Эти трубочки переплетались между собой. Возможно, эта жидкость каким-то образом преобразовывалась. Трубки переплетались, соединялись и разветвлялись. Я понял, что это мне напоминает — мицелий. А жидкость, она текла не внутри, а поверх трубочек, как бы обволакивая их. Внезапно я пошевелил большим пальцем ноги. Это так обрадовало, что я даже перестал испытывать отвращение. И я сумел встать. Моя одежда куда-то исчезла, а сам я оказался опутанным паутиной этих трубочек-мицелия. Я начал спешно срывать с себя эту дрянь, а потом вспомнил, что мне нужны образцы. Я аккуратно снял с себя остатки белёсой паутины и свернул в клубок. Даже на ощупь эта штука напоминала грибы — холодная и склизкая, как шляпки маслят. Я бы сунул эту дрянь в карман, но тут обнаружил, что стою посреди комнаты с трупами абсолютно голый. И ничего похожего на одежду, даже какой-нибудь простыни я тут не обнаружил. Зато увидел, куда тянулся мицелий. В маленьких кюветах лежали дети. Совсем крошечные, размером с трёхмесячного котёнка, серые, как мертвецы, но живые. Они шевелили ручками и ножками и тянули в рот эту самую паутину. Точнее, не так. Из их ртов тянулась паутина. Я взял одного в руки, и тоненькие ниточки оборвались. Странно, но эти малыши не казались мне противными. Довольно пухленькие, улыбающиеся. А то, что кожа серая, так у всех свои недостатки. Детёныш показался мне слишком холодным, и я прижал его к груди. Тоненькая паутинка, тут же расползлась по мне. Но это не причиняло мне никакого дискомфорта. Я ещё не до конца соображал, что делаю. Зато догадался, что идти к лифту — плохая идея. Мой взгляд упал на приоткрытое окно. Выглянув наружу, я заметил пожарную лестницу. Ритка была здесь! Она говорила про пожарную лестницу. Одной рукой удерживая ребёнка, я пополз вниз. Высота была приличной. Некстати я вспомнил про труп девушки, который определённо упал с высоты. Как бы не из этого же окна. Не самая лучшая мысль для того, чтобы благополучно спуститься. Я полз мимо окон и меня, конечно же, заметили, но пока я полз снаружи здания, вряд ли они могли меня достать. А вот внизу… Но мне повезло. Одно из окон третьего этажа оказалось приоткрыто. В него-то я и влез. На полу лежал разбитый экран. Я был в этой комнате. Точно был. Ведь это я оторвал экран от кронштейна и бросил на пол. — Рита! — позвал я. Она выглянула из санузла и тихо засмеялась. — Ты голый, — произнесла она, будто бы я сам об этом не знал. — Тоже мне, новость, — пробурчал в ответ. — У тебя есть какая-нибудь одежда? Ребёнка в моих руках она не заметила. Наверное, опять её реальность изменилась. — Сейчас что-нибудь подберём. Может, влезешь в мои джинсы? Они тянутся. Я хотел согласиться, но вдруг подумал, а как я в своём-то обличии на улицу-то выйду? Нет, мне нужно было измениться. — Платье, — произнёс я. Рита посмотрела на меня с недоумением. — Мне нужно платье, — повторил я. — Юр, с тобой всё хорошо? — Если я прикинусь беременной женщиной, меня примут за одну из вас. Она кивнула. И полезла под металлическую конструкцию, где валялся её чемодан. Вещей там нашлось не так уж и много, но я был рад и этому. Всё лучше, чем голышом разгуливать, когда на улице от силы градусов десять тепла. — Платье тебе не подойдёт, — уверенно заявила Ритка. — Наденешь бриджи и оверсайз. — Овер… чего? — Не важно, — отмахнулась она и начала рыться в чемодане. Мне вполне подошли штаны для беременных, правда, по длине оказались коротковаты, но Ритка сказала, что и так носят. Я в моде был не слишком сведущ, потому согласился. Затем она достала очень объёмную футболку. Сначала я не понял, откуда у неё такая огромная вещь, потом оказалось, что это и есть оверсайз. Мне, конечно, это ни о чём не говорила, но Ритка осталась довольна своим объяснением. В штаны я засунули ещё пару вещей и туда же уложил ребёнка. Из меня получилась самая настоящая беременная мадам, даже настоящий ребёнок в животе имелся. Ну, почти. Вот только обуви мне не досталось. В лодочки я не влез. Придётся чапать босиком. Так себе удовольствие. Ритка смеялась. Теперь не как одурманенная, а вполне естественно. На голову она нахлобучила мне шляпу, а небритость мы решили скрыть медицинской маской. А что, может, я заразы боюсь? Мне себя беречь надо, я ж в положении, как-никак. — Мне снова придётся оставить тебя одну, — сообщил я. — Нужно найти коллектор, через который мы выберемся отсюда. — Не придётся. Время прогулки. — А эта старшая там будет? — Обязательно. Она проводит занятия в парке. Я не стал говорить, что никакого парка там нет. По глазам Риты я видел, что она очень боится оставаться здесь. — Ладно, пойдём вместе. Мы вышли в коридор, я придерживал руками живот как настоящая беременная. И тут же заметил, что другие женщины тоже вышли из комнат. Я ухватился за живот сильнее, мне по-настоящему сделалось не по себе. Женщины здоровались с Ритой и со мной, будто так и надо, а я… я хотел сбежать ещё сильнее. — Подожди, — дёрнула меня за рукав Ритка. — Я хочу найти одну свою соседку. Она знает, что происходит. — Блондинку? В розовой пижаме? — спросил я. — Ты её видел? — Видел. Она, кажется, упала с большой высоты. — Сорвалась, значит, — грустно произнесла Рита. — Она всё ещё лежит на улице. Тело так и не убрали. — Почему же я не видела? Почему этого никто не видел? — Давай потом, ладно? Вместе со всеми мы вышли на улицу. Нам удалось слиться с толпой, но когда женщины направились в некий несуществующий «парк», мы свернули за угол строения. Я снова видел труп, а вот Ритка так ничего и не заметила. Как только выберемся, нужно будет срочно вытащить из неё чип. А то мало ли какие у него ещё эффекты. Но за углом нас поджидала ещё одна неприятность в виде Василия. Тот сдвинул брови и рявкнул: — А вы чего тут гуляете? Сейчас старшую позову! — Тихо, Вася, это я, — мне пришлось приспустить маску, чтобы он меня узнал. — Миша? Это что за цирк? Старшая узнает, голову открутит. — Да плевать мне на неё. Ты сам только молчи. Его пальцы нервно дёргали рацию. Видимо, ему очень хотелось позвать старшую, просто руки чесались нас сдать. Хитрожопый Васька при любой власти готов был выслужиться. Не люблю таких. — Ты знаешь, где находится старый коллектор? — Я тебе сантехник, что ли? Вот у них и спрашивай. — А где сантехника найти? Мне этот новенький нужен, что с нами приехал. — Там, — Васька махнул рукой куда-то себе за спину. Он хотел пройти мимо, но я не стал себя сдерживать. Врезал ему в челюсть. Так внезапно, что тот будто сам на мой кулак напоролся. А потом снял рацию с его пояса. — Ты зачем так? — спросила Ритка. — Настучит он. Только мы отойдём, сразу настучит. — Ты такой же агрессивный, как будто пьяный, — фыркнула она. Вот так спасаешь её, жизнью рискуешь, а её агрессивность твоя коробит. Каждый раз, когда она так делает, вспоминаю, почему с ней развёлся. А дальше пришлось бежать. Эта старшая нас как-то учуяла. Я спиной почувствовал, что она видит меня. И буквально сверлит взглядом. Она не бежала, просто шла, а мы с Риткой рванули со всех ног к разрушенной детской площадке. Там сидели эти двое, с которыми я ехал в автобусе. Видать, цветочки нюхали, судя по блаженным лицам. — Санёк, Серёга, бежим отсюда. Две улыбающиеся морды уставились на меня. У меня не было времени объяснять им всё и выводить из транса. Я схватил Серёгу за грудки, встряхнул и проорал: — Где старый коллектор⁈ Тот сдвинул брови и махнул рукой куда-то в сторону. — Там… засыпать будем сейчас. А ты чего?.. — Хотите жить — за мной. Я отпустил его, особо не рассчитывая, что они последуют моему совету. Но те, в самом деле, побежали. Вот только… Я не понял, как так получилось. Аглая вышла нам навстречу. Теперь в её лице не осталось ничего человеческого. Её кожа свисала ошмётками, словно старый пергамент. Она шла медленно, но уверенно. Я ощущал, что от неё веет опасностью. А её взгляд почти парализовал меня. Я замер не в силах пошевелиться.