Алиса только закатила глаза: – Иногда, знаешь ли, неплохо и поскучать! * * * На цыпочках, в одних чулках мы спустились по черной лестнице на кухню, осторожно вставая на самый краешек ступенек, чтоб те не заскрипели. Процедура была уже знакома. Хм, возможно, Алиса права… Возможно, я толкаю ее на скользкую дорожку прямо к преступной жизни. Я так и видела наши физиономии в лондонских газетах: скандальные преступницы, которые грабят кладовые с запасами рыбных консервов. – Ничего смешного тут нет, – прошептала Алиса. – Хватит хихикать! Мы уже дошли до самого низа лестницы, когда вдруг приглушенные голоса и щелчок закрывающейся двери пригвоздили нас к месту. Алиса жестом показала – мол, давай, ради всего святого, вернемся! Но я осторожно пошла дальше, желая понять, кто говорит. Алиса вздохнула и последовала за мной. – Ах, бедняжка, насквозь промокла! Садись здесь, у плиты, а я согрею чайник. Голос принадлежал мисс Пламли. Чиркнула спичка, зашумела газовая плита и зажглась конфорка. – Сп-пасибо, мадам… – послышался другой женский голос. Его обладательница была очень молода и всхлипывала. Или даже плакала. – Бери печенье, дорогуша, – велела мисс Пламли. – Ешь что пожелаешь. Я надеялась, что гостье не захочется слишком многого. Нужно побыстрее покончить с этим импровизированным суаре. Но плачущая принялась рыдать еще горше. – Вы слишком добры, мадам. Вы же меня совсем не знаете! – Ну будет, будет, – увещевала мисс Пламли. – Вот чайник согреется, я налью тебе чашку старого доброго чая. А пока расскажи-ка, кто ж это тебя так побил? Твой кавалер? Я подкралась ближе к кухне. Становилось все любопытнее. Какой-то господин бьет девушку прямо на лондонских улицах? У моей школы? Попадись он мне на глаза, уж я б ему врезала! – Нет! Никогда! – возмущенно воскликнула незнакомка. – Я приличная женщина, мадам. Нет у меня никаких кавалеров. – Тише, – прошипела мисс Пламли, – девочек разбудишь. – Это все она! – снова всхлипнула гостья. – Кто? – Моя хозяйка, – зашлась плачем девушка. – Моя злая, жестокая госпожа! Мы с Алисой удивленно переглянулись. «Думаешь, это?..» – одними губами спросила Алиса. Я не ответила. Голос плачущей казался знакомым, но я никак не могла ее вспомнить. Мисс Пламли тоже была потрясена. – Хозяйка ударила тебя по лицу? Так сильно, что синяк остался? Алиса ахнула. Повернувшись, я прижала к губам палец: тише! – Так все и было, – ответила девушка. Видимо, служанка. Наша кухарка оказалась не из легковерных. – Говоришь, хозяйка особняка – того дома, на ремонт которого не пожалели денег, так что теперь не зазорно пригласить саму королеву, – эта леди побила тебя, как… какая-то рвань из переулка? Служанка шумно высморкалась. – Не леди она! – злобно пробормотала девушка. – Разоделась знатной дамой, а манер никаких. Разговаривает как трактирщица и бранится как матрос. А глянешь, как за столом себя ведет, так уж сама есть не захочешь, точно вам говорю. А лентяйка-то какая! Таких еще поискать. Ленится даже дойти до туалетного столика за зеркалом, звонит в колокольчик, чтоб я ей его принесла! – Бедняжка, – попыталась успокоить служанку мисс Пламли. – Я в жизни ни о чем подобном не слыхала! – Когда она злится, почем зря меня лупит. То расческой, то швырнет пресс-папье – все, что под руку попадется. Засвистел чайник, на кухне послышались шаги. Потом полилась вода в чашку. – И сегодня тоже? – Да, мадам, – ответила горемыка-служанка. – Я уронила поднос и разбила фарфоровую тарелку. Когда стала поднимать поднос, хозяйка выхватила его у меня и им же отлупила. И это уже не впервой. – Страсти-то какие, никогда такого не слыхала! – снова воскликнула мисс Пламли. – Бить слуг всем, что попадется под руку! Ужасно… – Звякнул фарфор. – Сахара? – Если можно, – с благодарностью отозвалась девушка. – Я туда нипочем не вернусь. Пусть забирает мое жалованье, но работать я там больше не стану. – Конечно нет, – согласилась мисс Пламли. – Нужно обратиться в полицию, вот что ты должна сделать. Девушка подула на чай, остужая его. – А как зовут твою хозяйку? – поинтересовалась мисс Пламли. Именно это я и сама хотела узнать. Служанка звякнула чашкой о блюдце. – Она назвалась баронессой Габриэль… и еще фамилия какая-то французская, да сдается мне, произносит она ее как-то неправильно. Она говорит как уличная торговка овощами с рынка Ковент-Гарден. Моя госпожа такая же француженка, как я – пудель. А если она баронесса, то я императрица Франции. Императриц во Франции давно не водилось, и последняя из них[11], ныне вдовая, жила в Англии, где-то в Хэмпшире, однако сейчас было не время об этом сообщать. Загремели тарелки и посуда. – Не желаешь подкрепиться чем-нибудь посущественнее печенья? У меня есть холодная баранина и вкусный хлеб. Могу приготовить сэндвич. – Спасибо, мадам, я перекусила… – Девушка горько рассмеялась. – А ведь баронесса Габриэль ужасно любит сэндвичи с холодным мясом. – Она шумно отхлебнула чай и продолжила: – И это не самое странное… В спальне у нее есть шкаф, закрытый на пяток замков, куда всем запрещено заглядывать под страхом увольнения. Как думаете, что она там прячет? Труп? Кто-то поднялся на ноги. – Утром здесь будет мой труп, если я немедленно не лягу в постель, – вздохнула мисс Пламли. – Пойдем, дорогуша. У меня в комнатушке есть свободная койка, поспишь немного. А утром подумаем, как тебе помочь. Служанка еще раз громко отхлебнула чай. – Вы так добры ко мне, мадам, не знаю, как и благодарить… Алиса отчаянно тянула меня за рукав. Мы едва успели улизнуть за угол и отступить в коридор, как мисс Пламли и ее подопечная вышли из кухни и отправились в каморку поварихи. Для верности подождав немного, мы прокрались в кухню и обыскали кладовую сверху донизу. А потом каждую полку и шкафчик в самой кухне. Я нашла кучу всего: и вкусности, и мерзости, что-то загадочное, что-то неинтересное, но ни одной банки сардин не обнаружила. Мы на цыпочках пошли обратно: идеи у нас кончились, да и время вышло. Глава 29 Открыв дверь в нашу спальню, мы увидели Виннифред Херциг. Она восседала за моим письменным столом и машинально чертила закорючки на чернильнице. Услышав, что мы вошли, Виннифред подскочила, как перепуганный кролик. – Виннифред! – удивилась я. – Что ты здесь делаешь? Она не смотрела на меня, только жевала губу и барабанила пальцами по крышке стола. – В чем дело, Виннифред? – куда ласковее спросила Алиса и обняла гостью. – Скажи, что случилось? – Давай, Винни, рассказывай, – велела я. – Тебя кто-то обидел? Мы зададим им взбучку.