– Свидетели утверждают, что осенью ты не давал прохода Олесе Милехиной, приставал к ней. Что тебе было от нее нужно? Щеки Вовика порозовели: – Она мне нравилась. Как женщина. – А ты ей? Кутепов смутился. В принципе он мог бы и не отвечать, поскольку ответ был достаточно очевиден. – И что же, она тебя отшила? – Ну, в общем, да, – Кутепов смотрел в асфальт и ковырял в нем ботинком. – Ты что делал в тот момент, когда Олесю убили? Владимир сразу поднял глаза. – У меня полное алиби. Совершенное, – суетливо произнес он. – Мы были вместе с Клепой дома. Смотрели телевизор. Так что… Я абсолютно ни в чем не виноват. Да и зачем мне все это? Я совершенно не способен убить человека! Это совсем не в моем стиле! – Скажи мне, пожалуйста, Вовик, на что же вы с Клепой жили последние четыре года? – вздохнув, спросила я. – Не знаю. Я живу с ней всего год, – ответил Кутепов. – Это ее дело, где брать деньги. Я ничего не знаю. Может, у Олеськи. – Это как? – удивилась я. – Ну, она приходила к нам раз в месяц, тайком от отца, – зачем-то понизив голос, сказал Кутепов. – Они о чем-то шептались с Клепой, потом она пила чай и уходила. Может быть, оттуда и деньги. – А почему Олеся приносила деньги? – Да не знаю я, – отмахнулся Кутепов. – Клепа все равно вам ничего не скажет. Да и не имеет это значения. Посудите сами: если деньги были от Олеси, зачем нам убивать ее? Я была вынуждена признать, что в данном случае Вовик прав: если по каким-то причинам Олеся помогала деньгами своей опустившейся матери, то убивать ее не было никакого резона. – Ну ладно, – не сбавляя волевых ноток в голосе, сказала я. – А насчет Олеси и ее отца – это что, правда? – Черт их знает, – пожал он плечами. – Думаете, мне есть до этого дело? – Ну, тебе же нравилась Олеся… – Ну и что? Я что, должен интересоваться, с кем она там еще спит, что ли? – Ты аморальный тип, Кутепов, – вздохнула я. – Вы же сами говорили про отсутствие оценочного подхода, – неожиданно взъелся он. – Иногда прорывает, извини… Ладно, герой. На сегодня с тобой все. Иди с миром и грей постель своей прелестницы, – язвительно сказала я. Кутепов обиженно посмотрел на меня и вошел в подъезд. А я, выругавшись в сердцах ему вслед, поспешила уехать. ГЛАВА ТРЕТЬЯ В машине меня застал звонок сотового. Я нажала кнопку приема и услышала голос Привольнова: – Татьяна Александровна, добрый день. Как идет расследование? – По плану, – ответила я, слегка раздражаясь по поводу того, что не успела начать, как заказчик уже требует какого-то отчета. – Вы что-нибудь узнали? – не отставал настырный Алексей. – Прошло слишком мало времени. А ты достал мне ключи от квартиры Олеси? – Пока нет, но стараюсь. – Поспеши, – почти приказала я, подумав, что, пожалуй, не исключен вариант, что мне придется воспользоваться отмычками. – И еще. Я думаю, что мне необходима встреча с главным заказчиком. – С кем? – не понял Привольнов. – С твоим шефом, Милехиным… – Но он не хочет, – Алексей слегка замялся. – А мне надо, – категорично заявила я. – В противном случае я вообще могу отказаться от расследования! Из-за того, что мне чинят препятствия и не предоставляют сведения в полном объеме! Алексей повздыхал и наконец неохотно произнес: – Ну, хорошо, попробую устроить. – И еще. Мне необходима информация о самом Милехине, более подробная. Личная жизнь, бизнес и все прочее. – Вы думаете, причины в этом? – с сомнением в голосе спросил Привольнов. – Я пока ничего не думаю, а собираю информацию. Ты мне дал всего пять дней, я должна действовать быстро. Поэтому было бы лучше, если бы ты приехал ко мне прямо сейчас. Я говорила быстро, с напором, достаточно жестко. Я уже поняла, что с мямлей Привольновым именно такой стиль общения наиболее целесообразен. Расчет оказался верным. Посопев и повздыхав, Привольнов проговорил в трубку: – Хорошо, если вы настаиваете, буду через полчаса. – Прекрасно, я тебя жду. Я отключила связь и поехала домой, где смогла наконец-то полноценно пообедать. Трапеза моя была прервана через полчаса звонком в домофон. Еще через пару минут Алексей стоял на пороге. Я жестом пригласила его пройти, налила нам обоим кофе и сразу же начала разговор в деловом ключе: – Во-первых, мне надо бы знать, кто являлся любовницей Милехина в прошлом. Во-вторых, кто его нынешняя супруга. Все это очень важно. Привольнов чуть покраснел, но склонил голову в знак согласия с моими доводами. – Милехин на протяжении четырнадцати лет состоял в любовной связи со школьной учительницей Маргаритой Андреевной Зеленцовой, от которой имеет внебрачного сына Никиту, девяносто восьмого года рождения. А в настоящее время Милехин состоит в законном браке с Воронковой Кристиной Алексеевной. Вот и все. Я внутренне поаплодировала Привольнову. Видимо, он вообразил себя на судебном заседании, коли стал изъясняться в таком официозно-юридическом стиле. – Кто такая Зеленцова? Ты с ней знаком? – спросила я. – Практически нет. Я не работал с шефом в тот момент, когда они жили вместе. – Понятно. Ну а Кристина? Привольнов пожал плечами. – Тут все понятно – она меркантильная самолюбивая молодая красотка, – дал он ей исчерпывающую характеристику. – Она охмурила Милехина в то время, когда его дочь училась вместе с ней в одном классе. – Они с Олесей были подругами? – Да, насколько я знаю, – помедлив, ответил Привольнов. – Правда, потом, после того как Кристина вышла замуж за Милехина, Олеся стала к ней хуже относиться. – Она была недовольна их браком? – Ну, в общем, по-моему, да, – уклончиво ответил Алексей. – А сама Кристина? – Ей было все равно, главное – не потерять расположение Милехина. А с этим вроде бы сложилось. – Он ее любит? Привольнов нервно помял руками обшивку кресла. – Любовь для таких людей, как Милехин, – это не то романтическое чувство, к которому все привыкли. Это скорее болезненное самолюбие, повышение своего имиджа. Кристина молодая и красивая. А внешние моменты для той среды, где вращается Милехин, – главное. Они заменяют там чувства, эмоции. – Понятно, значит, это брак по взаимному расчету. – Да, скорее всего, так, – подтвердил Привольнов мою характеристику отношений Милехина с женой.