– Идёт кровь? – Он упал со стены на какие-то стёкла. Мы собирались украсть у вас яблоки. Извините, пожалуйста. Можете вызвать полицию, но сначала надо помочь Джону! Ему нужен врач! – Пойдём-ка посмотрим. – Женщина неуклюже поднялась из-за стола и сунула ноги в облепленные грязью резиновые калоши, стоящие у двери. Потом оглядела кухню и взяла полотенце, висевшее на стене рядом с раковиной. – Он упал на разбитый парник? Я давно говорила Питеру, что надо его выбросить. – Она на секунду остановилась, схватившись за дверную раму, словно у неё сбилось дыхание, и Молли нетерпеливо потянула её за рукав: – Да, лучше бы выбросить. Пойдёмте скорее! Пожалуйста! Когда они подошли, Роуз сидела на мокрой земле, а Джон лежал головой у неё на коленях. Она сняла пальто, чтобы укутать брата, и теперь вся дрожала в своём тонком хлопчатобумажном платье. Берти сидел рядом с ней. Увидев Молли и незнакомую женщину, он завилял хвостом, но не бросился им навстречу. – Дети, что вы здесь делаете? – спросила женщина, в ужасе глядя на Роуз. Да, подумала Молли, малышка и вправду выглядела ужасно: грязная, оборванная и промокшая до нитки. Впрочем, и сама Молли не лучше. – Вы не волнуйтесь, мы сразу уйдём. Сразу, как только сможем, – быстро проговорила она. – Но я не знаю, что делать. Ой! Кажется, он очнулся! – Я спрашивала о другом… Впрочем, ладно. Не важно. – Женщина присела на корточки рядом с Роуз и Джоном и принялась растирать в ладонях его вялую руку. – Мальчик, ты меня слышишь? Посмотри на меня. Джон растерянно заморгал, его мутный взгляд прояснился и заметался между Молли, Роуз и незнакомой женщиной, в чей сад они вторглись, чтобы обокрасть. Осознав, что происходит, Джон испуганно дёрнулся и попытался вырвать руку. Он старался что-то сказать Молли и Роуз, но вместо слов получалась невнятная каша. – Лежи спокойно, – мягко проговорила женщина. Она быстро осмотрела пораненную ногу Джона и перевязала её полотенцем, стараясь не затягивать слишком туго. – Ты сильно порезался, и в ране могут остаться стёкла. Но ты не бойся. Я тебе помогу. Я прошла курс оказания первой помощи. Почти все в нашей деревне прошли этот курс, ещё в прошлом году, когда все готовились к самому худшему. – Она покачала головой и пробормотала: – Я так надеялась, что мне это не пригодится. – Она посмотрела на Молли. – Поможешь отвести его в дом? Здесь ему оставаться нельзя. У него болевой шок. Ему надо скорее согреться. Джон снова чуть не лишился чувств, когда они подняли его на ноги. Идти сам он не мог. Но вдвоём Молли и незнакомая женщина всё-таки дотащили его до дома и уложили на диванчик в гостиной. – Он вам испачкает весь диван, – сказала Молли, но женщина только небрежно кивнула, словно её совершенно не волновало, что какой-то незнакомый мальчишка зальёт кровью её диван. – Я позвоню доктору, – пробормотала она. – Скорее всего, рану придётся зашивать. – Не надо! – Джон попытался подняться. – Мы уходим. Мы ничего не украли, честное слово. И простите меня за парник. Я не нарочно его разбил. Пойдём… – Он протянул руку Роуз, но та попятилась и схватила Молли за локоть. Даже Роуз, самая младшая из них троих, понимала, что они никуда не пойдут. Хозяйка дома попросту не удостоила его ответом. Она выбежала в коридор, и ребята услышали, как она разговаривает с оператором телефонной станции. – Что вы наделали?! – сердито прошептал Джон. – Зачем вы её привели? Вы совсем глупые?! – Зато ты самый умный, – огрызнулась Молли. – Тебе в носок натекло полведра крови, если ты вдруг не заметил. Ты лежал и почти не дышал. Мы испугались, что ты вообще умер! – Что за глупости… – Голова Джона упала на подушку. Его лицо снова сделалось серым. Злость и страх придали ему сил, но надолго их не хватило. – Она звонит доктору, но мы не обязаны им говорить, кто мы такие. – Молли задумчиво сморщила лоб. – Роуз, если станут спрашивать, лучше сказать, что я ваша сестра. Если нас ищут, то порознь: меня одну, а вас двоих. Никто не знает, что мы втроём. Никто не ищет троих. Никто не поймёт, кто вы такие, и не вернёт вас к этим Кемпам. И нас не разделят, если мы скажем, что мы родня. Да? Роуз кивнула, а Джон прошептал: – Да, согласен… Молли оглядела комнату. Её чемоданчик так и остался мокнуть под дождём у стены, но там всё равно нет ничего, что могло её выдать. Разве что ярлычок с адресом Викки, спрятанный под прорехой в подкладке. – Может, нам надо назваться какими-то другими именами… ой, она возвращается. Из коридора и вправду донеслись шаги, и все трое ребят повернулись к двери с совершенно каменными лицами. – Хорошо, что доктор оказался дома. Он уже вышел к нам, будет минут через пять. Женщина устало присела на диван, и Молли вдруг поняла, что она беременна. Пока живот почти незаметен, но Молли помнила, какой была мама Перл, когда носила ребёнка. Тоже вечно усталая и немного рассеянная, как эта женщина. Теперь понятно, почему она кажется такой измождённой. Хотя даже беременность не объясняет, зачем ей было сидеть во дворе под холодным дождём. – Ну, что ж… – Женщина потёрла руками лицо и задумчиво посмотрела на Молли и Роуз. Потом кивнула, словно приняв решение. – Вам, девочки, надо умыться. И чем скорее, тем лучше. Молли удивлённо уставилась на неё, но Роуз, сидевшая на корточках рядом с братом, тут же вскочила на ноги. Она чуть не прыгала от восторга, что можно будет умыться. – В кухне есть мыло. В баке для кипячения должна остаться горячая вода. Вы… вы уж постарайтесь привести себя в порядок к приходу врача. – Она посмотрела на грязные руки Джона и тяжело вздохнула. – Ну, ладно, ты всё-таки мальчик. Сойдёт и так. – Не понимаю, что это значит, – шепнула Молли Роуз, пока они мыли руки в большой керамической раковине. – Наверное, доктор может не захотеть лечить Джона, если подумает, что мы какие-то нищие оборванцы. Но у меня есть два шиллинга. Даже не знаю… Фу… – Молли сморщила нос, глядя на серую воду в раковине. Это же сколько на них было грязи – страшно подумать! – Ладно, тут есть ещё чистые тряпочки. Давай я умою тебе лицо. Наверное, даже и хорошо, что сегодня был дождь. Волосы хоть не такие грязные. – Она намылила чистую тряпочку и принялась оттирать въевшуюся грязь с шеи Роуз. – Но наши платья… Ну ладно. Если останется время, я вымою и тебя тоже, – сказала она Берти, восхищённо глядящему на раковину с водой. – Ты как раз тут поместишься. Раздался звонок в дверь. Молли с Роуз испуганно вздрогнули. Молли быстро домыла личико Роуз, и они поспешили в гостиную. В коридоре они столкнулись с хозяйкой дома, и та одобрительно им кивнула: – Уже лучше. Гораздо лучше. Они встали рядом с диваном, где лежал Джон, напряжённо прислушиваясь к голосам, доносившимся из прихожей. – Я не знал, миссис Толли, что к вам всё-таки поселили эвакуированных детишек, – удивлённо проговорил доктор уже на пороге комнаты. – Жена викария упоминала, что постеснялась обращаться к вам с просьбой кого-то принять. Сказала, что вас сейчас лучше не беспокоить. – Это мои племянники. Из Лондона. Дети двоюродной сестры. Она попросила их приютить. Я не смогла отказать. Молли с трудом удержала отвисшую челюсть. Эта женщина – миссис Толли – не собирается их выдавать! Она врёт, чтобы их прикрыть! – Они выросли в городе и привыкли к совсем другим играм. Как я понимаю, они оказались в деревне впервые в жизни. Даже не представляю, как ты умудрился туда забраться, – сказала она Джону, который смотрел на неё, изумлённо моргая. – Ты должен заботиться о сёстрах, а сам только и делаешь, что подаёшь им дурной пример. – Всякое в жизни бывает, – пробормотал доктор, снимая повязку с раненой ноги Джона. – Да уж, порезались вы неслабо, молодой человек. Хотя всё не так плохо. Рана вроде бы чистая. Он велел миссис Толли принести горячей воды и осторожно смыл губкой засохшую кровь вокруг раны. Теперь, когда Джону уже помогали и Молли больше не надо было его спасать, она вдруг поняла, что не может смотреть на порез у него на ноге. При одном только взгляде на эту глубокую жуткую рану ей стало дурно. Она потихонечку передвинулась к дальнему краю дивана и уставилась в пол. Но Роуз осталась рядом с братом и всё время держала его за руку, пока врач зашивал ему рану и бинтовал ногу. Потом врач долго рассказывал миссис Толли, что надо делать, чтобы не было воспаления и нагноения, и наговорил столько ужасов, что Молли лишь чудом не грохнулась в обморок. Но когда, проводив доктора к выходу, миссис Толли вернулась в гостиную, Молли заставила себя встать. За эти последние недели, исполненные отчаянной неопределённости, Молли привыкла полагаться только на себя. Вернее, сначала на себя, а потом на себя, Джона и Роуз. Они сами заботились о себе, не надеясь на чью-то помощь. И теперь Молли не знала, что будет дальше, но понимала, что что-то должно измениться, и эти грядущие перемены почему-то пугали сильнее всего. – Почему вы соврали? – хрипло спросил Джон. Доктор дал ему обезболивающую таблетку, но она ещё не начала действовать, и мальчик морщился при каждом движении. Он приподнялся, опираясь на локти, но на большее его не хватило. Миссис Толли подложила Джону под спину диванную подушку, чтобы было удобнее. – Я случайно подслушала разговор твоих сестёр. Или… они тебе не сёстры? Вы вообще родственники или нет? Молли с Джоном испуганно переглянулись. Сказать ей правду? Или лучше соврать? Но миссис Толли, похоже, действительно хотела помочь. Она уже очень им помогла. И, наверное, лучше её не сердить. Если они ей соврут, а потом всё раскроется… – Они – да, а я – нет, – наконец проговорила Молли. – Джон с Роуз действительно брат и сестра, а я просто знакомая. Я сама по себе. Но у меня есть Берти, – добавила она, указав на него взглядом. Миссис Толли рассмеялась – рассмеялась по-настоящему: – Ты да собака – вот и вся ваша семья? Молли смущённо пожала плечами. Если сформулировать так, звучало ужасно. Но правда есть правда, как её ни сформулируй. – Да, – сказала она твёрдым голосом. – Вы жили прямо на улице? – Миссис Толли подняла с пола брошенное пальто Роуз: грязное, мокрое, с дырой на спине. – Где-то в лесу? Под дождём? – Мы ночевали в амбарах, – сказала Молли. – А вчера ночью – в садовом сарае. Там даже были шезлонги. – Но почему?! Все трое молча уставились на неё. Не дождавшись ответа, миссис Толли вздохнула и покачала головой: – Как я понимаю, рассказывать вы не хотите. Потому что боитесь, что я выясню, кто вы такие и откуда сбежали, и верну вас обратно. Молли кивнула. – А почему у вас не поселили эвакуированных детей? – спросила она. – Врач говорил, что к вам даже не обращались. Потому что у вас будет малыш? – Молли смутилась и покраснела. О таких вещах обычно не спрашивают, тем более у незнакомых людей. О таких вещах матери говорят шёпотом, выгнав детей из комнаты. Но это важно. Ей надо знать. Эта миссис Толли какая-то странная, и дом у неё тоже странный. Джон и Роуз достаточно натерпелись, когда жили у Кемпов. Нельзя, чтобы Роуз опять обижали, и особенно теперь, когда её брат сильно ранен. Молли должна заботиться о них обоих. И о Берти тоже. Миссис Толли судорожно сглотнула, открыла рот, словно хотела что-то ответить, потом снова сглотнула и наконец медленно проговорила: – Да… У меня будет маленький. Мой муж сейчас в армии, в тренировочном лагере. Я не очень хорошо себя чувствую, и миссис Теннант, жена викария – она у нас ведает распределением эвакуированных, – сказала, что мой дом не внесли в список на подселение. Не знаю, как у неё получилось. – Как только лекарство подействует, мы уйдём, – сказал Джон, попытавшись сесть на диване. – И у меня есть два шиллинга, – добавила Молли. – Я вам их оставлю как плату для доктора. – Можете остаться здесь. Если хотите. – Миссис Толли искоса взглянула на них и уставилась в пол. – На самом деле мне очень хотелось, чтобы у меня поселили детишек из Лондона. Одной совсем грустно. – Но… Разве вам не надо знать, кто мы такие? У вас не будет неприятностей, если ты тут останемся? – с подозрением спросила Молли. Как-то всё это странно. Странно и непонятно. – С чего бы вдруг быть неприятностям? – Миссис Толли вздохнула. – Может, нам и вовсе придётся бежать от немцев. Каждый раз, когда я бываю в деревне, все в один голос твердят, что немцы готовятся захватить Англию. Никто не знает, что будет завтра. Глава десятая