– Э… да. З-здравствуйте. Рад снова вас видеть. Очевидно, мужчина понятия не имел, кто она такая. Он отступил назад, словно человек, застигнутый за чем-то таким, чем он не должен был заниматься, и приготовившийся дать деру. Теперь, когда Дэвид Эриксон не проводил с Кари собеседование относительно того, подходит ли она на должность штатного корреспондента, она поймала себя на том, что все ее уважение к нему быстро растаяло. Теперь он не сидел за своим внушительным письменным столом; на стене у него за спиной не висели помещенные в рамки первые страницы с громкими публикациями. Теперь он был просто… обыкновенным человеком. Костюм его, очевидно, приближался к концу своего жизненного пути, портфель с одной стороны был заклеен изолентой. Во многих отношениях Дэвид Эриксон соответствовал убогим выцветшим обоям задней половины здания, и Кари внутренне позлорадствовала, увидев его таким. Она не потрудилась освежить его память относительно того, кто она такая. – Что вы здесь делаете? Кари была уверена в том, что им движет более прагматичная цель, чем охота за призрачным танцевальным залом, но все-таки не удержалась от вопроса. Насколько ей было известно, он по-прежнему работал редактором в «Пост», поэтому она, мягко сказать, очень удивилась, встретив его бродящим по темным коридорам задней половины Баньян-Корта. – Извините, я не могу этого сказать, – снисходительным тоном ответил Дэвид, шутливо разводя руками. – Профессиональная тайна, надеюсь, вы понимаете? – Понятно. – Карри с удивлением поймала себя на том, что ей хочется сделать ему больно. – А если я звякну Биллу? Консьержу? Он знает, что вы здесь? Вы его поставили в известность? Карри понятия не имела, как зовут консьержей, но она была уверена в том, что Билла среди них нет. – Ну да, – сказал Дэвид. – Если хотите, звоните Биллу. Тут все чисто. Кари вынуждена была признать, что врет он неплохо. Она почти поверила ему. Увидев ее усмешку, Дэвид сдулся. – …Или как там его зовут, черт побери. Ладно, вы меня поймали. Пожалуйста, не надо выставлять меня вон. – Что вы здесь делаете? – Да кто вы вообще такая? – Я… – Кари подумала было о том, чтобы сказать правду, но вместо этого украдкой убрала рулетку обратно в сумку. – Я здесь живу. И я знаю, где вы работаете, вот я и гадаю, что привело вас в такую глухомань. Она ни разу в жизни не использовала это слово, считая, что ей не идет фальшивый просторечный говор. Похоже, опытный журналист также это почувствовал, и Кари поняла, что он раздумывает, бросить ли ей вызов. Дэвид скользнул взглядом по ее дорогой сумке, шикарным туфлям, остановившись на убогой, грязной стене коридора. – Вы живете здесь? – Это был не вызов. Это была возможность. – Живу, – подтвердила Кари, не потрудившись добавить, на какой стороне. – А теперь говорите, что вы здесь делаете. Вздохнув, Дэвид пожал плечами. Судя по всему, она наткнулась еще на одну тайну. – Ладно, – сказал он наконец. – Но не здесь. * * * «Уэзерспун» никогда не славился своим кофе, но ближайшим заведением, где можно было посидеть, была пивная «Луна на воде», но там нечего было и думать об уединении. Здесь же, во вторник утром, в зале было лишь несколько посетителей, и никому не было никакого дела до окружающих. Дэвид сидел за столиком, не обращая внимания на белую чашку с дымящимся кофе перед собой. Теперь, когда Кари получила возможность хорошенько его рассмотреть, ей стало очевидно, что ему недавно подбили глаз. Она терпеливо ждала, когда он начнет. – Итак, несколько недель назад разразился скандал с одной из компаний Тобиаса Фелла. Компания была причастна к выжиганию лесов в Амазонии, в чем нет ничего необычного, однако на этот раз, по-видимому, было убито столько людей, что поднялся громкий шум. Добавить к этому историю с пищевыми добавками, случившуюся в прошлом году… вы об этом слышали? Кари молча покачала головой. – Сплошная мерзость. Двое детей полностью ослепли. Одним словом, мы рассудили, что пора подготовить большой материал, раскрывающий связь Фелла с этими компаниями. Знаете, как ему не повезло с теми компаниями, в которые он вложился по-крупному, как он оказался замешан во все это дерьмо. Естественно, я захотел получить комментарии у самого героя, но, как обычно, его канцелярия дала мне от ворот поворот. Миллиардеры-отшельники не желают разговаривать с прессой, сами понимаете. Теперь Давид говорил быстрее. Очевидно, он уже давно держал все это в себе. Кари потягивала горький кофе и молча слушала. – Тогда я решаю – ничего страшного, мы сделаем материал и без него, но мне становится любопытно. На самом деле я никогда не видел своими глазами это место, Баньян-Корт. Я поспрашивал, что к чему, взял интервью у нескольких жильцов, но сам не могу объяснить, в чем дело, но что-то тут было не так. Затем прошлой ночью нашли одну старуху. Эдит Кинни, мертвую, у себя в квартире. Установлено, что она умерла своей смертью, но источник в полиции сообщает о том, что в здании видели какого-то подозрительного типа. Судя по описаниям, много курит, вероятно, выходец из Южной Америки. Возможно, он как-то к этому причастен. Дэвид смотрел на нее горящими глазами. – Я рассудил, что тут может быть другой сюжет, я попытался поговорить с консьержем, выяснить кое-какие подробности. Он выдал мне вот что. Он осторожно потрогал синяк под глазом. – По-моему, это уже чересчур. – Вы так думаете? А вот я не знаю. Я уже давно занимаюсь этим ремеслом и чувствую, когда что-то происходит, но обыкновенно я быстро понимаю, в чем дело. Но вот это? У меня такое ощущение, будто я шарю впотьмах. Никто из вашей части здания не уделил мне ни минуты. Кари опешила от того, как легко Дэвид определил, в какой стороне здания она живет, но если тот и заметил ее мимолетное смущение, то не подал вида. – Завел разговор с каким-то водопроводчиком, так тот отшил меня, прежде чем я успел задать хоть один серьезный вопрос. Хотя в гадюшной части здания мне удалось кое с кем поговорить. – И?.. – Кари подалась вперед, даже не пытаясь скрыть свое любопытство. – Больше вопросов, чем ответов. По-прежнему никаких мыслей по этому южноамериканцу и при чем тут Фелл. – Я не видела ни одного, ни другого, – покачала головой Кари. – Сожалею. – Вы ведь это чувствуете, так? Все эти мелочи, которые не совсем сходятся? Я просто хочу получить ответы на кое-какие вопросы. – Вы это напечатаете? – У Кари мелькнула безжалостная мысль о возможной конкуренции. – Что? – Похоже, эта мысль не приходила Дэвиду в голову. – Да, думаю. Если только тут действительно что-либо есть. Но я доверяю своему чутью, понимаете? Иначе я не ушел бы далеко в своем ремесле. Вздохнув, Дэвид внезапно стал выглядеть на все свои сорок три года. Похоже, он высказал все, что у него было, и в разговоре наступило неуютное молчание. – Ну а вы что? – наконец снова заговорил Дэвид. – Что делает дочь Говарда Фейрли, разгуливая по трущобной стороне Баньян-Корта с записной книжкой и рулеткой? При упоминании имени ее отца Кари едва не поперхнулась кофе. – Я не сразу сообразил, откуда мне знакомо ваше лицо, – продолжал он. – Но я никогда не забуду, как он позвонил в редакцию и наорал на нас за то, что мы вам отказали. Обвинил меня в том, что я разбил вдребезги ваш шанс «обрести реальную опору в журналистике», в то время как сам для этого ничего не сделал. – Я искренне сожалею, что отец так поступил. – Белая кружка оказалась недостаточно большой, чтобы спрятать пунцово-красное лицо Кари. – Я его об этом не просила. – Ладно, проехали. – Дэвид махнул рукой, заканчивая тему. Его голос наконец лишился последних слабых ноток снисходительности. – Итак, вы скажете мне, что задумали? Кари собралась с духом. – Вы мне поверите, если я скажу, что охочусь за привидениями? Дэвид рассмеялся. Этот смех не был жестоким, но было ясно, что он ей не поверил. Затем он кивнул, удивив ее. – Полагаю, вы выбрали для этого самое подходящее место. * * * Кари не могла сказать, заразил ли Дэвид ее своей уверенностью, и вскоре она была уже практически уверена в том, что совершила ошибку, пооткровенничав с ним. Составленная ею «карта» третьего, четвертого и пятого этажей была настолько полной, насколько это только было возможно, и все же она состояла по большей части из вопросительных знаков. Квартиры и запертые двери преграждали путь к дальнейшим исследованиям, и хотя все ее измерения не сходились между собой, Кари не могла сказать, то ли это сверхъестественные качества самого здания, то ли просто неточности в ее расчетах. Кари бессильно опустилась на пол и привалилась спиной к стене у старой лестницы. Она не заплачет. Она не доставит своему отцу такого удовольствия. – Эй, с вами все в порядке? Голос был тихий и неуверенный, и Кари его не узнала. Но, обернувшись, она увидела перед собой лицо, которое уже видела. Вживую это обветренное лицо свидетельствовало о пережитых невзгодах, шедших вразрез с относительно молодым возрастом, а глаза светились умом. Футболка была не той, что Кари видела на видеозаписи, но такой же поношенной и линялой. – Это вы! – вырвалось у нее, прежде чем она успела что-либо сообразить. Тотчас же выражение лица незнакомца изменилось. Он отступил назад, его поза стала настороженной, а взгляд непроизвольно пробежался вокруг, словно ища пути к отступлению. – Вы меня знаете? – с опаской спросил мужчина. – Да. Я вас здесь видела. Я живу в этом доме. – Кари рассудила, что лучше не уточнять, как именно она его видела. – Вы делали измерения. В коридорах. – А. Точно. – Он обдумал ее слова. – Так это были вы. Вы установили скрытые камеры? Кари покраснела. – Вы их видели? – Да. – Мужчина кивнул. – Не уверен, можно ли это. – Знаю. Извините.