— Да. — Открой глаза, милая. Перед глазами снег… Холодно… — Где я? — В замке. В Лайдаре. — Ярис… — Да, это я. Что у тебя болит? — Первая… На лоб легла горячая ладонь. — Что — первая? — Струна. — Ты бредишь. *** Рано утром правитель вызвал к себе Йола и Муна. В ожидании старейшины и его брата — ориенты обсуждали налетевший на замок ночной ураган. Странный ураган. Он не сорвал с якоря шхуну, не затронул соседние здания. А в замке в одночасье лопнули стёкла, перекосились двери, погасли камины. По фасаду прошла трещина. К обсуждению подключились ветоны. Они свободно передвигались по всем подсобным помещениям, общались с защитниками и стражами. Последние были немногословны, но в их взглядах можно было прочесть намного больше, чем услышать на кухне или в комнатах прислуги. Ближе к обеду поползли слухи, что ракшад, их легендарный бэцель Иштар, напал на моруну. Она чудом осталась жива, но до сих пор находится на грани смерти. Людей охватил страх. Припоминались забытые истории об убийствах морун, после которых умирали все участники происшествия — вольные и невольные, — те, кто убивал, кто смотрел, кто отвернулся, кто не заступился, кто просто знал. Вымирали семьями, улицами, селениями. Никто не задавался вопросом — зачем моруна пришла к ракшаду? Безусловно, была причина. Моруны просто так не рискуют собой. Когда-то их было полмиллиона, сейчас несколько сотен. Моруна рождается в семье однолюбов всего один раз. Браки по расчёту, браки потому что надо или для того, чтобы в старости было кому подать кружку воды, — для морун неприемлемы. Найти своего однолюба и раньше было сложно, а теперь — когда хозяйки юга Краеугольных Земель скрылись за Долиной Печали — и вовсе непросто. Моруны озабочены продолжением рода. Значит, причина, заставившая моруну прийти к ракшаду, была весомой. Люди вспоминали, шептались и надеялись, что это всего лишь слухи. Но если это правда — каким же ещё даром обладают моруны, если даже природа взбунтовалась против насилия над Маликой? Вечером выяснилось — это не слухи. Йола дежурит возле постели моруны. От неё не отходят знатный врач Ярис Ларе и доктор Алфус. Кто-то из ветонской прислуги подслушал чей-то разговор, и по комнатам поползла обновленная история. Моруна нагрянула к ракшаду поздно вечером. Потом караульные услышали его крик. Малику нашли без сознания. Ракшад корчился от боли. Но когда его привели в чувства, не сказал ни слова о том, что случилось. Моруна пришла в себя только на рассвете. Позже стали известны невольные участники происшествия. Ими оказались слуга, двое защитников, двое стражей и Главный страж Грасс-Дэмора. Если моруна не выживет — семьям и родственникам шести человек грозит смертельная опасность. Было непонятно, кто больше ненавидел Иштара — ориенты, которые признали его своим героем, или ветоны, чьи люди оказались под ударом; защитники, переживающие о судьбе своих товарищей, или стражи, обеспокоенные участью своего командира. Так или иначе, происшествие сблизило людей, которые день назад разговаривали друг с другом сквозь зубы. И никто не догадывался, что к правде были близки лишь три человека: Мун, Ярис Ларе и Алфус. Ярис и Алфус твердили о сердечном приступе, а Мун тихонько плакал. Малика медленно приходила в себя. Несколько раз появлялся Вилар. Разговоры получались какими-то водянистыми — при беседе всегда присутствовали сиделка, маркиз Ларе, или Алфус. Малика была этому рада; она не хотела говорить и не могла слушать. Внутри царила пустота, которая не торопилась заполняться жизнью. Спустя несколько дней пожаловал Адэр. Сиделка выскользнула из комнаты. Ярис помог Малике сесть, ободряюще улыбнулся и удалился. Моранда уложил морду на край постели и завилял хвостом. Адэр долго стоял у окна, скрестив на груди руки. Покачиваясь с пятки на носок, разглядывал то ли море, то ли небо. Малика смотрела ему в спину и пыталась что-то вспомнить. Перед внутренним взором появлялись и исчезали кровавые глаза парня, кружевное платье, шёлковое покрывало. Она решила, что Адэр так и уйдёт, не проронив ни слова. Но он сказал: — Эйра… — Я Малика. Адэр повернулся к ней лицом: — Тебя так назвали, когда ты родилась? Малика потупила взор: — Я сама себя так назвала. — Так звали твою маму. — Да. Адэр подошёл к кровати: — Почему ты взяла её имя? — Я хотела походить на неё, — проговорила Малика, теребя край одеяла. — И сейчас хочу. Я хочу остаться Маликой. — Для всех, но не для меня. Я буду звать тебя — Эйра. — Нет. — Я буду звать тебя так, как хотела звать тебя твоя мама. Малика опустила голову ещё ниже. — Эйра! — произнёс Адэр. — Да. — Посмотри на меня. Немного помедлив, Малика подняла глаза. — Ты едешь со мной в замок. — Нет. — Если я не могу уберечь женщину, как я могу уберечь страну? Если мои слова ничего не значат для моего тайного советника, что они значат для других? Если мне не подчиняется человек, который приносил мне клятву верности, как я могу требовать повиновения от кого-либо? — Адэр сузил глаза. — Какой от меня толк? — Простите меня. — Оставим непонимание в прошлом? — Да, мой правитель. — Я прощаю тебя. — Благодарю вас, мой правитель. — Эйра. — Да. — Ты едешь со мной в замок? — Да, мой правитель. Адэр открыл двери и позвал в комнату Мебо и Драго: — Отныне это твои личные охранители. Малика хотела возразить, но в последнюю секунду сдержалась. Мебо и Драго опустились на одно колено. — Малика! Я клянусь оберегать и защищать вас, — проговорил Мебо. Ему вторил Драго. — Клянусь хранить ваши тайны и клянусь ничего от вас не скрывать. — А я обещаю, что в моём доме вам всегда будут рады, — промолвила Малика, — и за моим столом для вас всегда найдётся место. Обещаю, что не буду просить вас идти против своего народа и веры. Стражи поднялись, направились к двери. — Мебо, пригласи Крикса Силара, — попросила Малика. — Крикс отстранён от выполнения обязанностей советника, — произнёс Адэр, когда стражи удалились. — Мне всё равно, — ответила Малика. Подумала, что Адэр уйдёт, но он остался. Не прошло и пяти минут, как командир стражей вытянулся у порога. — Крикс, — обратилась к нему Малика. — Ты поверил мне и помог. Спасибо, что понял меня и поддержал. Останешься ты за круглым столом или нет, знай — у тебя есть друг, который всегда придёт тебе на помощь. После ухода Адэра Малика попросила снотворное и проспала двое суток. *** Из замка высыпали все обитатели — проводить правителя, посмотреть на моруну, выказать презрение ракшаду. В том, что произошло, виноват только он. Иштар поставил под удар жизни сотен человек — тех, кто пустил к нему моруну; тех, кто знал, что она там; тех, кто мог помочь, но в минуту опасности не оказался рядом с ней. Они и их родные долгие три дня находились на границе между жизнью и смертью. Родственники Иштара, как и сам Иштар, никого не волновали.