— В отпуск, что ли? — поинтересовался я. — Да какой там, — махнул он рукой. — Не поверишь, чуть не посадили. — Это за что? — Говорю ж, не поверишь. Работа моя подозрительной кому-то, — он поднял указательный палец вверх, — там показалась. Типа оружие бактериологическое и всё такое. Кому, говорят, разработки продал? А я знаю? Я ж ничего и не продавал. — Да они там, похоже, в край перепились. Дружба наша, может, и иссякла, но Женьку я хорошо знал. И про исследования его — тоже. Кому его грибы, растущие в дерьме, могли понадобиться? Бред какой-то. — Ой, не то слово. У них там теперь отдельное подразделение для непьющих. Да только там почти и нет никого. А в остальном такой бардак, — он скорчил рожу, будто его по голове тюкнули, но тем самым весьма наглядно выразил своё отношение к происходящему. — Понятно… — А ещё про этот, трезвый взгляд долдонят. Так и говорят, нам нужен трезвый взгляд на проблему, трезвый взгляд. У меня этот институт уже во где сидит, — Женька приложил ладонь к горлу, демонстрируя, как его НИИ достал. — Так тебя тоже, что ли, за пьянку турнули? — Да не, сам ушёл. Задолбали. — Понятно. А меня обратно позвали. — Да? — он удивлённо вскинул брови. — А ты, смотрю, держишься бодрячком. Поди не пьёшь почти? — Совсем. — Что «совсем»? — Не пью совсем. Зашился. — Иди ты! — воскликнул он. — Во даёшь! Не ожидал. — А чего ожидал? Что я тут спился в конец? — Ну… — он умолк, а я понял, что именно так он и думал. — Ты мне лучше расскажи, как сюда добрался? — Так на машине. На чём же ещё? — И что, так просто доехал? — удивился я. — А как ещё? Главное, не останавливаться. — И никто остановить не попытался? — Да на дорогах пусто сейчас. За три часа ни встречки, ни попутки. — Вот оно, значит, как. И если Женька сюда доехал, то и обратно, выходит, можно добраться. И без всяких товарняков, которых сутками можно ждать и ни одного не дождаться. Одна проблема — машины у меня нет. Не буду же я просить Женька подвезти. Но пришла мне в голову одна мысль. Не очень хорошая, если посудить. Но у меня ведь под боком целый гаражный кооператив. И, главное, никакой охраны, кроме меня. — Так ты всерьёз вернуться хочешь? — создалось ощущение, что до Женьки обронённая мной фраза только дошла. — А почему нет? — Не, это ты правильно. Зарплата хорошая, да и непьющих в Москве больше, а дебошей меньше. Даже не сравнить с Навлей-то. — А сам-то давно приехал? — странно он как-то заговорил, будто убедить меняв чём-то хотел. — Да буквально только что. — Ну, тогда тебе сравнивать ещё не с чем. Вот, поживёшь тут с годик… — Да иди ты, каркаешь! — Так чего приехал, раз тебе тут не по душе? Он замялся, потом вдруг расплылся в улыбке, странной такой улыбке, немного дебилковатой. — Так, уволили меня. Квартира ведомственная была, куда мне ещё? — А, ну, ясно. — Так, может, посидим, выпьем за встречу? Ну, вот, началось… — Я ж сказал, что зашился. — Так ты всерьёз, — взгляд его сделался печальным. — Ну, бывай. Он развернулся и пошёл туда, откуда и пришёл. А я так и остался стоять в задумчивости, глядя ему в спину. И только теперь дошла до меня несостыковка. Сначала Женька заявил, что сам уволился, ибо всё достало. А теперь, значит, сказал, что уволили. И на кой ляд ему брехать? Только теперь я понял, что был он не столько пьяным, сколько нервным. С похмелья, что ли? Или же его приезд означал что-то такое, о чём я не догадывался? Странная вышла встреча. Слишком неожиданная после всего произошедшего. И почему-то мне показалось, что не стоит мне ехать в Москву. Эх, заберу кота и вернусь обратно. К чёрту НИИ! До станции я так и не дошёл. Теперь идея с товарняком казалась совершенно нелепой. Поезд, даже если и будет проходить через эти пути, не факт, что остановится. Не буду же я запрыгивать в него на ходу. Да при всём желании у меня не получится, что уж скрывать. А, вот, машина… Да кому теперь, вообще, нужны эти машины? Навля давно превратилась в сплошную пешеходную зону. Те, что гоняли за рулём пьяными, ещё в первые месяцы повстречали на дороге своих собратьев по разуму, и если сами и остались живы, то автомобили свои быстро превратили в недвижимость. Разбитые, покорёженные и сожжённые тачки теперь можно было увидеть на каждом углу. А в гаражный кооператив народ даже захаживать перестал. И на кой чёрт я его охраняют? Нет, так-то понятно, что охраняю я его за зарплату, которую выдаёт мне председатель. Но, вот, зачем он продолжает мне платить — понятия не имею. Скорее всего, по привычке. И ему, наверное, тоже платят по привычке. Вообще, мне кажется, мир продолжает существовать благодаря привычкам. Многие продолжают ходить на работу, хоть в большинстве случаев не так уж и регулярно, просто потому, что иначе не умеют. И, несмотря на всеобщее одурманивание этанолом, мир ещё держится, жизнь продолжается. Да я и сам такой же, только привычки-то и не дают натворить глупостей. Точнее, до сего дня не давали. К вечеру, как обычно, явился я в кооператив. Только в этот раз при себе у меня имелась объёмная сумка со всем необходимым. И это дежурство должно было стать последним. Вечерами небо становилось бежевым с грязно-серыми разводами. Я уже и забыл, когда закат выглядел иначе. Больше никаких ярких красок над головой, никакого рыжего мячика у горизонта, никаких лилово-розовых облаков, только грязь — что под ногами, что над головой. Вдали громыхнуло, по небу пробежала синеватая вспышка — молния воспламенила пары этанола, но из-за недостатка кислорода горение прекратилось слишком быстро. Небо не успело очиститься, лишь на мгновение вновь сделалось синим. Но кого волнует цвет неба, когда из крана течёт водка?.. Я сидел в каптёрке и ждал, пока небо сделается совсем чёрным. Ночи теперь стали темнее, потому что ни звёзд, ни луны не видать, а фонари давно уже не освещают улицы. Заперев ворота, я накормил собаку и выпустил из вольера. Когда-то собак в кооперативе было две, но алкоголизм не только людей затронул. Это поначалу я не соображал, а Васька, идиот этот, всё говорил, а что ж мне и выпить-то не с кем? Вот Барбоса-то он и споил. Сначала не стало Барбоса, а затем и сменщика моего, Васьки. Остался один Пафнутий. Тогда-то я и спохватился, воды впрок нагнал и запасы еды пополнил. Собачий корм тоже теперь в дефиците, алкаши и его жрут за милую душу. Но мне удавалось его доставать. Теперь вся каптёрка забита мешками с этими собачьими шариками, благо, что никто об этом и не догадывается, а то давно бы уже некоторые сожрали и корм, и самого Пафнутия. Только теперь до меня дошло, на кого ж я собаку-то оставлю? Председатель уже все мозги пропил, ему точно до Пафнутия дела нет. Да, может, он и не знает о существовании пса, а то давно бы уже на мясо его пустил. Придётся взять Пафнутия с собой. Охрана из этого пса никакая, сам он среднего размера, килограмм тридцать весу, рыжий и добродушный. А лает только от радости. Днём приходится его запирать в вольере, я там поверху колючую проволоку примастырил, чтоб никто влезть не смог. Впрочем, с улицы Пафнутия не увидишь, а в кооператив уже давно никто и не заходил. В каком именно боксе стоит всё ещё пригодная к эксплуатации машина, я знал. К тому же, тачка там неприметная, самая обычная «Нива». Но самое главное — замок там имелся только навесной. Сам видел, как ещё до алкокалипсиса хозяин внутренний замок снял. А поставить новый, видимо, забыл. Так что теперь меня от обладания автомобилем отделяла только дужка навесного замка. Но ко взлому мне следовало подготовиться. В каптёрке у меня имелась азотная кислота. Её я сделал ещё давно из обычной аммиачной селитры и серной кислоты, что слил из аккумуляторов. Эту кислоту я сделал для самообороны. Ну, такой, лёгкой самообороны. Всё-таки это не серная, чтоб всю кожу изъесть, от слабого раствора никакого особого вреда не будет, если быстро её смыть. А вот кожа пожелтеет. Одно время я ходил по улице с водяным пистолетом, наполненным азотной кислотой. Правда, ни разу применить его не решился, но когда-то такое оружие казалось мне забавным. И да, тогда я ещё пил. Но одной азотной кислоты сейчас мне было мало. Требовалась ещё и соляная, тоже концентрированная. Добыть её просто, из поливинилхлорида, а этот поливинилхлорид у нас повсюду — в оплетке проводов, в детских игрушках, в бытовых приборах. Я настрогал именно оплётку проводов, засунул в самую большую из своих пробирок, поставил фильтр из ваты и надел на всё это пробку с дыркой, в которую вставил трубку. Газообразное вещество, получающееся в результате нагрева поливинилхлоридной стружки, должно было поступать в стакан с водой, превращая чудесным образом воду в кислоту. Да, кислота получится с кучей примесей, но хлористого натрия у меня не имелось. Нагревать всё это дело я решил на улице, так как вонь от этой химии могла бы запросто меня травануть. А мне ещё пожить хотелось, как-никак. На выходе получилось не слишком много соляной кислоты, а мне предстояло возгонкой повысить её концентрацию. Так что по итогу я произвёл совсем немного вещества, но мне ведь много и не нужно. Однако я прекрасно понимал, что таким путём концентрацию свыше 30% мне всё равно не получить. «Царская водка» бывает разной, и не вся она одинаково полезна. Взяв три части азотной кислоты, я добавил к ним одну часть соляной, а потом ещё влил в раствор одну часть концентрированной серной. Количество-то у меня совсем небольшое вышло, но зато вещество получилось самым едким, какое только можно добыть в таких кустарных условиях. Взяв готовую жидкость, я направился к боксу и щедро полил замок. И… ничего не произошло. — Да как так-то! — вскрикнул я и ударил по воротам кулаком. Лязгнуло на весь кооператив, но замок остался висеть. И гдё-то вдалеке раздалось пьяное пение в такт с железным аккордом. Следом выдал свою партию Пафнутий, заливаясь лаем. И зачем я вообщё затеял это дело с кислотами? Можно же было просто взять фомку и сорвать к чертям этот замок. Всё равно тут никого. А теперь к замку даже не прикоснуться. И как мне проверить, растворилось ли там что-то или нет? Снова залаял Пафнутий, на этот раз тревожно, будто хотел о чём-то предупредить, да только я всё голову ломал над замком…