Пока я справлялся и с этим. Если нужно, бросал недобитков, чтобы прикрыть спину кому-то из нашей троицы, а потом снова к ним возвращался. Вот только получится ли так делать всегда? Враги не дураки и если еще не заметили эту нашу слабость, то уже скоро, так или иначе, начнут пользоваться ей, загоняя нас в угол. Не переоценил ли я наши силы, решив вот так вот в открытую бросить вызов целому миру? – Кто-то новенький, – предупредила Зашам, и я резко ушел в сторону. Там, где я еще мгновение скользил над землей, камни разлетелись в стороны, и из них показалась слепая белесая морда. Огромный червь распахнул пасть размером с несколько стадионов, и из нее высунулись тысячи щупалец, которые принялись тянуться во все стороны в надежде накрыть меня. Пришлось взмыть вверх, а потом… Я использовал свою новую позицию, чтобы нанести подземному врагу максимум ущерба. Разогнавшись, я полетел вниз, ускоряя свое тело изо всех сил. Удар! Я пробил камни рядом с червем, уходя на глубину и уводя за собой сразу две нити разрушения. Я чувствовал движения почвы вокруг огромного монстра и двигался на эту вибрацию, вернее, под нее, разрушая все на своем пути. Конечно, я сам мог уничтожить не так и много, но вот следующие за мной нити, которые я завел под червя, спутывая его сразу двумя истинными стихиями в их самой разрушительной форме – это было уже совсем другое дело. До меня долетели ярость, страх, желание сбежать и последняя короткая и резкая волна смерти. Червь был уничтожен, но на это ушло не меньше десяти секунд, во время которых я не мог ни прикрывать своих союзников, ни управлять боем. В итоге, когда я вынырнул, тех уже просто облепили со всех сторон, а пара вихрей и вовсе вбурилась в грудь Охотника… Повезло, что враги хотели захватить нас и не стали никого добивать, тем самым давая нам шанс выстоять. Увидев происходящее, я тут же запустил наверх по связывающим нас нитям сразу две волны разрушения, испаряя всех, кто оказался слишком близко к Зашам и Крису. А потом круговыми движениями, словно вращая хлыстами, продолжил добивать остальных… – Новая волна… – сверху донесся голос ящерицы. Кажется, у нее начало сбиваться дыхание. И это богиня, совершенное создание Грани и истинных стихий! Неудивительно, что обычно на такие авантюры никто не решается. – И те подземные твари, – добавил Крис. – Судя по вспученной земле, к нам идет не меньше десятка. Может, попробуем отступить, растянуть их и уничтожить по частям? Было слышно, что Охотник сам не верит, будто в чужом мире мы сможем обмануть его хозяев играми с пространством. Скорее они нас растянут и уничтожат. – Не надо, – я отмахнулся от предложения Криса. – Думаю, будет лучше просто перейти ко второму этапу моего плана. – А он был? – Зашам аж склонила голову набок, чтобы посмотреть на меня. – И не лучше ли было сразу с него начать? – добавил Охотник, потирая грудь там, где в него пытались пробраться вихри чужих. – Нельзя масштабировать процесс до того, как ты поймешь, как все работает и как выжать из идеи максимум, – ответил я. – А еще… Надо было сначала о себе заявить, показать, что мы собой представляем. И только теперь можно собирать союзников. – Союзников? – Охотник тряхнул головой, явно не понимая, где я собрался в чужом мире найти тех, кто согласится нам помочь. Вопрос о том, откуда у них найдутся для этого силы, пока даже не стоял. – Тебе ли не знать, о ком я говорю, – я улыбнулся. – Тому, кто сотни лет гонялся в том числе за ними и отправлял сюда. И только сейчас Охотник понял. Зашам вот еще нет, но она не спешила что-то болтать, сообразив, что время стоит тратить на что-то более важное. – Кот… – нет, все-таки она не выдержала, глядя на приближающиеся к нам полчища. – Я не хочу умирать. Не сейчас, когда у меня в груди горит что-то столь прекрасное. Я только кивнул в ответ, а потом прекратил полет и спрыгнул на землю, твердо встав на ноги. Сейчас мне потребуется все мое внимание. А еще на поверхности гораздо удобнее пускать кровь самому себе. Я снова воткнул косу в землю, порезал ладонь и потянулся к силе, скрытой в моей крови. У меня не было этой стихии – так, какие-то отголоски через связь с Зашам, не более… Но, как я когда-то сказал Охотнику, сама моя кровь была ценным инструментом. Просто нужно его правильно использовать. – Покажитесь мне! Все те, в ком течет моя кровь! – я послал этот зов по родственным узам, и сотни моих потомков, которые стали достаточно сильны, чтобы Охотник поймал их и закинул в этот мир, разом отозвались. Словно эхо в горах, отразившееся от вершин, ко мне вернулись мои собственные слова. – Мы слышим тебя, великий предок. Тот, в ком течет наша кровь, – как и ожидалось, голоса обращались ко мне из самых разных концов этого мира. Тут не было тюрьмы вроде тех, что строили Карик или Бо. Сам этот мир был большой темницей, а все, кто попали сюда, становились частью его будущей силы. Раньше становились. Сейчас же я использовал всех, кто был связан со мной, чтобы запустить обратный процесс. – Давайте разрушим этот мир вместе! – я послал вперед новую мысль, и вместе с сотнями огоньков одобрения ко мне начали протягиваться все новые и новые нити Разрушения. Да, у моих потомков могли быть разные стихии, но что-то, доставшееся им от меня и Майи, находилось в каждом. А еще благодаря придуманному мной способу сражения мне не надо было по факту никого искать, никого вызволять. Стать частью новых нитей мои плененные потомки могли и так. По крайней мере, те из них, кто поверил в меня и ответил на зов. Вы создали нить Разрушения, стихия Света Вы создали нить Разрушения, стихия Крови И таких сообщений были сотни. Я начал походить на маленькое солнце, которое каким-то образом очутилось посреди планеты и начало испепелять все вокруг себя. Больше не было смысла крутиться, пытаться накинуть на кого-то нити разрушения – их было настолько много, что вихри духов, слепые черви, все просто переставало существовать. И единственными искорками порядка в творящемся вокруг хаосе были я, мои союзники и потомки. «Это ужасно… – до меня донесся голос Майи, которая почему-то не стала на этот раз поддерживать нашу связь. – Этот мир пусть и хотел нас уничтожить, но сейчас он кричит от боли». Я чуть не сбил себе концентрацию, когда на мгновение подумал, что та, которую я больше всего хотел спасти, жалеет своих похитителей и обвиняет меня в излишней жестокости. Обидеться было так легко, это было бы так красиво – поддаться очарованию слабости, которое дарило это чувство… Но я смог себя сдержать, включить мозги, и тут же пришло понимание, что Майя сейчас просто не может чувствовать по-другому. Не с ее ментальной силой, которая в то же время была и ее слабостью. А потом я услышал и Кейси. Раньше ей было трудно дозваться до того, в ком не было истинной стихии Крови. Но сейчас, когда я мог опираться на Зашам и на всех остальных своих потомков, что пошли по этому пути, это было уже совсем не сложно. «Ты пришел, я знала… – просто сказала она, а потом поспешила добавить: – Маме сейчас очень тяжело, но я помогу ей держаться. Не отвлекайся». Вот и хорошо. Я понял, что был прав, и с легкой душой сосредоточился на разрушении, перемалывая все вокруг себя. И эта легкость неожиданно позволила увидеть то, чего я почему-то не замечал раньше. Нити разделившихся стихий, прежде всего, не разрушали этот мир, созданный чужаками, а меняли его. Кровавый туман исчез до самого горизонта, камни превратились в песок, а потом, смешавшись с упавшим пеплом чужих стихий, стали землей. Не хватало сущей мелочи, и я добавил в замерший на грани мир стихии Жизни и Смерти. Да, я не демиург и не Старуха, чтобы по-настоящему ими управлять, но здесь и сейчас моей воли, того, что подчинялось именно мне, оказалось достаточно. Мертвая каменная пустыня начала оживать, а то место, где я в этот момент стоял, стало наливаться силой, формируя алтарь… Нет, что-то большее! Башню! – А вот этого мне не надо! – я прекрасно помнил, что эти чудесные архитектурные сооружения всегда идут в комплекте с набором цепей. И получать их еще и здесь мне совсем не улыбалось. С одной стороны, можно было бы проверить на них разрушение истинных стихий, но с другой… Что-то мне подсказывало: учитывая, что я сам их и создал, вряд ли из этого получится что-то путное. Я отозвал силы Жизни и Смерти, чтобы остановить процесс создания башни. Но не до конца: часть я все же оставил, просто чтобы мир вокруг из пустыни превращался во что-то более приятное. Зашам столько болтала о красоте, что я невольно подумал: раз мне это ничего не стоит, то пусть лучше ее будет побольше. – Красиво… – я почувствовал, что ящерица оценила созданное, и улыбнулся. – Красиво… – донеслись до меня мысли Майи, и вместе с этим пришло понимание, что ей сразу стало в разы легче бороться с ментальными атаками умирающего мира. Просто смерть и красивая смерть – формально никакой разницы, ведь итог один. Но для людей или богов, которые воспринимают все вокруг не в виде графиков и математических функций, эмоции очень важны. Было когда-то такое философское течение – идеалисты. Они верили, будто весь мир вокруг – это лишь порождение их сознания. Вроде бы чушь, но если подумать… Мы ведь воспринимаем не реальность, мы воспринимаем только то, что можем ощутить. И это порой может перевернуть все с ног на голову. В мире десятки измерений, а мы видим всего три. Нам рассказывают, что хорошо, а что плохо, и мы раскрашиваем события, которые могут быть не связаны ни с нами, ни с нашими нормами морали, в черные и белые цвета. Разрушение, которое оставляло после себя лишь пыль и смерть, уничтожало заодно и всех, кто стал моими союзниками в этой битве. Но стоило мне изменить результат, и опустошение исчезло. Наоборот, каждый шаг вперед, каждый уничтоженный чужак и спасенный километр неизвестного мира словно давали новую силу. И никаких алтарей или башен! – Я иду! Я скоро! – я понял, что прошел уже половину расстояния до места, где была скрыта Майя. Оставалось совсем немного, и пока некому было остановить меня. Недавние страхи, когда я сомневался, не стоило ли отступить и подготовиться, канули в прошлое. Я рискнул, с ходу бросившись в этот бой, и это принесло мне успех. Враг тоже не успевал сделать ничего, чтобы меня остановить. И я не дам ему возможности это исправить. – Еще немного… – помимо темницы Майи я ощутил еще одно место. Центр чужой силы, сердце этого мира, в котором можно было бы закончить все раз и навсегда. И оно совсем рядом! Глава 27. Сердце Карик, лагерь Кота Карик смотрел на лежащее у его ног поле боя, размышляя, каким образом он вообще умудрился оказаться на стенах чужой крепости. И ведь вроде бы каждое из принятых им решений было таким правильным и логичным. Сначала он подчинил себе верность стражей Каррии, потом показал силу врагам, уничтожая одних и погружая других в стихию Жизни. Его Жизни! Ряды сторонников сразу стали крепче, пара гонцов из столицы принесли вести от родов, которые готовы были поддержать его армию, если он придет расправляться с верными слугами прошлого демиурга… Карик сжал кулаки. Как же подставил его учитель! И как же двуличны его слуги! Надо же, намекают, что ждут его только с армией, иначе об их верности и поддержке можно будет забыть. В свете этой идеи Асуки, его новой невольной прислужницы, предложившей переместиться за стены крепости Кота показалось разумным. Тут можно было собрать силу, не беспокоясь о внезапном нападении, и, главное, теперь Карик мог отступить в стоящую рядом башню даже без помощи Кота. Другая хозяйка, повелительница великой башни Смерти, оказалась не против, они заключили союз, и так Карик оказался здесь. Идеальное, разумное решение, как он думал. Вот только раньше он атаковал, был в позиции, когда не мог поступить иначе, и каждый из его врагов опасался, что станет следующей целью. Сейчас же, когда он обезопасил свои тылы, эта опасность исчезла. А вместе с ней исчезли и посланники кланов Каррии и Королей Кровавых полей. – Они решили, что я испугался, и поэтому больше не видят причин опасаться моего гнева? – Карик скрежетал зубами. – Зря! Пусть Атон и проявил себя, но именно у меня сейчас сила демиурга! Я могу разрушать миры! Я… Он махнул рукой, понимая, что как бы ему ни хотелось сейчас пройтись по домашним резиденциям тех же Хо, стирая их в порошок, он не будет этого делать. Было обидно, но стоило честно признать – сейчас он в слабой позиции. И если ринуться вперед, делая вид, что ничего не изменилось, то можно потерять все. Если же действовать осторожно, то появлялись варианты. Интересные. Главное, не сидеть в глухой обороне. Все-таки бездействие и осторожность – это совсем разные вещи. – Где Кот? – Карик мысленно позвал заместительницу своего старого врага. – Не думаю, что могу делиться этой информацией, – отозвалась Кафра. Ей было непривычно взаимодействовать со стихией, которая всегда являлась только врагом, но одновременно она испытывала любопытство. И этот интерес побуждал ее говорить чуть больше, чем, возможно, стоило бы. – Тем более что у тебя тоже есть с ним связь, и ты тоже чувствуешь, что он где-то за границей привычного мироздания. Карик мысленно покачал головой. Лично он просто не мог докричаться до Кота, и вряд ли бы это изменилось до активации условий их договора. – Так все и есть, просто хотел проверить, – сказал он вслух. – Что говорят наши шпионы из Полей и Равнин? Информацию из Каррии демиург мог считывать и сам. Стоило сосредоточиться, и перед ним вставали сотни клановых щитов, которыми ему старались перекрыть путь назад. Недостаточно, чтобы он не смог ничего увидеть. Или же это было сделано специально, чтобы демиург точно рассмотрел каждого из тысяч богов, что готовы были встретить его с оружием в руках. – В Полях паника, – ответила Кафра, решая, что именно из полученной информации стоит рассказывать их новому союзнику. – Кто-то вырезал почти все башни клана Гончих. Их Король даже собрал Шестерку, чтобы принять бой, но… Чужак исчез. Говорят, туда пришла ученица Старухи. – Не думал, что она сможет остановить того, кто так легко разрушает башни, – Карик погрузился в размышления, прикидывая, что он сам видел в Мале, и чем тогда его сумеет удивить ее учительница. – Чужака победила не она, – глаза Кафры блеснули. – Тот, кто находился с ним рядом в момент уничтожения, это Кот. Карик просмотрел пару показанных ему воспоминаний о том сражении и сразу же понял, кем был тот разрушитель, хоть он и старался не афишировать свою личность. Двойник Кота из прошлого, тот, кого он нашел на двести пятьдесят шестом этаже, а потом отпустил. Внутри Карика невольно поднялось желание заподозрить Кота в какой-то тайной игре, предательстве, но он быстро взял себя в руки. Если первое точно имело место, то во втором не было никакого смысла, их интересы просто нигде не пересекались. Наоборот, много где совпадали. А еще теперь Карик понял, что будет дальше. Кот бросил вызов слуге Атона. Чем бы ни закончился тот бой, бывший демиург этого не простит. Он всегда либо жестоко мстил тем, кто разрушал его планы, либо превращал старые осколки в фундамент нового… Тут Карик невольно хмыкнул. Он впервые понял, почему ему никогда не нравился Кот. Просто уж слишком он сам и его подход напоминали ему учителя… – Нам надо собирать силы, – заговорил Карик вслух. Он понял, что может предугадать следующий шаг Атона, и у него были силы и возможности, чтобы к нему подготовиться. Старуха, вершина башни Смерти Рядом со Старухой парил истинный зверь Смерти, прямо перед ней склонилась в почтительном поклоне Мала, а у ног, униженно моля о пощаде, валялась Сарика. И последняя раздражала повелительницу Смерти больше всего. Она ведь не стала ее убивать, дала шанс заслужить право на свое слово и дело, и чем та ответила? Только подумала, что Старуха отвлеклась, и сразу же бросилась искать нового хозяина! Тут повелительница Смерти все-таки улыбнулась. Сестра когда-то говорила, что она излишне подозрительна, но сейчас именно эта подозрительность ей помогла. Она не стала спускать глаз с засуетившейся создательницы Гнили, отследила ее связи и взяла в тот самый момент, когда та уже собралась приносить клятву новой силе. – Значит, Атон… – Старуха медленно покрутила на руке шарик из Смерти, в котором плавал захваченный клочок чужой стихии. В этот момент совершенный контроль повелительницы Смерти дал сбой, и ее тело на мгновение расплылось в воздухе, словно стремясь распасться на две части. Старуха моментально вернула контроль обратно, но в короткий миг слабости в мыслях прозвучал голос, который она почти успела забыть. «Сестра, а мне кажется, ты ошибаешься, – заявила та, кого уже давно не было. – Ты сказала, что тебе помогла подозрительность, но на самом деле ты сумела все узнать только потому, что смогла довериться своей ученице. Отдать ей часть задач, и вместе вы достигли успеха сразу по двум направлениям». – Нет! – Старуха тряхнула головой.