– Что ищешь, милая? Молли испуганно вздрогнула. Она думала, что в магазине никого нет, что владелица или владелец ушли в кладовку – что, кстати, тоже нехорошо. Мама всегда говорила, что не стоит оставлять товар без присмотра – в наше время никому нельзя доверять. Но теперь Молли заметила крошечную старушку, сидящую за прилавком. Действительно крошечную: её росточка едва хватало на то, чтобы выглянуть из-под высокого прилавка. – Собачьи галеты, – сдавленно проговорила Молли. – И какое-нибудь печенье. – Она хотела купить свежего хлеба, но не увидела его на полках. Наверное, где-то в деревне есть булочная, но туда Молли точно уже не пойдёт. Лучше тут не задерживаться. – Собачьи галеты… – Старушка покачала головой. – У нас такого не водится, милая. Это всё городские придумки. Хлеб с молоком – самая что ни есть подходящая еда. – Э… – Молли надолго задумалась, крутя пуговицу на кофте. – А печенье у вас продаётся? – Печенье есть, как не быть. Есть и ломаное, оно подешевле. Большой пакет – два пенса, милая. Ты из Лондона, да? Из тех ребят, что приехали на автобусе дня два назад? – Да, – не моргнув глазом, соврала Молли. – И у кого же тебя поселили, милая? – У одной женщины… – Молли старалась, чтобы её голос звучал рассеянно. – В конце деревни. Она сказала, что можно называть её тётей Глэдис. – Глэдис… – Старушка нахмурилась и принялась барабанить пальцами по прилавку. Из-за раздутых суставов её пальцы походили на шишковатые старые ветки. – Это где же у нас такая? Небось за оврагом? – Можно мне два пакета печенья? – Молли поставила на прилавок два бумажных пакета с ломаным печеньем, сделав вид, что не слышала вопроса старушки. Она рассудила, что двух пакетов им с Берти хватит на несколько дней, если она будет есть ещё и ежевику и, может быть, яблоки. Если удастся найти подходящую яблоню. Денег у неё мало, надо экономить. Старушка не торопясь отсчитывала сдачу и продолжала размышлять вслух, у какой такой тёти Глэдис поселилась девочка. Молли кивала, бормоча, что она не знает, и старалась не переминаться с ноги на ногу, чтобы не выдать своего нетерпения. Наконец она сгребла с прилавка монетки и, ссыпав их в карман, схватила пакеты с печеньем и выскочила на улицу. Пока она убирала пакеты в чемодан, Берти почуял печенье и принялся рваться с поводка, норовя дотянуться до вкусного. И лишь когда Молли захлопнула крышку и застегнула защёлки, то увидела, что старушка стоит на крыльце магазина и пристально на неё смотрит. – Интересная у тебя сумочка для покупок, – сказала она, указав взглядом на чемоданчик. Молли бегом бросилась прочь. В следующий раз она была осторожнее. Когда впереди показались первые дома на краю деревни, она спрятала чемоданчик в придорожной канаве и вошла в деревню только с Берти на поводке. Она пыталась оставить и его тоже, привязав к столбику изгороди и рассудив, что без собаки будет не так сильно бросаться в глаза, – но он так жалобно выл и рвался следом за ней, что Молли решила взять его с собой, испугавшись, что пёсик задохнётся, если будет так сильно натягивать поводок. Во всех деревнях, мимо которых она проходила, никто за ней не погнался, никто её не схватил и не попытался вернуть домой. Но она стала совсем чумазой, а её синее платье после ночёвки на дереве оказалось испачкано зеленью. Молли переоделась в розовое хлопчатобумажное, но умудрилась шлёпнуться на дороге именно в том месте, где лежали коровьи лепёшки. Под ногтями темнели полоски засохшего ежевичного сока, грязные волосы плохо пахли. Молли купила расчёску, но вымыть голову было негде. Она попыталась помыться в ручье, но если руки и ноги в холодной воде ещё хоть как-то оттёрлись, то, после того как она окунула голову, подняв со дна весь ил, волосы, кажется, стали ещё грязнее. Молли постоянно ходила во влажных носках, потому что у неё не было времени дожидаться, когда они высохнут. И постирать платья она не решалась. Так прошло десять дней. В очередной деревне, куда Молли пришла за покупками, она ещё издали разглядела двух женщин, стоящих у магазина. Обе поглядывали на неё с нескрываемым отвращением и обсуждали её внешний вид. Молли сердито уставилась на них, но потом краем глаза увидела своё отражение в витрине и подумала, что и вправду похожа на чучело. Если бы мама и Стелла встретили её сейчас, их бы, наверное, хватил удар. Даже Берти теперь чище её. И это после того, как она старалась привести себя в порядок! – Нет, правда, мне интересно, у кого она остановилась. Да, я понимаю, они приехали почти безо всего, но это не оправдание. Она же по уши в грязи. – Да, Мойра, мне иногда кажется, что они вообще не приучены к гигиене. Один из мальчишек, которых подселили к нашим соседям… ты не поверишь, но он… – Она заметила, что Молли прислушивается к их разговору, и перешла на шёпот. Молли пробыла в магазине довольно долго. Мыло там продавалось, но стоило дорого, особенно для человека, которому надо как-то прожить до конца войны на восемь шиллингов и шесть пенсов. Молли постаралась задержаться в магазине, чтобы дождаться, когда уйдут те злые тётки – тогда ей не придётся проходить мимо них ещё раз. На обратном пути до канавы, где лежал спрятанный чемодан, Молли нервно перебирала монетки в кармане. По дороге в деревню она приметила в поле старый полуразрушенный амбар и собиралась сегодня там переночевать. Может быть, в нём осталась солома, чтобы устроить постель. Да, в амбаре наверняка водятся крысы, но Молли не слишком их боялась – она их видела дома, на заднем дворе и одну даже на кухне, – и Берти отлично распугивал крыс. Правда, он их не ел, только пугал. И жалко, что не ел, потому что Молли сомневалась, что сладкое печенье для него полезно. Купить ему мяса она не могла, оно стоит дорого, и сварить овсянку ей было негде. Она убрала купленное печенье в чемодан, не взяв ни кусочка. Ей очень-очень хотелось есть, но уже надоело питаться только печеньем и хлебом. И всё-таки это были самые дешёвые продукты: их не надо готовить и можно съесть сразу. – Ну, пойдём, – пробормотала она, обращаясь к Берти. – Устроишь себе охоту на крыс. Тебе понравится, вот увидишь. Хотя нет, подожди. Кто-то ехал по дороге и, кажется, приближался. Молли слышала цокот копыт и позвякивание лошадиной сбруи. Она с тревогой огляделась по сторонам. Укрыться негде – только в канаве, где она прятала чемоданчик. Но чемоданчик лежал наверху, на сухом месте, а ей придётся спускаться на самое дно, а там мокро. Но делать нечего, прятаться надо. Тяжело вздохнув, Молли присела на корточки, сползла в канаву – и сразу почувствовала, как вода сквозь дырявые подошвы просочилась в ботинки. Была в грязи по уши, а теперь буду выше ушей, уныло подумала она, прижимая к себе Берти. Скорчившись в грязной канаве, пытаясь удержать Берти, который рвался вдогонку за проехавшей мимо повозкой, Молли невесело размышляла, что делать дальше. Деньги рано или поздно закончатся. Там, в магазине, Молли чуть не украла кусочек мыла – оно ей так нужно! И она взяла бы только один кусочек… Но Молли помнила, с каким возмущением мама и Стелла говорили о людях, ворующих в магазинах. Что у этих воров нет ни стыда ни совести и что они отнимают у честных людей кусок хлеба, заработанный тяжким трудом. Молли и так уже украла деньги у мамы – хорошо, пусть не украла, а взяла без спроса в своём же собственном доме, но ей до сих пор стыдно. А если взять что-то принадлежащее чужим людям – выйдет уже настоящее воровство. Она ела чью-то ежевику, хотя, наверное, те кусты были ничьи. Но Молли не была уверена насчёт яблок – она сорвала их с яблони, росшей у самого забора, ветки которой клонились к дороге. И сегодня, проходя мимо домов на краю деревни, Молли постоянно заглядывала в чужие дворы. Где-то сушилось бельё на верёвке, а в одном доме на подоконнике остывала буханка свежеиспечённого хлеба. Схватить её и убежать было делом одной секунды… Она с трудом выбралась из канавы и попыталась отжать подол пальто. Оно не просто промокло – кажется, там, в канаве, что-то сгнило, и теперь от пальто пахло даже ещё хуже, чем прежде. Молли уже понимала, что надолго её не хватит. Она так устала просыпаться по сто раз за ночь. Каждую ночь. Вздрагивать в панике от любого шороха, представляя волков, или крыс-людоедов, или полицейских, которые всё-таки её нашли и теперь отведут домой. Она грязная, от неё плохо пахнет, она стёрла в кровь ноги, и ей отчаянно, невыносимо одиноко – даже с Берти. За последние четыре дня она вообще ни с кем не разговаривала, кроме продавцов в магазинах. Она постоянно вспоминала ту воскресную радиопередачу. Полторы недели назад, в первый день войны. «Мы просим всех граждан не выходить на улицу без крайней необходимости. Не подвергайте себя опасности». Это говорилось для всех, а не только для жителей Лондона. Людей просили пореже выходить из дома, а она уже почти две недели бродит по полям и дорогам. Просто скитается безо всякой цели и даже не знает, куда идёт. Вряд ли бомбёжки уже начались. Если бы они начались, те две кумушки у магазина в последней деревне уж точно бы что-то об этом сказали. В газете, которую Молли видела в магазине, писали о недавнем визите премьер-министра во Францию и о минах под улицами Варшавы. Молли не знала, где именно находится Варшава, но точно не где-то поблизости. В газете не говорилось ни слова о воздушных налётах на Англию. Но бомбёжки и газовые атаки могут начаться в любой момент. Картонная коробка, где лежал её противогаз, стала грязной и порвалась на уголках. А вдруг он испортился и не станет работать? Ей хотелось вернуться домой – но возвращаться было страшно. И что теперь делать? Глава восьмая Амбар издалека выглядел полуразрушенным; вблизи же выяснилось, что он совсем развалился. Дверь заперта на проржавевший висячий замок, но в сгнивших дощатых стенах обнаружилось столько дыр, что пролезть не составило никакого труда. Внутри царил сумрак, и Молли пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Пахло пылью и плесенью, по углам что-то шуршало. Но здесь было сухо, если не стоять прямо под дырками в крыше. В дальнем углу амбара Молли разглядела приставную лестницу, ведущую на сеновал, где лежала солома. Молли сразу решила, что ляжет спать наверху – и удобнее, и безопаснее. Главное, чтобы лестница не развалилась у неё под ногами. Молли легонько её потрясла: вроде бы крепкая. Девочка залезла наверх, а Берти остался внизу. Впрочем, он не скучал и уже увлечённо вынюхивал крыс. – Я проверю, нет ли тут дырок в полу, – крикнула ему Молли. – Если нет, я тебя подниму. Дощатый пол оказался на удивление прочным, а солома совсем не сгнила и ещё даже чуть пахла свежей травой. На этой стороне амбара крыша держалась довольно крепко, в ней не было дыр. Молли сгребла солому в большую кучу и сверху расстелила пальто. Получилась почти настоящая постель. Может, здесь и остаться? Обустроить свой крошечный дом? Хотя нет… Ничего не получится. Если всё время ходить в одни и те же магазины, у людей могут возникнуть вопросы. Много вопросов. Радостное настроение Молли вмиг испарилось. Она легла на свою мягкую соломенную постель и стала рассматривать тени на потолке. Интересно, живут ли здесь летучие мыши? Она уже почти уснула, но тут у подножия лестницы тоненько заскулил Берти. Зевая во весь рот, Молли спустилась, чтобы забрать его к себе наверх и покормить печеньем, купленным сегодня. Берти, похоже, нисколечко не надоела однообразная печеньевая диета. Он жадно съел всё до крошки и облизал девочке пальцы. Молли старалась не думать о том, что мама всегда заставляла её мыть руки после игр с Берти. Прежде чем взять печенье самой, она тщательно вытерла ладони о юбку. – У нас всё замечательно, правда? – сказала она Берти: тот забрался на кучу соломы и принялся вертеться волчком. – Мы правильно сделали, что убежали, да? Просто мне… – Молли умолкла, не найдя нужных слов. – Я даже не знаю… Мне казалось, что всё будет… проще. Что-то пролетело у неё прямо над головой. Молли сжалась в комок и обняла Берти, стараясь не думать о летучих мышах, которые могут запутаться у неё в волосах. Она видела такое в кино. Хотя вряд ли им понравятся её грязные волосы, сонно подумала Молли. Наверное, они любят только пышные чистые волосы кинозвёзд… – Роуз, пойдём. Спрячемся от дождя. Там нет крыс, честное слово. Молли открыла глаза и зевнула, прислушиваясь к голосам. Кто-то разговаривал… Во дворе, у неё под окном. Молли рассеянно почесала ногу. Спать на соломе, конечно, приятно и мягко, но она жутко колется… Тут Молли проснулась уже окончательно и вспомнила, где находится. Кто-то забрался в её амбар! Она медленно села и обхватила ладонью мордочку Берти, не давая ему открыть пасть. Он возмущённо уставился на хозяйку и попытался стряхнуть её руку. Молли поднесла палец к губам. Она никогда не учила Берти молчать по команде, но он умный пёсик и должен понять. – Тише… – почти беззвучно прошептала она. Берти всё-таки вырвался, подбежал к краю настила и залился громким грозным лаем свирепого сторожевого пса. Молли испуганно замерла. Она здесь, наверху. Отсюда никак не сбежишь, не спустившись по лестнице. А внизу кто-то чужой. Впрочем, голос, который её разбудил, был детским. Мальчишеским. И, судя по голосу, мальчишка немногим старше её. Если он попытается её схватить, она пнёт его посильнее и всё равно убежит. Да и зачем бы ему её хватать? Если этот амбар не принадлежит его родителям или кому-то из родственников, то у Молли уж точно не меньше прав тут находиться, чем у него. Она осторожно подобралась к краю настила и взглянула вниз. Детей было двое, мальчик и девочка. С виду такие же грязные, неухоженные и никому не нужные, как сама Молли. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и со страхом смотрели на Молли. – Ты кто такая? – сердито спросил мальчик. Младшая девочка не сказала ни слова. Просто смотрела, почти не мигая, широко распахнув глаза – те казались почти чёрными на её чумазом бледном лице. Она была в розовом хлопчатобумажном платье, похожем на платье Молли, таком же мятом и грязном. – Не твоё дело, – огрызнулась Молли. Она пыталась сообразить, как ей спуститься вниз с Берти и чемоданом и ничего не оставить внизу без присмотра. Кто их знает, этих двоих. Может, они только и ищут, где бы чего украсть. Вид у них совершенно отчаявшийся. Но потом ей пришло в голову, что, наверное, они думают о ней то же самое. И ещё неизвестно, кто кого больше боится. – Берти, пойдём. Она подхватила его под мышку и полезла вниз. Ей пришлось повернуться спиной к непрошеным гостям, и она буквально физически ощущала, как их взгляды буравят ей спину. Где-то на середине пути Берти вырвался и спрыгнул вниз, но не помчался знакомиться, а замер у подножия лестницы. Они с Берти уже столько дней убегают и прячутся – неудивительно, что он стал нервным и настороженным, подумала Молли и поспешила подняться за чемоданом. – Мы просто прячемся от дождя, – сказал мальчик, когда Молли стала спускаться во второй раз. Он старался говорить твёрдым голосом, но Молли видела, как мечется его взгляд. Как будто он ждал, что на него набросятся из засады. Младшая девочка так крепко сжимала его руку, что ему приходилось шевелить пальцами, чтобы они не онемели. – Да мне без разницы. – Молли пожала плечами. – Всё равно мы уходим. Было очень непросто спускаться по шаткой лестнице, держа чемодан и постоянно оглядываясь через плечо, чтобы не упускать из виду этих двоих. Уже в самом низу Молли оступилась и выронила чемодан. От удара он раскрылся и прямо на земляной пол вывалились мокрые носки, запасное платье и пакет с печеньем. – Да что ж такое! Не трогайте! – крикнула Молли. – Это моё! – Она спрыгнула вниз и принялась собирать свои вещи. К счастью, пакет не порвался и упал не на пол, как ей показалось сначала, а на крышку чемодана. Из него вылетело несколько печеньиц, но они тоже остались на крышке. Молли убрала их обратно в пакет и оттолкнула Берти: тот явно надеялся, что ему что-нибудь достанется. – Потом, не сейчас, – пробормотала она. – Мы и не собирались ничего трогать, – гордо проговорил мальчик, но девочка, увидев пакет с печеньем, застонала. Молли удивлённо обернулась. На лице у девочки читалось такое отчаяние, что Молли даже немного опешила. Однако та не подошла ни на полшага ближе. Молли украдкой взглянула на мальчика и увидела, как он поморщился. От страха? От голода? Он казался смущённым, почти пристыженным. Заметив, что Молли за ним наблюдает, мальчик сердито уставился на неё, при этом обняв малышку за плечи и ещё крепче прижав её к себе. Молли вздохнула. Печенья у неё много, она уж точно может поделиться им с кем-то, кто так на него смотрит. – Хочешь печенья? – спросила она у малышки. Девочка ничего не сказала, но продолжала смотреть на пакет жадным голодным взглядом. Молли обратилась к мальчишке: – Она что, не умеет говорить?