Менее чем через час я миновал съезд на Брянск и двинулся дальше по указателю на Калугу. Никаких тебе пробок, попуток и встречек. Прав был Женька, дорога совершенно свободна. Можно гнать во весь опор, ну, насколько тянет старенькая «Нива», и ни о чём не думать. Дальний свет выхватывал из темноты серую асфальтовую ленту, казалось, та убегает в бесконечность, в ночноё угольно-чёрное небо. На мгновение яркая вспышка озарила пространство. Будто бы гигантский фотоаппарат сделал снимок. И нет, то была не молния. Никакого грома не последовало, да и выглядело бы всё иначе. Никогда такого природного явления не видел. Хотя, может быть, просто внимания не обращал? Уж если с неба льётся водка, можно ожидать и других чудес. Пафнутий тревожно залаял. От неожиданности я вздрогнул. — Эй, ну, ты чего? — мельком обернулся я к своему мохнатому пассажиру. Пёс гавкнул ещё раз, но я так и не понял, что он хотел мне сказать. Мне показалось, что-то попало под колёса, будто лежачего полицейского не заметил, да только откуда он на трассе-то? Машину едва заметно повело. Я поддал газу, но почувствовал — что-то не так. От колёс пошёл какой-то странный шуршаще-шипящий звук, и, спустя минуту, до меня дошло — одно из колёс начало спускать. Но я был спокоен. Подумаешь, колесо — у меня запаска имеется. Съехал на обочину. Хотя, по правде, мог бы остановиться и посреди дороги, всё равно трасса пуста, как голова моего бывшего начальника из НИИ.И серая асфальтовая лента напоминала прямую извилину от уха до уха. Но рисковать всё же не стал, останавливаясь посреди трассы. А то мало ли какая летающая тарелка вздумает использовать трассу как посадочную полосу. Я уже ничему не удивлюсь. Взял фонарик из бардачка и, выйдя из машины, сразу заметил, что пробил левое переднее колесо. Пнул его для проформы и двинулся к багажнику за запаской. И тут заметил, что левое заднее тоже спущено. А вот это уже, надо заметить, неприятно. Запаска-то одна, а пробито два колеса. Вот же угораздило! Проверил правую сторону на всякий случай и обнаружил одно живое колесо. Запаску вытаскивать не стал. Всё равно «Ниву» в двухколёсный транспорт не переделать. Понятно, что никакой шараш-монтаж конторы на трассе сейчас не найти. А на кой ляд нужна она на совершенно пустой дороге? Тут даже привычка никого не заставила бы продолжать трудиться. Огляделся по сторонам, поводил фонариком, как будто посигналить кому хотел. А в ответ тишина… И я уже совсем было собрался с духом идти пешком, как вдруг впереди, откуда-то со второстепенной дороги показался свет фар. Обрадованный, я выбежал на середину дороги, замахал руками, позабыв о том, что автомобиль запросто может меня и сбить. Не сбил. Более того, включились красно-синие мигалки и сирена. Никогда ещё я не приветствовал полицию столь бурно. Машина затормозила в нескольких метрах от меня, и из неё вышел самый настоящий полицейский. И я предпочёл отбросить стереотипы о том, что ДПС служит лишь для того, чтоб обдирать несчастных водителей, и вспомнил другую легенду. Дескать, когда-то бог создал ДПСников, чтобы водителям помогать. Чтоб ко всякому из них можно было бы обратиться, и тот вызвал бы техпомощь. Ну, или эвакуатор накрайняк. Это потом уж совратил их злой дух и заставил собирать дань с водителей. Короче, обо всём этом я подумал, пока бежал навстречу менту с распростёртыми объятиями. Но тот быстро меня разочаровал. — Нарушаем, гражданин, — завёл он свою шарманку. — Отчего же нарушаем? — я остановился в метре от него и руки опустил. Что-то обнимать мента мне резко расхотелось. — Нарушаем, нарушаем, — пробубнил полицейский. — Это что ж я нарушил? Превысил скорость бега по трассе? — справедливо возмутился я. — У меня тут проблема возникла, пробил три колеса, а запаска только одна. Есть тут какая шиномонтажка поблизости? — Вы, что же, знак не видели? — проигнорировал мой вопрос мент. — Въезд запрещён. — Куда запрещён? Тут из машины вышли ещё трое. И как-то так угрозой от них повеяло. Эти трое не носили форму, больше походили на бандитов из девяностых, здоровые, бритоголовые, а морды, хоть их в свете фар не больно-то разглядел, но ощутил отчётливо — кирпича просят. Пафнутий, что всё это время сидел в «Ниве», нервно заскулил. Громко так заскулил, отчаянно пародируя собаку Баскервилей. — Здесь какое-то животное? — удивлённо спросил мент. — Это моя собака, — сразу обозначил я, а затем добавил вполголоса: — а не какое-то животное. — С собакой, тем более, нельзя, — сотрудник ДПС двинулся на меня, точнее, мимо меня, к «Ниве». — А без собаки, что ли, не совсем нельзя? Полицейский остановился, обернулся на меня. — В Колюпанове чистая зона. Туда никому нельзя. Но с собаками — тем более, — безапелляционно заявил он. — Просто так, что ли, шипы поставили? — продолжал бубнить мент. — Едут всякие… И, вообще, штраф с вас. С конфискацией. Понял я, что этот ДПСник — никакой мне не помощник. А, может, даже и не мент, просто форму надыбал где-то, а машину — вообще угнал. Двигался он как-то дёргано, так сразу и не поймёшь, пьяный или просто по жизни ушибленный. Те трое, что из гаишной машины выползли, тоже двинулись с места, и я поспешил поскорее добраться до «Нивы», пока этот мент-недомент штрафов не наконфисковал. И мне это почти удалось. Я выхватил сумку с самым ценным имуществом — перегонным кубом и консервами, а заодно и Пафнутия выпустил. Пёс поначалу залаял, но тут же предпочёл спрятаться за «Ниву». — Так, значит, собаку мы изымаем, — заявил бандит в форме, за спиной которого переминалась с ноги на ногу поддержка из трёх братков. — И сумку давайте. С вас штраф, не забывайте. Он потянул к сумке свои алчные пальцы, а я сделал вид, что собираюсь снять её с плеча. Точнее, я бы отдал, но там ведь мой холодильник! Да и консервы жалко. Да, жалко мне вот так отдавать имущество этим уродам! Я вжал голову в плечи и рванул вперёд. Напролом. Сам зажмурился со страху, башку вперёд выставил, будто собирался пробить ею стену. Короче, заранее по башке получать приготовился. Но столкновения не случилось. Эти ребята, видать, не ожидали сопротивления и растерялись. И я пробежал мимо них, лишь задев кого-то плечом. А куда бежать-то?.. Сообразил я лишь тогда, когда оказался возле полицейской «Лады», которая всё ещё стояла с включённым мотором посреди дороги. За мной, конечно, погнались, вот только я шмыгнул за руль и дал по газам. Машина стартанула не так быстро, как мне хотелось бы. Один из бандюганов даже попытался прыгнуть на капот. Свет фар выхватил отвратительную рожу совсем близко, но негодяй так и не смог уцепиться, скатился вбок. А я начал ускоряться, но… нет. Пафнутий. Я догадывался, зачем им собака. Уж точно не для того, чтоб исполнить детскую мечту о домашнем питомце. Сожрут, как пить дать. Я вжал тормоз в пол. Почувствовал, как что-то врезалось в багажник, но уже рапахнул водительскую дверь. — Ко мне, Пафнутий! — крикнул я в темноту и услышал собачий возглас. Пёс запрыгнул прямо на меня, закрыв мохнатым телом обзор. Руль я тоже выпустил из рук, чтоб удержать в руках Пафнутия. Ряженый мент уже вцепился в дверь, а один из бандитов прыгал по багажнику. Но я выжал сцепления, поддал газу и сорвался с места. Послышался выстрел. — Пафнутий! — я пытался спихнуть собаку с себя на пассажирское место, но тот так перепугался, что обхватил мою голову лапами. Я гнал практически вслепую, думая лишь о том, чтоб снова не наехать на шипы. А ещё о том, что мне надо ехать в другую сторону! Шипы были где-то совсем близко, недомент — ещё ближе. Я взял как можно правее, ориентируясь лишь на чутьё и рискуя улететь в кювет, а затем выкрутил руль в обратную сторону, чтобы машину развернуло. Мент отвалился вместе с дверью. Но, судя по отборному мату, остался жив. По багажнику по-прежнему прыгали. А затем и по крыше. Хорошо, хоть больше не стреляли. Я вилял по трассе стараясь сбросить супостата, но тот будто когтями вцепился. С другой стороны, почему больше не стреляют — дело ясное, своего подбить не хотят. И я так подумал, да и чёрт с ним. Пусть едет со мной дальше. Что он мне с крыши-то сделает? Пафнутий, наконец, слез с меня, поскуливая и выражая недовольство. А я смог увидеть, как с крыши свесилась нога прямо со стороны отсутствующей водительской двери. Бандит не просто ехал со мной, но и всё ещё не терял надежды влезть в салон. Я протянул руку и дёрнул его за ногу. Вышло не очень эффективно. Бандит удержался. — Слышь ты, либо едь на крыше ровно, либо сброшу к чертям! — выкрикнул я. В подтверждение своим словам стащил с него ботинок и выбросил прочь. Типа, смотри, то же самое и с тобой будет. Но угроза не была воспринята всерьёз. По лобовому зашлёпали ладони да с такой силой, будто он триплекс руками разбить пытался. Вряд ли у него вышло бы, но обзор эти руки загораживали. Да и звук отвлекал. А мне не хватало ещё раз наехать на какие-нибудь шипы. На развязке я повернул на Южный обход Калуги. К тому же въезжать в это Колюпаново с чистой зоной мне совсем не хотелось. Лучше в объезд. Вот на развязке мой нежеланный пассажир и сошёл. Точнее, слетел. Так мы снова остались с Пафнутием вдвоём. Теперь я смотрел на трассу в оба. К тому же Киевское шоссе, на которое я выехал, обогнув Калугу, уже не было таким пустынным. Здесь изредка, но всё же попадались то встречки, то попутки. Теперь мне начало казаться, что я вернулся в прошлое. В нормальный мир, ещё не отравленный алкоголем. Будто бы ничего не случилось, и завтра, да, уже завтра, я выйду на работу, словно и не было этого странного года, словно приснилось мне всё. Спустя пару часов вдали показались огни Москвы. Они постепенно таяли в предрассветных сумерках. Глава 5 Машину я оставил прямо у развязки на МКАД. Всё-таки ехать через всю Москву на раздолбанной полицейской «Ладе» — не самая лучшая идея. Вот и пусть стоит посреди трассы. К тому же город выглядел вполне живым, тут будто бы и инфраструктура вся работала — витрины, по крайней мере, выглядели целыми, и, небось, какая-никакая власть сохранилась. В общем, мало ли, чего ждёт меня здесь. А то, может, ещё и к собаке без поводка придерутся. Пафнутий жалобно заскулил, напоминая о себе. Я хлопнул себя по лбу, внезапно вспомнив, что забыл о самом главном. Собачий корм. Все запасы остались в Навле. Но поворачивать назад поздновато. К тому же где-то под Калугой меня всё ещё может поджидать злой ряженый мент в компании покоцаных бандитов. У нас с Пафнутием из припасов осталось три банки дерьмовых консервов. Я, к слову, тоже проголодался, так что пришло время потрошить запасы продовольствия. — Сейчас, Пуф, найдём с тобой укромное местечко и позавтракаем. Пёс согласно кивнул, и мы двинулись с ним вдоль Ленинского проспекта. Удивительно, но Москва не выглядело апокалиптичено. Даже алкокалептично не выглядела. Хоть людей я пока не встретил. В Навле-то в предрассветные часы веселье ещё в самом разгаре. Вообще, я заметил, что у алкоголиков выработался свой режим. Просыпаются они около двух дня, опохмеляются и где-то до заката бодрствуют. В сумерках их обыкновенно клонит ко сну, и вечером становится довольно тихо. Но около полуночи они вновь просыпаются, и вот тогда уже гудят до самого рассвета. Бывают, конечно, исключения. Вот как сосед мой — у того гулянки круглые сутки, по-моему. Вообще поспать не даёт. Но в большинстве случаев дела обстоят именно так. Хоть часы сверяй. А тут на улицах тишина. Даже из ближайших домов никакого шума не доносилось. Никто не скандалил, не пел, и даже не стонал. Странно всё это. Будто вымерли все. Но если в Москве произошла катастрофа похуже, чем в Навле, то зачем мне из НИИ звонили? И откуда тогда Женька приехал? А Ритка с котом тогда где всё это время жила? Да и в новостях всё освещалось, насколько помню. Всё тот же спирт с неба и водка из крана. Нет, что-то тут не сходится. Есть тут жизнь, просто спят все. Наверное. Мы добрались до супермаркета, и тут я заметил, что внутри горит свет. Я подошёл к двери, подёргал, но та оказалась заперта. Однако панорамные окна никто не побил, а сквозь стекло я смог разглядеть целые и совсем не разграбленные стеллажи с товарами. У нас-то в Навле ещё в первые дни магазины разорили, а здесь, глядите-ка, всё на месте.