— Кто здесь⁈ — послышался хриплый голос. Я вздрогнул, замотал головой, а сам возжелал тут же сделаться невидимым. — Кто тут лазает? — повторил нетрезвый голос. — Юрка, ты где? Тут лазает кто-то, Юрка! Ох, это оказался не просто случайный алкаш, сиганувший через забор. Ко мне шёл сам председатель кооператива. В тусклом свете окон домов виднелся грузный силуэт, он дрожал и пошатывался. Да какого чёрта он вообще явился? Он ведь только в день зарплаты заходит. Ох… Я хлопнул себя по лбу, сегодня же и есть день зарплаты! Председатель включил фонарь и стал шарить лучом по гаражам. Делать нечего — пришлось выйти из тени. — Что случилось, Сергей Иванович? — спросил я, силясь сделать вид, будто не от стены отступил, а только что пришёл. Получалось не очень. — Юрка? — он подошёл ближе, и луч фонаря остановился на склянке в моей руке. — Ты ж зашитый! — Это… не то, что вы подумали, — глупо отговорился я. — Не водка это. — Да, хрен с тобой, — махнул он рукой, но не удержал равновесия. Председатель зашатался, закрутился на одной ноге, как балерина, а фонарик заплясал как софит, отбрасывая отблески во все стороны. Сергей Иванович не устоял, завалился на ворота гаража, которые я так жаждал вскрыть, и голой рукой схватился за замок. И так несколько секунд и простоял. А после, кажется, протрезвел мгновенно. Заорал дико, отскочил в сторону и снова свалился. — Что с вами? — фальшиво-испуганно произнёс я. — Гараж! — прохрипел председатель. — Он раскалённый! Как сковорода! Он потряс рукой, демонстрируя обожженную ладонь. Степень повреждения я не мог оценить в темноте. — Ох, Сергей Иванович, — я помог ему подняться, — это всё из-за водки, от неё железо горячим кажется. Бывает. — Да? — скривился он не то недоверчиво, не то удивлённо. — Пойдёмте в каптёрку, промыть руку надо. — Никогда такого не было… никогда, — продолжал бубнить председатель, пока я едва ли не волоком тащил его. Конечно, надо бы раствором бикарбоната натрия обработать, но здесь у меня соды не имелось. Поэтому я завёл его в каптёрку, усадил в кресло и щедро полил его руку водой. Ладонь его пожелтела, взбугрилась, но, насколько мне известно, сильных повреждений ожог не вызвал. Пройдёт. — Вы тут посидите, а я пойду… С гаражом разберусь, — выдал я, не придумав ничего получше. — Да! — сжал он здоровую руку в кулак. — Иди Юрка! Покажи ему! И… это, накажи там его! Ага, покажи и накажи. Гараж. Совсем допился Иваныч. Сдержать улыбку оказалось непросто. Пришлось отвернуться, а заодно отыскать фомку в инструментах. И чего только я с этой кислотой морочился? Можно было сразу фомкой замок сорвать. Эх, мозги мои прохимиченные… Не знаю, то ли «царская водка» подействовала, то ли сам по себе замочек хлипким оказался, но отлетел он в два счёта. А дальше я отрыл дверцу, но внутренние засовы трогать пока не стал. Предстояло ещё завести машину. Никакой уверенности в том, что ключи в машине, у меня не имелось. Да и на счёт бензина я спохватился запоздало. Сколько его в баке? С топливом сейчас тоже проблематично, попробуй ещё найди заправку. Ключа в машине не оказалось, но зато мне повезло в другом. Бак оказался почти полон, а в багажнике ещё и канистра с топливом обнаружилась. Что ж, завести машину без ключа не так уж и сложно. Из замка я просто выдрал контактную группу. Жаль, что я не взял фонарик, пришлось подсвечивать себе спичками. Итак, у меня оказалось два толстых провода — синий и коричневый. Их я сразу соединил — загорелась приборная панель. Ну, хоть аккумулятор на месте. Черный и коричневый провода включали габариты, но их я пока не стал трогать. Присоединил к уже скрученным проводам двойной красно-синий провод. Стартер закрутился, но машина не завелась. Отсоединил красно-синий. Не хватало ещё аккум посадить. Вытянул подсос, машина-то карбюраторная. Затем всё-таки вылез из салон, открыл капот и прокачал бензин лапкой. Только бы свечи не засрались, а то пока их очистишь, уже утро настанет. А у меня ещё и председатель в каптёрке сидит — не дай боже, протрезветь успеет. Подёргал бронепровода — вроде бы держатся крепко. И колесо пнул — этот ритуал всегда помогал завести машину. После чего я вновь присоединил сине-красный провод. Стартер зажужжал, двигатель прокашлялся и запустился! Я спешно отсоединил сине-красный провод, чтоб стартер не спалить и побежал открывать ворота — не хватало ещё угарным газом отравиться. Машину я оставил прогреваться, побежал открывать ворота кооператива, затем в каптёрку за сумкой. Сергей Иванович по-прежнему сидел в кресле и здоровой рукой гладил Пафнутия. — Ну? — поднял он на меня мутный взор. — Всё в порядке. Вы сидите пока тут, а я с собакой всё проверю. Обход сделаю. — А, хорошо, — согласно протянул председатель. — А где у тебя тут водка? В этих — он указал на склянки с азотной кислотой, — говно какое-то. Кислота там была не концентрированная, но всё же, это что ж получается? Он это пил? И всё ещё жив? — Пахнет как блевотина, — скривился Иваныч, — не стал я пить. Ну, хоть на это мозгов хватило. — Я принесу, — ответил, а сам забрал вещи и вышел с Пафнутием на улицу. Вместе с питомцем мы вернулись к открытому гаражу. Машина не заглохла. — Залезай, — сказал я псу, открыв пассажирскую дверь. Пафнутий послушно запрыгнул на сиденье, я поставил там же сумку, а сам залез за руль. Начал сдавать назад, хотел повернуть руль, но… фигушки! Блокиратор сработал. А я и забыл про него. Нажал на тормоз, резко дёрнул руль — ага, размечтался. В некоторых машинах язычок блокиратора выдерживает нагрузку до тысячи килограмм. Но у меня ж не какой-нибудь Фольксваген, а обычный русский тазик, едва ли там механизм сильно крепкий. Поэтому я дёрнул ещё раз, и ещё, стараясь прилагать как можно больше усилий. Поставил на нейтралку, вышел из машины. Встал обеими ногами на порог, ухватился за руль и со всей силы дёрнул вниз. Хороший блокиратор — совсем не ломается. Повторил процедуру ещё раз. И ещё. На третий раз что-то хрустнуло, и руль повернулся. И я уже хотел ехать, как увидел бегущего из каптёрки ко мне председателя. Сердце провалилось в пятки. Ладони стали влажными. Мало того, что я угонял машину, так ещё и попался так глупо. А ведь мог бы отложить свой побег до завтра! — Стой! Юрка! — орал он и махал руками. Но делать нечего — я уже попался. Потому я всё равно залез в машину, вывернул руль и поехал прямо на Иваныча. Нет, я не хотел его сбить. Я надеялся, что он отскочить в сторону, но он пёр прямо на капот. — Стой, говорю! Я нажал на тормоз в нескольких сантиметрах от председателя, но тот всё равно бухнулся на капот, будто я его сбил. — Вот ты дурак, Юрка! — он подбежал к водительской двери, с силой дёрнул за ручку, но я успел заблокировать дверь. — Сергей Иванович, я всё объясню, — произнёс я в приоткрытое окно. — Во дурак, Юрка! Ты ж зарплату не забрал! — он вытащил несколько купюр из кармана и сунул мне, а затем улыбнулся и загадочно посмотрел на Пафнутия, сидящего на соседнем сиденье. — Цветов подруге своей купи. И Сергей Иванович отошёл в сторону, ещё и рукой мне вслед помахал. Что творилось в его голове, я, честно, совершенно не понимал. — Ну, что? — обратился я к собаке. — Поехали, «подруга»? И рванул прочь из Навли. В Москву, работать и работать, как завещал великий Чехов. Глава 4 Мне никогда не нравилась Навля. Это даже не город, так, небольшой посёлок в Брянской области. И в лучшие времена здесь сам воздух пах безысходностью, а теперь и подавно. Я никогда не ощущал принадлежности к этому месту, не чувствовал здесь себя дома. Временное пристанище, убогий ночлег, не более. Так что уезжал я безо всякого сожаления. Наоборот, дорога будоражила во мне тягу к приключениям, будто еду к новой жизни. И даже если не задержусь в Москве, то всё равно не вернусь обратно. Мало ли ещё на свете городов, где можно жить? Эх, рвануть бы к морю… Если бы только море не превратилось в водку. Ночные улицы не чинили мне преград. Я беспрепятственно выехал из городишки и на развязке повернул в сторону Брянска. На совершенно пустой развязке. Вот он, постапокалиптический мир, пустой, безлюдный, но странно притягательный. Дорога вызывала необычные, но приятные ощущение. Это ощущение свободы. Беспредельной свободы, которая возможна лишь тогда, когда всё уже рухнуло. Пока я не покидал Навлю, не осознавал по-настоящему, что миру настал пушной зверь писец. Странно, но мне почему-то совсем не жаль.