Глава 12 Марьяна уже давно проснулась, но глаз не открывала. Сначала, замерев, чувствовала его рядом с собой. Затем отчетливо слышала звонок его телефона. Она не открывая глаз знала, ощутила, как он поднялся, напоследок погладив по щеке. — Да?.. — донесся из коридора его приглушенный голос. И только тогда Мара открыла глаза, прислушиваясь к себе и слушая его разговор. Голова была тяжелой, тело каким-то непослушным. То ли от выпитого алкоголя, то ли от слез, она не смогла определить. Но, тем не менее, она встала, нашла в шкафу какое-то домашнее платье, накинув на почти обнаженное тело, и медленно подошла к двери в спальню. — Я понял… Да… Ему хуже? Насколько?.. После ответа собеседника, послышался тяжелый вздох мужчины и его глухой голос: — Я приеду. Да, сейчас. Не уходите от отца до моего прихода. Марьяна нахмурилась. О существовании отца у Дамира она знала, конечно. Но он при ней никогда не говорил особо о нем, никогда она не слышала, как они общаются. Это, видимо, было тогда не в ее «компетенции». Правда, и сейчас он ведь не знает, что она не спит… — Может, нужны какие-то лекарства? Врачи? Снова после ответа Дамир вздохнул, и Мара отчетливо увидела, как напряглась его спина. — Я понял. Ждите. Дамир закончил разговор, сжав трубку в руках так, что побелели пальцы. И вдруг он хрипло заговорил: — Выходи, я же знаю, что ты уже проснулась. Марьяна, чуть помедлив, фыркнула, но шагнула. Дамир развернулся к ней и Марьяна глазам не поверила, увидев, каким обеспокоенным взглядом он в нее впился. — Что? — Как… ты себя чувствуешь? — Нормально. И будет лучше, когда… — Я уйду, — перебил он устало. Марьяна неопределенно дернула плечами в ответ. Но, вообще, да, именно это и собралась сказать ему. — Не переживай, сейчас уеду. — Я не переживаю, — нахмурилась она, теперь уже очень-очень жалея, что вчера не сдержала себя, показала свою слабость, что в этом открылась ему. — Верю, — он чуть улыбнулся одним уголком губ и скосил глаза на свой телефон, вновь нахмурившись и опять напрягаясь. Марьяна опять увидела, как потемнели его глаза, и она была уверена, что там плескалось сейчас неподдельное беспокойство и боль. Но лишь сжала губы, не давая себе спросить, в чем дело. — У меня отец, кажется, умирает… — вдруг хрипло выдавил он, нарушая неловкую тишину. И посмотрел на нее так, что у нее дыхание перехватило. Нет, не от страсти, а от смеси тех горьких чувств, что там плескались. Она впервые его таким видела. И это открытие поразило. Потому что до этого Марьяна никогда не задумывалась даже, какой он сын. Не из-за безразличия, а потому что знала: в ту сферу его жизни ей путь закрыт. Мара прочистила горло. Открыла рот, но так и не сообразила, что можно ответить на такое. — Можно тебя попросить? — вместо нее вновь заговорил Дамир. Она медленно кивнула. — Съезди со мной…пожалуйста… Если тебе будет не трудно, — слова явно давались ему тяжело. Наверное, поэтому и еще потому, что он вчера как-никак пробовал успокоить ее, когда ей было плохо, хотя именно он сам явился этому причиной, Марьяна подошла к Дамиру поближе, и заглянула в его глаза. — Хорошо, — негромко и просто сказала она. — Подождешь, пока я соберусь? — Да, — с нескрываемым облегчением кивнул он. И Марьяна пошла в ванну, одновременно уверенная, что поступает хорошо и коря себя, что опять впутывается в его жизнь. А Дамир… Дамир разрывался. Он помнил принятое вчера ночью решение. Но в тоже время знал, что сейчас она ему безумно нужна рядом. Поэтому позволил себе еще чуть-чуть отложить расставание. * * * * * Марьяна сидела на кухне, уставившись в кружку, и просто не знала, что делать. Что она здесь делает? Нет, женщина не жалела, что решилась помочь, поддержать человека. Нет, тут было другое — она просто не знала, что сейчас ей делать, куда себя деть, как именно сейчас поддержать Дамира. Последний, кстати, сейчас был в комнате с отцом. Врач уже ушел, остались только они, да еще сиделка, которая на данный момент была в отведенной ей комнате. А Марьяна вот сидела на кухне, размешивая и так давно растаявший сахар в кружке с чаем. Так неловко ей давно не было. И вместе с тем, уйти она тоже не могла, отчего-то. Поэтому и продолжала сидеть, перекручивая в голове «знакомство». Отец Дамира Игнат, выглядел не просто стариком. От него исходила «болезненная» энергетика, он так смотрел, выглядел, несмотря на уход, что сразу становилось понятно: этот человек болен. А сейчас и вовсе… Он самостоятельно почти не ходил, его кормить стали фактически с ложечки. Хотя до недавнего времени все еще не было так запущено. А сегодня еще плюс ко всему и давление опустилось у старика так, что сиделка, перепугавшись, сразу вызвала даже не Дамира — врача. Тем более что вчера он умудрился еще и простыть, и еще вечером у него была достаточно высокая температура. Марьяна вздохнула, вспомнив Дамира, его застывшее лицо во время дороги, ее неуверенное: «Все будет хорошо». Мара хорошо запомнила и промелькнувшую в глазах боль и горькую складку возле губ, когда мужчина зашел в комнату, увидев отца и вновь понимая, что он его не узнаёт. Девушка отставила кружку, вспомнив и о рассказанном страшном диагнозе. А ведь ничего ей раньше Дамир не говорил. Ни слова, ни намека не сделал, что в его семье такое… Это задело даже спустя годы. Но обида не была острой, просто осела неприятным осадком где-то внутри. Послышавшиеся шаги за спиной отвлекли от тяжелых, неприятных мыслей. Мара обернулась, встречая какой-то уставший и вымотанный взгляд Дамира. — Как он? — негромко уточнила она. — Заснул. — А капельница? — Через час приедет врач. Уберет, — Дамир потер лицо руками, и сел напротив нее. — Тебя, наверное, домой надо отвести? — Я подожду, пока не приедет доктор. Может, не стоит оставлять твоего отца одного. — Сиделка есть. Она все равно больше понимает в медицине, чем я… — грустно усмехнулся Дамир. Марьяна на это лишь передернула плечами и настояла: — Все равно. Побудем пока здесь, я никуда не тороплюсь. И… может, кофе тебе сделать? Чай? — Давай кофе. Марьяна поднялась с места, направляясь к плите. Но проходя мимо Дамира «застряла». Потому что неожиданно ее обхватили его руки, притянув к себе. И так крепко он ее обнял, с такой нуждой, что у нее дыхание перехватило. Марьяна застыла, замерла, когда Дамир лбом прислонился к ее животу. И рвано вздохнув, она вдруг протянула руку, касаясь волос на его макушке, глядя по голове. Это движение вызвало такую гамму чувств, что Мара задохнулась, а внутри что-то оборвалось и задрожало. Слишком это касание много воспоминаний вызвало, когда она зарывалась рукой в его волосы. Слишком это действие показалось сейчас интимным, личным. Слишком остро она реагировала на такую простую ласку, на миг забывала обо всем. — Пусти… — хрипловато шепнула Марьяна, понимая, что надо отстраниться, что надо прекратить это касание, что он сейчас подобрался слишком близко, а это нарушает то душевное спокойствие, что за утро восстановилось в его присутствии.