Часть 39 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не беспокойтесь, сэр, – послышался у него над головой голос Макса. – Всего лишь пара хулиганов. Я с этим разберусь. Извините, что потревожил вас.
Незнакомец долго смотрел на открывшуюся его взору сцену. Джейсон попытался позвать на помощь, однако не смог выдавить ни слова.
Жилец из 3-й квартиры кивнул и закрыл за собой дверь.
– А теперь – где?..
– В лифте! – Признание вырвалось у Джейсона судорожным потоком, прежде чем он успел что-либо подумать. – Я оставил его в лифте!
Джейсон втянул голову в плечи, ожидая следующий удар, который так и не последовал. Макс усмехнулся.
– Хороший мальчик, Джейс.
Шаги удалились, дав Джейсону возможность перевести дух. Стараясь не думать о том, что он сделал, Джейсон с трудом поднялся на ноги и заковылял к лестнице, следуя за Максом. У него ведь не было выбора. Правда?
Джейсон успел спуститься до седьмого этажа, когда сверху донесся звон разбитого стекла, после чего за окном мелькнуло тело, летящее сверху к находящейся где-то далеко внизу земле.
* * *
– Что ж, мистер Браун, спасибо за то, что вернулись.
Тон полицейского изменился. Когда у Джейсона в первый раз брали показания, полицейские относились к нему вежливо, с сочувствием. Понимающе кивая, они проводили его до «Скорой помощи». Теперь же эти двое, сидящие напротив него в комнате для допросов, держались холодно, их губы были сжаты в тонкие жесткие линии.
– Нет-нет… никаких проблем. – Джейсон заерзал на неудобном стальном стуле. – Вам удалось найти Макса?
– Точно. – Полицейские переглянулись. – Вот об этом-то мы и хотели поговорить с вами.
– Ну да, если вам нужна дополнительная информация…
– Нет, спасибо. Ваше описание было весьма красочным.
Последовала пауза, затем заговорил другой полицейский:
– Вот что нам действительно помогло бы, так это фамилия. Или адрес. Или вообще хоть какое-нибудь доказательство его существования.
– Я же вам говорил, фамилии его я не знаю, он ее никогда не говорил. – Джейсон чувствовал что-то неладное. – Доказательства его существования? На что вы намекаете?
– Это уже не намек, – сказал первый полицейский. – В бумагах вашей компании нет ничего ни о каком Максе. Максе, Максвелле, Максимилиане, Максимусе или ком-либо еще. Такой человек в ней не работает.
– Но… – У Джейсона начинала раскалываться голова. – Остальные, Керсти и…
– Ваши коллеги не знают никого, соответствующего вашему описанию, кто работал бы вместе с тремя штатными консьержами.
– Однако они вспомнили, как вы несколько раз упоминали про какого-то Макса, – насмешливым тоном подхватил второй полицейский. – То есть если вы попытаетесь заявить о своей невменяемости, почва для этого уже подготовлена.
– Но это же… – Джейсона охватила слабость, ему показалось, будто он тонет. – Это же какое-то безумие. Мы работали вместе несколько лет. Они говорили с Максом, я помню, я в этом уверен, они…
– Так, давайте перейдем прямо к делу. – Первый полицейский подался вперед. – У нас есть показания полдюжины судебных приставов, утверждающих, что незадолго до убийства вы завели их в кладовку на первом этаже и заперли там. Мы получили заключение из больницы, из которого следует, что у вас имеются незначительные ссадины, в основном на костяшках пальцев, но нет никаких весьма зрелищных травм, описанных вами. Записи за последние сутки с камер видеонаблюдения оказались так кстати стерты. А на вашей одежде много крови, принадлежащей вашей жертве. Прошу прощения, просто жертве.
– Но ведь… – У Джейсона зажглись глаза. – Тот мужчина из 3-й квартиры! Он всё видел! Он…
– У него не возникло ни малейшего желания делать заявление, – равнодушным тоном перебил его второй полицейский.
Джейсон отшатнулся, словно получив удар. Слезы обожгли ему глаза, покатились по щекам. Он поднял взгляд, и там, в углу позади его мучителей, стоял Макс. Лицо его по-прежнему отсутствовало, окровавленный череп ухмыльнулся, поднеся к зубам палец в черной перчатке.
Тс-с!
Правильно. Значит, вот в чем дело. Джейсон обреченно уронил плечи. В глубоком оцепенении он постарался осмыслить происходящее.
– Значит, я арестован?
Последовало мгновение неуютного молчания. Подняв взгляд, Джейсон увидел, как полицейские смущенно заерзали.
– Нет, – наконец сказал первый.
– Вы можете идти, – буквально выплюнул второй полицейский, словно от самих этих слов веяло гнилью.
– Что? Я… я не…
– Убирайтесь отсюда!
– Но… но Джеймс… – Джейсон не мог поверить своим ушам.
– Этого бездельника никто не хватится.
Это заявление повисло в воздухе, пока второй полицейский подбирал свои следующие слова.
– У вас же, напротив, похоже, есть очень влиятельные друзья.
* * *
Макс ждал его. Не за стойкой в фойе, не в коридорах Баньян-Корта, а в комнате Джейсона в Дебдене. Он сидел на узкой железной кровати, буквально провалившейся под его весом, и улыбаясь смотрел на Джейсона. По крайней мере у него хватило приличия вернуть на место лицо, хотя теперь оно было наполовину разложившимся. Макс молча протянул Джейсону лист плотной бумаги.
ТОБИАС ФЕЛЛ любезно приглашает
ДЖЕЙСОНА «МАКСА» БРАУНА
присутствовать на званом вечере по адресу
Баньян-Корт, 1, вечером 16 августа 2014 года.
Доступ в пентхаус будет обеспечен
посредством грузового лифта
– Мистер Фелл хочет, чтобы безопасность была на высоте, – усмехнулся Макс.
– В таком случае, полагаю, мы идем, – печально ответил Джейсон.
Одиннадцатый. Старые трубы
Янек Ковальчик.
Андервуд-роуд, 41
До труб никому нет никакого дела. Абсолютно никакого. Можно остановить любого человека, указать на трубы, подходящие к дому, где он живет, и спросить, к чему они подключены, куда ведут, что в них, и с большой вероятностью он ничего не сможет ответить. Может быть, если он владелец дома, когда-то давно к нему приходил водопроводчик, болтавший о своей работе, и у него в памяти смутно сохранились такие слова как «слив» и «впуск». Но для большинства все это происходит словно по волшебству. Вы смываете в туалете, и отходы просто исчезают. Грязная вода из кухонной мойки вытекает куда-то туда, что вас не касается. Стиральная машина подключена к некой сущности, которую все называют просто «подводкой». Еще хуже дело обстоит в многоквартирном доме, где сложная сеть труб, редукторов и запорных кранов практически полностью спрятана.
Против всего этого ничего не имел Янек Ковальчик, втайне полагавший, что именно благодаря этому неведению и мистике он имеет стабильный заработок. Сам он считал ремесло слесаря-сантехника весьма простым занятием, понятным ему на интуитивном уровне. На его взгляд, для этой работы достаточно было лишь здравого ума, нужных инструментов и терпения. Разумеется, коллеги возражали, что у него просто особый дар к своему ремеслу, что ему льстило, но на самом деле он не мог избавиться от ощущения, что они просто прикрывают себя. Разумеется, конкуренция в профессии была высокой: хватало разных халтурщиков, только и ждущих возможности отодвинуть в сторону опытного мастера и за половинную стоимость работ устроить в доме потоп. И все-таки Янек с первого взгляда определял, как и что подсоединено. Здание чем-то похоже на человеческий организм: у него свои кровеносные сосуды, внутренние органы и кишки, и он старался разобраться в том, как живет эта структура.
Разумеется, плохо было то, что Янек приехал из Польши: англичане – владельцы домов считали его халтурщиком, безграмотным дилетантом. Они выражали снисходительное удовлетворение, когда выяснялось, что он знает свое дело, но совсем не радовались, когда он выставлял за свою работу соответствующий счет. В частности, именно по этой причине Янек старался проводить как можно больше времени в Баньян-Корте.
Судя по всему, на него обратила внимание обслуживающая компания, которая имела дело со многими квартирами в дешевой половине здания, от нее о нем узнали другие агентства недвижимости, занимающиеся арендой жилья, и его даже начали приглашать в роскошные апартаменты в другой части Баньян-Корта. Конечно, платили Янеку по-прежнему меньше того, что он заслуживал, но он уже давно привык к этому, а устойчивый поток заказов был очень даже кстати. Даже если здешние трубы изредка просто ставили его в тупик. Они проходили там, где их не должно было быть, стыковались друг с другом в самых немыслимых местах и, похоже, относились к самым разным эпохам и стандартам. Если сравнивать Баньян-Корт с живым организмом, этот организм был очень болен.
book-ads2