— А по паспорту?.. — неуверенно предложил я. — Он у меня с собой. — Паспорта в Москве давно отменены. Все ваши данные должны находиться в чипе. А вы его зачем-то удалили вопреки всем предписаниям. Как только в голову пришло-то? — Да не было у меня никакого чипа! Никогда. Он снова что-то записал. — Допустим, — согласился дознавак. — Но как вы жилище покинули без куар-кода? — Пешком, — ответил я. — Вышел из дома, сел в машину и приехал в Москву. — Так вот в чём дело! Приезжий, — с каким-то нездоровым энтузиазмом выпалила мент. — А с какой целью прибыли? У вас здесь родственники есть? — У меня здесь кот есть. Этого не достаточно? — Не достаточно. Въезд в Москву ограничен. Введён комендантский час, покидать жилище разрешается только для следования к месту работы и по неотложным делам. Все зарегистрированные жители обязаны пользоваться идентификационным чипом. А вы, получается, гражданин незарегистрированный. Он вдруг смял ту бумажку, в которой только что делал записи и швырнул в урну. — И что теперь? Меня, вообще-то, на работу вызвали. Могу хоть сейчас позвонить этому Срулёву из НИИ, он подтвердит. — Нет-нет, это не положено. Так как вы не проходили регистрацию, вы не можете здесь работать. Тут, знаете ли, и местным работы не хватает. Мне придётся инициировать процедуру выдворения за МКАД. — Дайте хоть кота забрать! — вскрикнул я. Дознавак тяжко вздохнул и поднял телефонную трубку. У него на столе красовался такой древний аппарат с диском. Я и не думал, что такими ещё хоть где-то пользуются. Тем более, в Москве. — Не положено. Вы здесь вообще находитесь незаконно. Посещение столицы разрешено только родственникам зарегистрированных жителей. Если таковых у вас не имеется, вы должны покинуть город немедленно. Тем более, вы уже, вон, нахулиганить успели. Потому-то таких, как вы, в город и не пускают. Вот так порядки! Тут, похоже, не только алкокалипсис случился, но и всеобщее буйное помешательство. Чипы и шапочки из фольги! Уж не знаю, последствия ли это водочной диеты или же ещё какие магнитные аномалии тут случились. Дознавак спешно набирал номер, но у него отчего-то не получалось. Приглядевшись, я заметил, что он не крутит диск, а просто тычет пальцем в цифры. М-да, определённо, в его мозгу не хватало чипа, чтобы понять, как пользоваться дисковым телефоном. Мне стало смешно, но я сдержал порыв заржать в голос. — Подождите, есть у меня родственники тут. Жена считается? Парень оставил бесполезное занятие и положил трубку. — Считается, — согласился он. — Приглашение имеется? — Так я ей сейчас позвоню, она и выпишет. — Звоните, — дознавак поставил несчастный аппарат передо мной. — Так у меня мобильный, — я вытащил из кармана телефон. — Он у вас работать не будет. Регистрации нет. Пришлось убрать мобильник обратно — он, и впрямь, ни одной антеннки не показывал. Что за хрень с этой регистрацией? Даже телефон не работает! Номер Ритки я знал наизусть, она его не меняла со времён изобретения сотовой связи, наверное. Я самодовольно ухмыльнулся, посмотрел на юного дознавака и стал вращать диск телефона. Парень старательно пучил глаза и запоминал каждый мой жест. Мне повезло, бывшая жена ответила практически сразу. — Алло, кто это? — сонным голосом произнесла Ритка. — Это Юра. Я за котом приехал. — А, хорошо, — согласилась она. — Только я его отдала уже. — Кому⁈ — Да от тебя человек вчера заходил, ты совсем память потерял, что ли? Меньше пить надо было. — Я уже давно не пью, — процедил сквозь зубы. — Рит, тут такое дело, выручай. Я за котом приехал, а меня в полицию забрали. Тут у вас порядки какие-то странные, регистрация, чип, куар-муар, что за дела? — А, я и забыла, что ты не москвич. — Мне приглашение нужно. От родственника. Выручай, Ритуль. — А ты где? — В отделе. Тёплый Стан. — Ой, как далеко, — проныла она. — Тебе точно больше некому позвонить? — Некому, Рит. Стал бы я тебя дёргать, но некому. — Ладно, — вздохнула она. — Но только завтра. У меня куар только до работы и поликлиники. Придётся новый получать. В динамике послышались короткие гудки. Я положил трубку на рычаг. — Ну, всё, — сказал я дознаваку. — Завтра будет вам это приглашение. — Дежурный! — выкрикнул парень звонким, почти девичьим голосом, я аж вздрогнул. Дверь распахнулась, и на пороге возник тот самый мент, который меня в кабинет и препроводил. — Отведи обратно в камеру. Я только тяжко вздохнул. Понятное дело, что до завтра придётся просидеть в этом стеклянном аквариуме. И таблетку от головы мне никто тут не даст. Я потрогал свою многострадальную башку и обнаружил на ней приличную такую шишку. Но никому до этого тут дела не было. Мне вновь предстояло стать незаметной аквариумной рыбкой. Удивительно, но про разбитую витрину дознавак так и не спросил. Будто бы всякие чипы-куары тут являлись куда более важными вещами, чем попытка ограбления магазина. Глава 6 Время, проведённое в одиночной камере, растянулось до размеров вечности. Мне не давали не только еды, но и воды. Даже в туалет не выводили, хоть я и стучался в стекло, словно сумасшедшая муха. Эта маленькая клетушка намеревалась стать моими персональным адом. Отвратительные, надо заметить, ощущения. А я ведь не первый раз ночую в отделе. Всякое раньше бывало, в общем, забирали-то меня не раз. Но в те разы как-то полегче было. Камера общая, хоть кому-то да передачку принесут, на перекуры выводили и по нужде. Не то, чтобы с комфортом отдыхал — всё та же узкая скамейка и человек десять на ней, но всё же я не переставал ощущать себя человеком. Здесь же я точно знал, что прав у меня не больше, чем у гусеницы. Её тоже никто не спрашивает, хочет ли она стать бабочкой, когда приходит время окукливаться. Мне же превращение в бабочку не светило, однако, свернувшись кое-как на скамейке, я чувствовал, что обрастаю пупарием, который сковывает меня похлеще наручников, почти парализует. На самом деле, я просто замёрз. А от неудобной позы нарушилось кровообращение. Я пытался провалиться в сон, но вместо уютного небытия, мною овладевал болезненный морок. Меня знобило так, что это больше походило на судороги. Кажется, я умудрился простыть. И мне бы сейчас горячего чаю с малиной, а потом под одеяло и спать, к утру точно бы всё прошло. Но я всё ещё здесь, в маленьком мрачном аквариуме в роли больной золотой рыбки. Сил не осталось. Когда дверь камеры открылась, я даже не пошевелился, настолько стало хреново. — Ты там сдох, что ли? — голос дежурного звучал будто сквозь толщу воды. Ну, всё верно, я же аквариумная рыбка. И, кажется, эта рыбка умудрилась утонуть. Только не в воде, а в своих собственных мерзких ощущениях. В горле саднило. Пересохший язык едва ворочался во рту. Мне бы воды сейчас. Но даже попросить нет сил. — Давай вставай, за тобой пришли, — крикнул мент. И я открыл глаза. Мир никуда не делся и даже рухнуть больше не пытался. Я отлепил себя от скамейки и попытался встать. Воздух вдруг стал жёстким и колючим, он никак не хотел пролезать в дыхательные пути. От кашля в глазах потемнело. Ох, плохи мои дела… — Можно мне воды? — хриплым голосом произнёс я, всё ещё не вставая на ноги. Встать отчего-то невыносимо страшно. Словно под ногами тут же разверзнется пропасть. И потому лучше ещё немного посидеть. Да уж, двусмысленное выражение. Дежурный брезгливо поморщил нос и вышел. Камеру при этом он не запер. Умышленно или случайно — я так и не понял. Но первой мыслью было: «Бежать!». Но только мыслью. Потому как мог сейчас разве что уползти. Мент, как ни странно, вернулся с пластиковой бутылкой воды. Маленькой такой бутылочкой, к тому же ещё и ополовиненной. Он молча протянул её мне, а я в два глотка прикончил жидкость. Хотелось ещё, но я понимал, что большего мне тут не светит. Однако в мозгах немного прояснилось. Мне пришло в голову, что обезвоживание чем-то похоже на похмелье. Ага, зависимость от воды, называется. Точь-в-точь абстинентный синдром. И я даже представил, что могут быть такие существа, у которых в крови течёт какая-нибудь жидкость на спирту, а разбавляют они её простой водой. И от воды же пьянеют. Кажется, не то миф такой был, не то книжка какая фантастическая. Мне от этой мысли даже повеселее как-то стало. Словно я, в самом деле, опьянел. — Ну, долго ещё тебя ждать? — напомнил о себе дежурный. Вот тогда я всё-таки встал. Голова слегка кружилась, да и место ушиба ныло, но я вполне мог идти. Осторожно так переставляя ноги и держась за стеночку. Мы прошли по коридору, но вместо выхода на улице, мент вдруг завёл меня в другую камеру. Только не стеклянную, а похожую на клетку для зверей, состоящую из редких вертикальных прутьев — сразу видно, на крупного зверя рассчитанная. И я уже хотел возмутиться, дескать, что это такое? Из одной камеры в другую человека пихать! Как вдруг увидел за решёткой Ритку. Она сидела на скамейке, сложив руки на коленях, грустная такая, на меня даже не смотрела почему-то.