на столе стоял телефон. Она позвонила в Араби. Вопреки самым мрачным ее ожиданиям, ответил Лео. — Лео, это тетя Кейт. — Привет, тетя Кейт. Ты уже в Нью-Йорке? — Нет, милый Лео, дай мне поговорить с… — она взглянула на наблюдающего за ней полицейского, — дай мне поговорить с самым старшим в доме мужчиной. Судя по выражению полицейского, именно это он и ожидал услышать от женщины, у которой, возможно, никогда не было водительских прав, которая проглотила регистрационные документы и сотворила нечто чудовищное с генератором. Так что вид у него был весьма подозрительный. — Мистер Паскуале ушел домой. — Не с мистером Паскуале, Лео. Из тех, кто остался в доме. — Я не знаю, кто старше, Уильям или Эммет. Обожди, я спрошу. — Лео! — Но прежде чем Кейт успела остановить его, Лео по-мальчишески швырнул трубку, и послышалось, как он кричит где-то вдали. — Поторопитесь, — сказал патрульный. — Мне не так-то легко его отыскать, — объяснила Кейт. Полисмен явно нисколько не удивился бы, видя, что эта женщина с трудом отыскивает Эмпайр-Стейт-Билдинг на углу Тридцать четвертой улицы и Пятой авеню в яркий солнечный полдень. — Уильям старше, — доложил запыхавшийся Лео. — Смешно, что тебе захотелось узнать об их возрасте после отъезда. День рождения Эммета… — Лео! Пожалуйста, дай мне поговорить с мужчиной, но не с Уильямом и не с Эмметом. — Это такая игра? Мистер Артифони говорит… — Лео, прошу тебя. — О'кей, о'кей. — Лео вновь бросил трубку. Прошло чуть меньше вечности, причем все это время Кейт решительно не желала встречаться взглядом с патрульным, после чего наконец послышался голос Рида. — Кейт? Где ты, ради всего святого? «Ни один голос, — подумала про себя Кейт, — ни один голос не звучит так прекрасно». — В полицейском участке. Полиция штата. Регистрационные документы на машину исчезли вместе с моими водительскими правами, а с генератором произошло что-то ужасное. Она понимала, что ее голос выдает всю ту панику, которую она переживала. Как ни смешно, но ей вспомнилась старая карикатура в «Нью-Йоркере» с изображением звонившей из полицейского участка женщины. «Генри, — говорила она, — я сделала что-то не то на мосту Джорджа Вашингтона». — Где это? — Где это? — спросила она у патрульного. Тот ответил. — Хорошо. Я приеду в отвергнутом лимузине твоего брата. Дай мне с кем-нибудь поговорить. — Я не назвала им твоего имени. Я боялась… — Ценю твое благородное умолчание. Если можно, дай мне поговорить с дежурным офицером. — Я не знаю, захотят ли они. Они собираются посадить меня в камеру. — Кейт взглянула на полицейского. — Он хочет с вами поговорить, — сказала она. Патрульный был полон сомнений, но все-таки взял трубку. В результате Кейт вообще не пришлось ждать в камере, о чем она не особо жалела. Она ожидала приезда Рида в приемной, решив, что он доберется не раньше чем через час.