— Смотри, — поставил свою находку на стол. — Была в тайнике в тайном ходе. Открываем? Анри сосредоточенно кивнул. Я откинул крышку. В коробке лежала связка старых писем и несколько камней. Камни, судя по магическому фону, обладали защитными свойствами, а вот письма мы распределили между собой, уселись за стол и принялись разворачивать одно за другим. И по мере чтения я чувствовал, как глаза лезут на лоб. Возникло ощущение, что я совсем не знал своего отца. Письма, а зачастую и просто документы, касались самых громких дел, о которых я слышал в гимназии. Оказалось, что ко всем из них папа приложил руку. — Я кое-что нашел. — Анри протянул мне пожелтевший от времени конверт. В нем содержался отчет отца по делу о заговоре против магистрата. И легко было узнать имя одной из подозреваемых — Лиана Варне, — ставшей любовницей темного магистра и втершейся к нему в доверие. — Вот и нашлась пропажа, — тихо сказал я, перечитывая отчет еще раз. — Уж не знаю, были ли между ней и папой какие-то отношения, но сам факт существования этого документа меняет дело. Значит, мадемуазель Варне была одной из участниц заговора. — Но, судя по всему, ей удалось выйти сухой из воды, — заметил Анри. — Может, потому что она вовремя забеременела? — Ты сам-то в это веришь? Я пожал плечами. В жизни случается всякое. У меня был год, чтобы в этом убедиться. Анри же верить отказывался. Мы продолжили перебирать бумаги, но больше упоминаний о Лиане не нашли. Зато обнаружили письмо, адресованное отцу от неизвестного человека, судя по почерку, мужчины, в котором тот призывал немедленно покинуть столицу, иначе дело кончится арестом. Письмо было достаточно старым, и я подозревал, что написано оно до моего рождения, потому что семья покидала город всего дважды. — У папы всегда было много тайн, — заметил Анри. — Да, ты прав. — Я склонил голову. — И большая часть из них для нас закрыта. Подожди, а это что такое? Мне на колени выпал обугленный листок. Верхняя часть была уничтожена огнем, осталась нижняя: «…надеюсь на ваше благоразумие. Думаю, вам не хотелось бы, чтобы ваша супруга узнала о нашем родстве. А.». — А вот это уже серьезно, — сказал я Анри. Тот молчал. Наверное, я зря позвал его разбирать эти письма. Надо было тихонько просмотреть самому. Брату и так непросто. Он еще хорошо держался, я ожидал худшего. А все эти бумаги могли только больше поколебать его веру в родителей. — Знаешь, хватит на сегодня тайн. — Я поднялся на ноги. — Завтра будет непростой день. В магистрате вряд ли скажут нам что-то приятное, правда? Анри задумчиво кивнул. Он вроде бы и был со мной, и в то же время — где-то далеко. А я сам себе боялся признаться, насколько за него беспокоюсь. Потому что видел его там, в пустоте. И знаю, через что ему пришлось пройти. Мы разошлись по комнатам. Я снова лег, надеясь, что остаток ночи пройдет без снов. Так и произошло. Утро промелькнуло за тренировками. А еще я подумывал о том, чтобы заказать книги о темной магии. Есть ведь заклинания, которые мне пока неизвестны. Стоит продолжить обучение самостоятельно, раз от другой возможности я отказался. Анри к завтраку не спустился. Затем я узнал от слуг, что он ушел еще рано утром. Куда? Зачем? Понял только, когда на дом доставили несколько свертков с одеждой. Да уж, после пустоты вещи брата можно смело выбросить. Они не подходили ему по размеру. Следом за свертками появился и сам Анри, злющий, как демон. — Прогулялся? — поинтересовался я. — Да чтоб они все провалились! — с порога выкрикнул брат. — Я им что, пугало? Или экспонат в музее? Как еще пальцами не начали тыкать! И это соседи. — Хорошо, что не побили, — буркнул я. — Пусть бы попробовали. Магии у меня, конечно, нет, но нос разбить пока еще сумею, — выпалил Анри и помчался наверх переодеваться. Сам я поймал себя на мысли, что почти не волнуюсь перед визитом в магистрат. Боялся только того, что магистры могут сказать брату. А я… Зачем им я? Исследовать магию? Так Пьер сам же объяснил мне насчет наследования силы. Или… Что или? Видимо, гибель Лиз сделала меня безразличным. Если бы мне сейчас сказали, что завтра казнят, я бы, наверное, только улыбнулся в ответ. Но и сдаваться не собирался. Не сейчас! Сначала надо узнать, кому я так мешаю и кто стоит за смертью Элизабет. Может, стоило повторить обряд с зеркалом? Но у меня ведь ничего не вышло. То ли что-то сделал не так, то ли со мной не пожелали разговаривать. С другой стороны, во сне Лиз сама звала меня. Рано я покинул «Черную звезду». Хотя, учитывая возвращение Анри, не так уж и рано. Еще полчаса я пробродил по дому, затем оделся, уже привычно выбрав темные тона. Да и после гимназии у меня другой одежды не было. Накинул форменный плащ — диплом дает мне право его носить. Можно идти. Анри как раз спустился по лестнице. Он выглядел таким хмурым, что с языка едва не сорвался вопрос, хорошо ли он себя чувствует. Только разве может быть хорошо? Еще и накануне такой встречи. Брат успел подстричься, но одежду, как и я, выбрал темную — серую рубашку, черные штаны. И настроение у него явно не отличалось по цвету от одежды. — Идем? — спросил я. — Да, только придется пройтись пешком, лошадей нет. — Мне не привыкать. Это была чуть ли не единственная реплика, которой мне удалось добиться от Анри за все утро. А я не знал, что ему сказать и как вообще с ним разговаривать. Вроде бы он вел себя как обычно — и в то же время совершенно не так. Брат всегда был очень жизнерадостным человеком, а сейчас от него осталась одна лишь тень. И я подозревал, что он держит лицо только ради меня. Уж не знаю, что такого ему показала Пустота, чтобы вызвать столь сильное беспокойство. Снаружи было слишком жарко! На территории гимназии перепады погоды слегка контролировались, да и в самих классах никогда не было места жаре или холоду. Но в городе ситуация разительно отличалась, и если бы не месяцы усиленных тренировок, дойти до здания магистрата оказалось бы ой как непросто. Нам оставалось шагов пятьдесят, когда Анри остановился. — Слушай, Фил, — сказал он, — разговаривать с магистрами буду я. Ты постарайся не вмешиваться. Договорились? Я хотел было напомнить брату, что давно являюсь инициированным магом, поэтому могу и сам за себя ответить, но спорить не стал. Как себя вести, взгляну по ситуации. Главное, чтобы сам Анри не сорвался, потому что мне крайне не нравилось его настроение, а магистры вряд ли позвали нас для приятной беседы. Ничего хорошего я не ждал. ГЛАВА 6 Анри Спокойствие давалось тяжело, особенно сейчас, когда мы с Филом остановились перед зданием магистрата. Я бы предпочел видеть на его месте огромную дымящуюся воронку, чтобы и напоминания не осталось. Нет, у меня не было претензий к магистру пустоты. Он пытался мне помочь и восстановить справедливость, пусть и казался на редкость неприятным типом. Но вот Фернан Кернер… Моя семья никогда не ладила с ним, и я бы не удивился, если бы узнал, что это он лишил меня близких. Мутный тип. Даже Таймус его не любил, пусть и никогда не говорил об этом открыто. Зато в личном разговоре упоминал, что Кернер опасен, но его магический потенциал велик, да и артефакт откликнулся. Значит, пост магистра его по праву. Главное — ничем не выдать своего состояния. Хорошо, что Фил со мной. Это заставляло остудить голову и подумать о безопасности брата. Хотя кто еще о чьей мог думать. У Фила есть магия, а у меня — нет, и это безумно раздражало. Даже в пустоте у меня оставались силы. А сейчас я беспомощен и бесполезен. Да чтоб мне провалиться! На воротах сегодня дежурили темные. Я предъявил им приглашение. Два парня моего возраста уставились на меня, будто перед ними был призрак. Захотелось щелкнуть пальцами у них перед носом. Но я только изобразил вежливую улыбку. Парням и вовсе стало не по себе, потому что они поторопились нас проводить. Вот она, дурная слава. Спасибо хоть не шарахаются в стороны. Я хорошо знал коридоры магистрата и мог бы обойтись без провожатых. Раньше постоянно сопровождал сюда магистра Таймуса. Вот кого было искренне жаль… Таймус был добрым человеком и талантливым учителем, я многое узнал от него. Но, увы, теперь никогда не смогу применить. Зато Фил глазел по сторонам — на обои песчаного цвета, на мудрые изречения в старинных рамах. Однако не таких уж старинных, потому что здание магистрата выстроили на месте королевского дворца, а значит, что интерьерам не более пятидесяти лет. В целом выглядело достаточно строго. Изначально в магистрате не предполагали запредельной роскоши. С людей хватило короля, содержавшего огромный двор. Впрочем, разве у магистров не было приближенных? Причем свои — у каждого из трех. Еще одна дверь — и мы очутились в приемной. Когда я увидел, сколько тут людей, сразу стало не по себе, потому что все они вдруг уставились на меня. Знали? Точно знали. Магистры не зря затеяли этот спектакль. Мы могли бы поговорить без посторонних глаз, но публичный прием? Послышались шепотки. Кто-то даже засмеялся. Посмотрел бы я на них, если бы они год провели в пустоте. Сразу бы расхотелось не то что смеяться — жить. Но я сделал вид, что ничего не замечаю. Мы с Филом свернули к одному из окон, но все равно создавалось ощущение, что мы — пара насекомых под лупой, а все окружающие стараются их рассмотреть. И как Филу удается оставаться спокойным? Наверное, мне следует поучиться благоразумию у брата. — Добрый день, граф Вейран. И кто это такой рисковый попался? А, виконт Эсбург, один из тех, кто всегда вился в светлой башне, надеясь урвать от чужих щедрот. — Здравствуйте, виконт Эсбург, — ответил я, мысленно поклявшись, что никому не удастся макнуть меня лицом в грязь. — Слышал о вашем благополучном возвращении, но не знал, верить ли. Виконт, полноватый коротышка на тонких ножках, тоже напоминал насекомое, но я никак не мог понять, какое именно. Кузнечика? Нет… Жука? — Как видите, слухи достоверны, — ответил я. — Безумно рад. Виконт был бы рад увидеть меня мертвым. Вот в чем истина. Но зато сегодня в любом салоне он сможет выпячивать грудь колесом и твердить, что лично разговаривал с этим жутким убийцей Вейраном. — И как там, в пустоте? Я едва сдержался. И совладал с собой только потому, что за спиной стоял Филипп. Не дождетесь! — Крайне мило, только достаточно серо, — ответил с показным безразличием. — Пустота очень любит игры, поэтому нам было чем заняться. — Вы говорите о ней, как о живом существе! А я отметил, что вокруг нас начинают собираться люди. — Потому что так и есть. У Пустоты — свое обличье. Но если вы хотите узнать подробности, советую познакомиться с ней лично. Щеки виконта вспыхнули так ярко, будто беднягу сейчас хватит удар. Что ж, не велика потеря. Он всего лишь мелкая противная букашка! К счастью, распахнулись двери, ведущие в приемный зал, и служащий магистрата пригласил посетителей внутрь. Так как всеобщее внимание было приковано к нам, мы с Филом и вошли первыми, а за нами потянулась толпа. Жадная, бесчувственная и безразличная. Вспомнился суд и лица людей в зале. Все они жаждали одного — занятного зрелища. Им было плевать на смерть Таймуса и мою жизнь, они хотели развлечений. И сейчас собрались посмотреть, как магистры будут вести себя со вчерашним пленником пустоты, чтобы потом рассказать об этом всем, кто пожелает слушать. Три кресла на возвышении — чем не три трона? Вместо одного короля мы получили троих. Стоило ли оно того? Я крайне сомневался. Одно кресло оставалось пустым. Два других занимали магистры. Серый балахон Эйлеана — этого ни с кем не спутаешь, и черный, как ворон, Кернер. Он чуть повернул голову и смотрел так пристально, что становилось жутко. Вот только не на меня, а на Фила. Братишка, что же тут произошло, пока меня не было? — Здравствуйте, господа, — приветствовал собравшихся магистр Кернер. — Рады видеть вас в стенах магистрата. Сегодняшний публичный прием пройдет по следующему плану: обсуждение общих вопросов, затем — индивидуальные беседы. Но начнем мы, пожалуй, с графа Вейрана. Мы благодарны, что вы приняли наше приглашение, граф. Я чуть склонил голову. Кланяться магистрам и не собирался. Пусть катятся в пустоту. — Мы надеялись, что вы посетите нас раньше, — продолжал Кернер. — Но понимаем, что вам понадобилось провести время с семьей. Это сейчас намек? Или оскорбление? — Увы, я не собирался наносить вам визит, магистр Кернер, — ответил я.