– И именно поэтому мне нужно встретиться с обоими супругами. Кстати, у них есть алиби на то время, когда предположительно умерла Олеся? – Вы что, их подозреваете? – удивился Привольнов. – А что, по-твоему, они святее папы римского? – вспомнив слова Клеопатры, неожиданно с вызовом спросила я. – Но… – Никаких «но», – оборвала его я. – Меня наняли, я выполняю свою работу как могу. Я заинтересована в том, чтобы найти убийцу Олеси. Кстати, до конца я все же не уверена, что это было убийство. Тем не менее я буду продолжать расследование. И требую, чтобы ты устроил мне встречу с Милехиным и его Кристиной. На этом все. Аудиенция, пожалуй, подошла к концу. – Можно идти? – тоном предупредительного подчиненного спросил Привольнов. – Да. Иди, – разрешила я. – Ах да, постой, насчет алиби ты мне так и не сказал. – Ну, Милехин был в отъезде, когда все случилось, – помедлив, ответил Привольнов. – А Кристина здесь. Не знаю, есть ли у нее твердое алиби. – Ладно, спасибо, – сказала я. – Занимайся тем, что я тебе сказала. Завтра созвонимся утром. И про ключ не забудь. И встала, приглашая Алексея последовать своему примеру. Он все понял и направился к выходу. Вид у меня был весьма решительный, а у него наоборот. Я чувствовала, что он хочет что-то сказать, но колеблется. – Что у тебя еще? – спросила она. – Ты что-то хочешь сказать? – Н-нет, – опустил голову Привольнов. – Ничего. Я усмехнулась уголками губ. Вспомнила, как насупленно сидел подросток Леша в углу и читал какие-то книжки, прислушиваясь к разговорам старших, тогда, в девяностых. Сейчас он так похож на себя прежнего… Проводив Привольнова, я посмотрела на часы. Время уже приближалось к четырем. Самое время нанести визит Ксении Лопатниковой, подруге Олеси, адрес которой я узнала днем в педагогическом институте. Самой Ксении на занятиях не оказалось, а в деканате я выяснила, что девушка больна и должна находиться дома. Мой новенький «Ситроен» очень быстро домчал меня до дома сталинского типа в районе Набережной. Дверь открыла девушка с самой обычной внешностью: маленькая, худенькая, некрасивая, скуластая, нос и щеки щедро усыпаны веснушками. Она смотрела на меня вопросительно. Я улыбнулась и приветливо сказала: – Добрый день. Вы Ксения? – Да, – удивленно ответила девушка. – Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я занимаюсь расследованием смерти Олеси Милехиной. Слышала, что вы дружили, и потому хотела бы задать вам несколько вопросов, – продолжала я. – Проходите, – пожала плечами Ксения. Она провела меня в свою комнату. Я быстро огляделась: кровать, письменный стол, книжный шкаф, в котором у студентки филфака не было ни одного художественного произведения. И у меня сразу сложилось мнение о ней как о человеке недалеком. Хотя, конечно, это не имело особого значения. Только вот немного странной показалась мне дружба между ней и довольно эрудированной, по словам однокурсников, Олесей. – Ксения, скажите, как давно вы были знакомы с Олесей Милехиной? – начала беседу я. – С ясельного возраста, – ответила Ксения. – Наши бабушки дружили, поэтому и мы подружились. Потом вместе пошли в школу. – Вы были подругами, да? – уточняюще кивнула я. – Да, наверное, наши отношения можно назвать именно так, – пожав плечами, ответила Ксения. – Олеся делилась с вами своими секретами? – В детстве у нас были общие секреты, класса до восьмого. Потом мы сильно поссорились, и, хотя продолжали дружить, Олеся перестала со мной откровенничать. Ксения отвечала на вопросы простодушно, довольно простыми, незамысловатыми фразами. «Интересно, что она делает на филфаке?» – возникла у меня вполне резонная мысль. – Из-за чего же вы поссорились? – поинтересовалась я. Ксения покраснела и отвернулась. Она явно не хотела говорить об этом, видимо, воспоминания были не из разряда приятных. – Ксюша, вы простите, что задаю такие вопросы, но это только в интересах дела. Каким бы странным вам ни показалось, но в расследованиях преступлений часто важными оказываются именно детали, которые люди считают незначительными. И вы можете не сомневаться, что наша беседа останется только между нами. Ксению, видимо, подбодрили мои слова, потому что после небольшой паузы честно принялась рассказывать: – У нас в школе была одна девчонка, Кристинка Воронкова. Она была на год старше нас, но один раз оставалась на второй год, поэтому и оказалась вместе с нами в одном классе. Так вот – Кристина была вожаком у местной шпаны. Ее даже учителя боялись. И я ее боялась, а Олеся – нет. Олеся была красавицей, а я? Посмотрите на меня. Я же некрасивая! – Да ничего, ты вполне нормально выглядишь, – решила я поддержать хозяйку квартиры, почувствовав дрожь в ее голосе. – Ладно, вы меня просто успокаиваете… – чуть улыбнулась Лопатникова. – Я уже привыкла к мысли, что уродина, и почти смирилась. Ну, в общем, я тогда стала водить дружбу с компанией Кристины, выпивать, спать с мальчиками и все такое… Понимаете, мне хотелось доказать самой себе, да и окружающим, что я не хуже! Что меня тоже можно любить и уважать! Понимаете? – Понимаю, – спокойно ответила я. – Вы, конечно, сейчас скажете, что я выбрала совершенно не те методы. И что таким поведением нельзя заслужить ни любви, ни уважения, – тяжело вздохнула Ксения. – Я вовсе не собираюсь читать тебе мораль, – мягко сказала я. – Тем более не вижу в этом смысла, потому что ты и сама все понимаешь. И наверняка жалеешь. – Жалею, – призналась Ксения, подперев острый подбородок кулачком. – Но это сейчас. А тогда я даже не задумывалась. Просто словно сорвалась с катушек и летела прямиком в пропасть. Никого слушать не хотела. Олеся однажды упрекнула меня, а я ответила, что не ей меня учить. У меня хоть родители нормальные, а с такой матерью, как у нее, лучше сразу повеситься. Олеся обиделась, и мы поссорились. Я потом очень переживала, что обидела ее… Мы, конечно, потом помирились, но все-таки осадок остался. Олеся потом уже не делилась со мной, как раньше. Мне до сих пор стыдно, что я обидела ее. Ксения замолчала и с тоской уставилась в стену. Я дала ей время на переживания, а потом вернулась к беседе. – Какие взаимоотношения были у Олеси с отцом? – спросила я. – Таких отцов – дай бог каждому, – с завистью ответила Ксения. – Олеся его любила и всегда говорила о нем только хорошее. – И больше ничего? – А что еще? – искренне удивилась Лопатникова. – Ну, он давал ей деньги постоянно. – И куда она их тратила – вы не знаете? Ксения пожала плечами. – Олеся – скрытный человек. К тому же, понимаете, мы в последнее время не были близки. Она все свободное время проводила с Елисеем, своим парнем. – А вы знаете Маргариту Андреевну Зеленцову? Ксения оживилась: – Конечно, это наша учительница начальных классов. Просто прелесть, а не женщина! Мы все ее обожали и очень жалели: у Маргариты Андреевны почти сразу после свадьбы муж попал в аварию и стал инвалидом. Так она шестнадцать лет преданно за ним ухаживала. Только в прошлом году умер – наконец-то перестал мучить жену! – У них дети есть? – Да, сын Никита. Ему лет одиннадцать-двенадцать. Правда, ходили сплетни, что Маргарита Андреевна его не от мужа родила. – А от Милехина? – прямо спросила я. – Да, – ответила Ксения и еще больше покраснела. – Но это всего лишь слухи. Точно я говорить не могу. «Да и не надо, – подумала я. – И так уже знаю, что это правда». – Ксения, а вы лично знакомы с Елисеем, тем самым, про которого говорили? – С Елисеем Державиным? Конечно! Это я их познакомила. – Каким образом? – изумилась я: эта информация была для меня новой. – Имела глупость обоих пригласить на день рождения, – с некоей злостью ответила Ксения. «Похоже, что у Олеси был действительно жених хоть куда, коли ее подруги с такой завистью говорят о нем, – подумала я. – Интересно, что же это за хозяйственный, но несовременный летчик?» – А вы сами где познакомились с Елисеем? – поинтересовалась я, внимательно посмотрев на Ксению. – Мы с ним в некотором роде родственники, – ответила она. – У моего отца есть двоюродный брат. Так вот он в свое время женился на молодой вдове с ребенком. Это и был Елисей. Так что я его знаю с детства. – А чем он занимается? – Гражданская авиация. Он пилот… Это как раз папин двоюродный брат ему привил любовь к самолетам, с раннего детства. Он вообще его как родного сына воспитал. А мой папа все больше на работе пропадал, за своими чертежами… – всколыхнулись в девушке детские невытесненные обиды. «Как часто приходится встречать людей, у которых возникают проблемы во взрослом возрасте из-за того, что в детстве их недолюбили родители! – подумала я. – Или им кажется, что недолюбили. Может быть, люди неосознанно сами придумывают такую причину, чтобы не признаваться себе в собственной вине за свои неудачи?» Совершив этот мини-экскурс в психологию, я снова перешла к вопросам о Елисее: – А где я могу его найти? Мне необходимо с ним поговорить. – Он сейчас в отпуске, живет на даче. Сильно переживает Олесину смерть. Его даже на время отстранили от полетов. Он потому и отпуск взял. – Вы можете мне подробно описать, где находится дача?