— Точно. — Попрыгунчик сделал неслышный шаг влево, приготовившись в любую секунду выхватить револьверы. — Нам надо поговорить. По-мирному, но нельзя, чтобы нас видели вместе. — Иди вперед. Человек двинулся дальше по переулку, и Кэссиди пошел следом, держась поближе к стенам домов. Вскоре они оказались среди ивняка на окраине города. Человек повернулся лицом к Попрыгунчику, отведя руки в стороны и показывая, что не собирается стрелять. — Я хочу поговорить по-мирному, повторил он. — Я не свожу счеты ни с кем из команды ранчо «Тире 20». Попрыгунчик подумал, что человек либо знал это клеймо[5] по старым делам, либо слышал о нем раньше. — Я пришел предупредить, — продолжал незнакомец. — Тебе готовят западню, так что будь осторожен. — С какой стати ты меня предупреждаешь? Кто ты? — Карп… из Батта. — Карп? — Имя показалось знакомым, но Кэссиди не мог вспомнить этого человека. — Да. Ты с ковбоями из «Тире 20» вычистил от скотокрадов район Батта после того, как Невада со своими людьми подстрелил Джонни Нельсона, помнишь? Ну так я был одним из этих людей. — Припоминаю. Ты один из тех, кто стал на сторону Текса Эвалта, когда его прижали к стенке, и он пообещал, что вас простят. — Точно. Больше того, он свое обещание выполнил, и ты тоже. Ты замолвил словечко на суде, поэтому меня не подвесили на веревочном галстуке. Я, правда, не стал от этого лучше, но я твой должник. Понимаешь, несколько дней назад я был в Корн Пэтч и услышал один разговор, что тебе вроде бы готовят засаду, чтобы убрать навсегда. Я могу быть кем угодно, но не подлым убийцей, который стреляет в спину. И не буду стоять и смотреть, как стая койотов убивает порядочного парня, не дав ему даже шанса на защиту. — Спасибо, Карп. Ты честно поступил, и я этого не забуду. Кэссиди хотелось бы задать ему несколько вопросов по поводу ограбления дилижанса и скотокрадов, однако, зная Карпа, он понимал, что это бесполезно. Карп предупредил его только потому, что Кэссиди в прошлом спас его от петли, а также потому, что сам он человек мужественный и никогда не пойдет на спланированное, хладнокровное убийство. Однако, это не причина, чтобы предать друзей или рассказать об их планах. Когда Карп решит, что пришло время заговорить, он сам это сделает. — Как они хотят подготовить убийство? Ты знаешь? — Не полностью. Знаю только, что тебе передадут: один из твоих парней, мол, ранен и укажут место, где они будут ждать в засаде. Не могу сказать точно, но я понял из разговора, что это случится где-то поблизости от каньона Роузбад. Их будет человек семь-восемь, они собираются нашпиговать тебя свинцом, так как боятся, что ты покончишь со скотокрадами. — Спасибо, Карп. — Попрыгунчик в нерешительности замолчал. — А как ты? Карп сухо рассмеялся. — Я? Я отсюда сматываюсь. Не буду скрывать, что я и сам время от времени зарабатывал продажей чужих коров, но когда услыхал, что ты появился в этих краях, то понял, что игра закончилась. На рассвете подамся в Монтану. В тот момент, когда Кэссиди хотел выйти обратно на улицу, по ней проезжала плотная группа всадников, и он снова растворился в темноте переулка, прижавшись спиной к стене и наблюдая за всадниками. Он насчитал пятерых, двое из них были ему знакомы: Хэнк Баучер и Уинди Гор. На противоположной стороне улицы мелькнула чья-то тень, и Попрыгунчику пришлось долго и напряженно всматриваться, чтобы разобрать, кто там прячется. А затем он увидел — это был Монтана. Коротышка следовал за ковбоями Горов в салун «Высокая проба». Попрыгунчик секунду колебался, потом перешел улицу и направился к задней двери салуна. «Высокая проба» была больше, чем простым салуном, поскольку служила также и основной гостиницей для города. В двухэтажном каркасном доме помещался бар с несколькими игральными столами, а в глубине бара лестница вела на узкий балкон, по всей длине которого располагались зашторенные кабинки. С балкона можно было выйти к маленьким комнатушкам, числом около тридцати, в каждой из которых стояла деревянная кровать. Позади дома на второй этаж вела лестница, на первый дверь. Кэссиди поднялся по черной лестнице на второй этаж и на цыпочках прошел по коридору к балкону. Ему удалось, не привлекая внимания, прокрасться в первую кабинку. Там он чуть раздвинул занавески так, чтобы в щелку наблюдать за всем баром, оставаясь при этом незамеченным. Горы уже вошли в салун и выстроились вдоль стойки бара. Высокого, с невыразительными скулами Уинди, он узнал сразу. Джона скоро назвали по имени: плотный мужчина с тяжелыми плечами и широкой грудью, с большими рыжеватыми усами и маленькими жестокими глазами. Кон был почти такого же мощного телосложения, но не такой громоздкий, как брат — мускулистый, с квадратными плечами, чисто выбритый, с безжалостным выражением лица. Все три брата показались ему жесткими и решительными, каждый носил по два револьвера. Попрыгунчик больше не узнал никого из присутствующих, кроме Хэнка Баучера с распухшим, избитым лицом. Коротышка уже вошел в салун и теперь медленно шел мимо братьев. Поравнявшись с Баучером, он остановился и с нескрываемым вниманием начал рассматривать синяки на его лице. Баучер с нарастающим гневом повернулся к нему. — Чего тебе надо? — требовательно спросил он. — Ничего. — Коротышка засунул большие пальцы за пояс, тон его был преувеличенно серьезным. — Просто интересуюсь. — Насчет чего? — насторожился Баучер. Коротышка невинно улыбнулся. — Интересуюсь, какое это животное могло наступить человеку на лицо, чтобы так его изуродовать. Если бы тебя протащила лошадь, тогда на нем было бы побольше царапин и ссадин. — Заткнись! — с яростью зарычал Баучер. — Не лезь не в свое дело! — Вот это ты правильно сказал, — участливо согласился Коротышка, — не мое это дело. С другой стороны, неужто нельзя человеку проявить дружеское внимание? Разве можно обвинять кого-нибудь в любознательности? Я, кстати, знал одного парня в Тумстоуне с таким лицом, но того лягнул мул. — А возьмем этот глаз, — продолжал Коротышка, — его тебе здорово подбили. Вот сюда тебя вполне мог лягнуть мул, это точно. А насчет рта — ты посмотри, губы все распухли, еле ворочаются — я не думаю, чтобы… — Заткнись! — Баучер повернулся к Монтане лицом. — Заткнись, или я сам заткну тебе пасть! Коротышка в притворном испуге отшатнулся. — Эй! В чем дело? Я же не по злости, Баучер. Просто интересуюсь, что с тобой случилось. — Ты достаточно поинтересовался, — резко сказал Пони Харпер с другого конца бара. — Нам здесь не нужно никаких ссор, Монтана. Я этого не потерплю! — А, брось ты, Пони, — ухмыляясь, возразил Коротышка. — Я просто пошутил, вот и все! Я зашел попрощаться с ребятами из «3 Джи», поскольку они покидают наши края. Разговоры стихли, все прислушались к Монтане. — Покидают? — Харпер пораженно уставился на Джона Гора. — Вы чего, ребята, уезжаете? — Нет! — взорвался изумленный и рассерженный Гор. — Откуда у тебя эта дурацкая идея, Коротышка? — Да я слыхал, что Попрыгунчик Кэссиди стал segundo на «Наклонном Р» и будет улаживать всяческие неприятности, вот и подумал, что вы собираетесь сматываться отсюда в самое ближайшее время. Я и представить не мог, серьезно сказал он, — что вы окажетесь такими идиотами, чтобы остаться и ввязаться с ним в драку. — Черт бы тебя побрал! — Джон Гор грохнул стаканом о стойку. — Если мы и уедем из-за какого-то паршивого ганфайтера, о котором слишком много болтают, то ты узнаешь об этом первым, Коротышка. Мы останемся, и можешь мне поверить, останемся надолго, и наплевать на твоего Попрыгунчика Кэссиди! Коротышка согласно кивнул. — Поставь-ка им по стакану, Слим, — сказал он бармену. — Всем парням с «3 Джи» — выпивка за мой счет! — Он бросил на стойку золотую монету, подождал, пока бармен наполнит стаканы, а потом поднял свой. — Пью за команду «3 Джи»! За парней, достаточно смелых, чтобы стоять до последнего и умереть не на постели! Гневное проклятие сорвалось с губ Уинди Гора. Он обернулся. — Думаешь, это смешно, Монтана? — Он свирепо смотрел на Коротышку. — У меня есть отличное желание прямо сейчас разобрать тебя на части и посмотреть, из чего ты сделан! — И не пытайся, Уинди! — предупредил Монтана, его голос неожиданно прозвучал очень искренне. — У тебя не хватит пороху. Кроме того, усмехнулся он, — мистеру Харперу это не понравится. Он сильно расстроится, когда его пол выпачкают кровью. Джон Гор был не дурак. Он был достаточно хитер и понимал, что сказанная в такой момент фраза накрепко отпечатается в памяти присутствующих, к тому же он знал, что общественным мнением пренебрегать не следует. — Мы не ищем неприятностей, — сказал он, тщательно подбирая слова. Мы действительно пасем скот на пастбищах, брошенных «Наклонным Р», и пока земля между хребтом Антелоп Маунтинз и Голубыми горами свободна, не вижу в этом ничего плохого. Он лгал и знал это, тем не менее он также знал, что очень немногие проезжали по тем землям с тех пор, как умер Старый Бык Боб Ронсон. Никто не мог опровергнуть его утверждение. Джон давно все спланировал, и хотя появление Кэссиди могло осложнить выполнение задуманного, сорвать планы Горов ему не позволят. Джон хотел получить «Наклонное Р», и он его получит. Он был Властным человеком, но отнюдь не глупым. Он был готов применить силу — не бездумную и безрассудную, как это сделал бы Уинди, и не безжалостную силу Кона, но тем не менее силу. Твердую, целенаправленную, которая немедленно приведет его к победе. — Ранчо может заявлять права на свободные пастбища, — продолжал он, только если держит там скот. Попрыгунчик незаметно вышел из кабинки и дошел почти до конца лестницы. Внимание всех присутствующих было привлечено спором между Монтаной и Горами. Теперь заговорил Кэссиди. — Ты ошибаешься, — спокойно сказал он. — «Наклонное Р» не оставляло пастбищ. Там до сих пор пасется и будет пастись наш скот. Более того, вам было приказано отогнать свой скот за Голубые горы. Сейчас я повторяю приказ. На мгновение воцарилась тишина. Джон Гор внутри кипел от бешенства. Он лучше других понимал, что Кэссиди обратил его собственное оружие против него же. Теперь любое насильственное действие со стороны Горов будет ставиться им в вину. Джон с горечью уставился на стойку. Затем, почувствовав на себе чьи-то глаза, повернулся и встретил взгляд Пони Харпера. Джон увидел, как тот едва приметно указал ему на комнату, служившую конторой гостиницы, и слегка нахмурился. Они с Харпером были едва знакомы. Ему никогда не нравился этот человек и у него не было причин испытывать к нему симпатию сейчас. Однако что-то в приглашении его заинтересовало. Через пару секунд он встал и направился к двери конторы, не подозревая, что ему вслед смотрят холодные голубые глаза. Попрыгунчик заметил жест Харпера. Что за ним скрывалось, он не знал, но догадывался, что ничего хорошего. К нему подошел Коротышка Монтана. — Кажется, ты заполучил-таки нового ковбоя, Кэссиди, — сказал он. — Не против, если я приду утром? — Ты ведь знаешь, что не против! — воскликнул Попрыгунчик. — Ты, конечно, понимаешь, — сказал Монтана, — что говорил для публики, как и Джон? В этой долине не будет мира, пока здесь живут Горы! Их надо стереть с лица земли, да и некоторых других, которые, похоже, я могу назвать поименно! — По-моему, ты прав. — Попрыгунчик задумчиво смотрел на Монтану. Наверное, мне придется кое-куда проехаться. Коротышка нерешительно заговорил: — Слушай, Попрыгунчик, ведь работа не требует от меня никаких обязательств, — серьезно сказал он, — я имею в виду этого Дьюсарка? Не лежит у меня душа к этому hombre. — Не требует, — согласился Попрыгунчик. — Только будь с ним полегче. Не задевай ни его, ни Хартли. Кэссиди направился к двери, и Монтана последовал за ним. — Если я утром не появлюсь, — сказал Кэссиди, — скажи Бобу Ронсону, что я тебя нанял, и приступай к работе. Ты знаешь, что надо делать на коровьем ранчо. — Куда это ты собрался? — требовательно спросил Монтана. Попрыгунчик заколебался.