Блаженный морок отступал, просыпалась ярость. — Заткнись! — выкрикнула она и с силой ударила кулаком в экран. Рот покрылся трещинами, но не исчез. Стекло осыпалось на пол. Рита отряхнула руку и не обнаружила ни единой царапины. Хотя осколки просто обязаны были впиться в кожу. — Оно ненастоящее, — произнесла Маша. Рита взглянула на экран и обнаружила, что тот абсолютно цел. Воспоминания. Совершенно невозможно разобраться, какие из них истинны, а какие ложны. Ведь находясь внутри собственного разума, нет никакого способа отделить одно от другого. Рита начала сомневаться, а была ли она вообще беременна? Ведь теперь ничто об этой беременности не напоминало. Ей показалось, что она сходит с ума. — Нужно отсюда выйти, — произнесла она. — Из-под купола нет выхода, — пробормотала Маша. — Никаких дверей. — Если нет дверей, нужно выходить в окно. Рита снова принялась дёргать ручку, но та оказалась литой с рамой. Сплошная бутафория. Всё ненастоящее, всё меняющееся. Исчезающие этажи, отсутствующие двери, всё это место напоминало сновидение, в котором нет никакой возможности пройти в одни двери дважды и попасть в одно и то же место. — Выдерни шнур, выдави стекло, — произнесла Маша, словно прочла инструкцию в общественном транспорте на случай аварии. Здесь, в самом деле, имелся похожий шнур-уплотнитель. Будто они всё ещё находились в автобусе. Но им больше не нужно в чистую зону, нужно выпрыгнуть на ходу. Нелогично, но какая логика может быть во сне? Они обе, не сговариваясь, вдруг осознали, что мир под куполом вовсе не настоящий. Слишком странный, чтобы быть реальным. Рита ногтями подцепила уплотнитель и выдернула его. А затем надавила на стекло. Но вместо того, чтобы выпасть наружу, оно покрылось трещинами и осыпалось. А за окном вместо ясного дня образовалась чернота. — Будем прыгать? — спросила Маша. — Мне страшно. Рита высунула руку и наткнулась на что-то металлическое. — Тут пожарная лестница. Нужно наверх. Выше пятого этажа небоскрёбы выходят за пределы купола. Первой полезла Рита. Оказавшись снаружи, она больше не видела ровным счётом ничего. Ей приходилось на ощупь находить каждую перекладину. И неизвестно было, какая на какой высоте она находится теперь. Лестница будто бы простиралась в бесконечности. Свет появился внезапно. Словно кто-то щёлкнул выключателем. Рита вдруг увидела, что находится очень высоко, над головой серо-коричневое небо, не такое, как под куполом, а самое обыкновенное московское небо, покрытое спиртовыми облаками. В воздухе витал неприятный запах этанола. Женщина успела отвыкнуть от этого аромата. Под куполом пахло цветущими вишнями и свежестью, а здесь… Здесь всё не так прекрасно, но зато настоящее. Налетел промозглый ветер, он словно пытался сбить женщину с лестницы. Но Рита держалась крепко. — Маша! — позвала она, но подруга не отзывалась. — Маша! Посмотреть вниз Рита так и не решилась. Она продолжала ползти, пока не добралась до открытого окна. С трудом ей удалось втащить себя внутрь. В помещении, как ни странно, пахло спиртом ещё сильнее. Просто невыносимо. Хотелось надеть респиратор, потому что от этой вони драло горло, из груди вырывался кашель, а глаза слезились. — Девочка моя, куда же ты забралась? — Рита почувствовала, как кто-то обнял её за плечи. Обернувшись, она увидела Аглаю Михайловну. — Где мой ребёнок⁈ Рита сбросила с себя руки Аглаи, резко оттолкнула ту и ударила ногой в живот. А затем побежала прочь по коридору. Это место совсем не походило на ту часть здания, в которой пребывали женщины. Стены представляли из себя голые бетонные плиты, будто ремонт здесь поленились заканчивать. В стыках виднелся утеплитель, а по бетонным блокам расползлись серебристые трубы. Женщина с разберу вломилась в двустворчатые двери, похожие на двери операционной. Она словно собиралась их выбить, но те оказались открытыми. Вонь в этом помещении оказалась просто невыносимой. Пахло не только спиртом, но и формальдегидом. Так пахнет в морге. А ещё здесь были дети. Много детей. Совсем крошечных. Даже недоношенные младенцы обычно больше, а эти вовсе размером с котят. Они лежали в кюветах по несколько штук разом. Странные дети. Их маленькие тельца оплетала белёсая паутина, Рита впервые видела такое, хоть и прекрасно имела представление о том, как выхаживают недоношенных младенцев. Всё же она была врачом и знала о таких вещах. Кожа этих малышей казалась серой, почти стального цвета. Рита даже подумала, что все они уже умерли, но нет, младенцы шевелились хватались ручками за паутину и тянули её в рот. Паутина выходила за пределы кюветов, Рита проследила взглядом, куда она идёт, и теперь заметила здесь и взрослых людей. Мёртвых людей. Паутина оплетала и их тела, и теперь женщина разглядела, что это не просто сеть, а множество переплетённых тонких полупрозрачных труб. Из мертвецов сочилась жидкость, проникала в трубки, а дети, дети поглощали эту жидкость, с наслаждением причмокивая. Будто бы сосали молоко. Тошнота подкатила к горлу, и содержимое желудка Риты выплеснулось на пол. — Вот же дурёха! — раздался голос Аглаи. — И как только забралась сюда. Вытерев рукавом рот, Рита сжала кулаки. Она точно знала, что справится с этой немолодой и не слишком-то крепкой дамой, но… Рита проснулась. С удовольствием вдохнула аромат цветущих деревьев, который наполнил комнату, с наслаждением потянулась и перевернулась на другой бок. Она даже не заметила, что у неё больше нет живота. Глава 16 На следующий день все мои мысли занимало лишь одно — возвращение в Навлю. Наелся я столичной жизни по самые уши. Но почти весь день я просидел в квартире — отдыхал. Жрал кошачий корм, который теперь казался мне вовсе не таким уж скверным. Если не думать о том, что это для кошек, то в целом очень даже ничего эти консервы. Из подручных средств собрал перегонный куб, чтобы отгонять спирт из речной водки. Самым сложным было без термометра выверить подходящую температуру, чтобы спирт испарялся, а вода оставалась. Но у меня получилось, даже водкой полученная жидкость почти не пахла. А Денис и его друзья смотрели на меня теперь с превеликим уважением. Я даже сам в себя поверил. А ближе к вечеру явился Еремей. На собрание я в этот раз не пошёл, как меня ни уговаривали. Обойдутся. А то ишь чего захотели, каждый день им благословения подавай. Поэтому Еремей сам зашёл в квартиру, где я обосновался, и привёл Пафнутия. — С котом сложнее. Может, я тебе другого какого кота поймаю? — предложил стажёр. — Не надо мне другого, — ответил я, обнимая пса. — Мне только Тишку нужен. — Да тут проблема нарисовалась, у Струнова он. А этот заучка от меня морду воротит. Его пришибить проще, чем договориться. Может, я его того, а? Ну, типа за кота. Я вытаращил глаза на Еремея. У этого стажёра ещё и замашки гопников из девяностых. Уж не маньяк ли он часом? — Давай обойдёмся без крайних мер. — Да ты бы тогда сам с ним поговорил. Студент от учёных без ума, всё сделает. — Никакой он не студент, Ерёма. Этот Струнов работает в… — я замялся, потому что и сам не знал, где именно он работает. — Короче, не важно. Не могу я к Струнову прийти и забрать кота. — Ну, тогда даже не знаю, что делать, — развёл руками Еремей. — Ты к нему подходил? Спрашивал про кота? — Ну, спрашивал, — ответил он, отводя взгляд. — И что он сказал? — Что не даст кота. Дескать, я его сожру. Собаку, значит, не сожрал, а кота этого сожру! Прям так и сказал. Конечно, меня это расстроило. Не то, что Еремей подозревался в поедании котов, а то, что кота так просто вернуть не удалось. И что мне теперь делать? Ограбить Струнова? Шантажировать? Или, в самом деле, воспользоваться предложением стажёра и грохнуть этого Струнова? А толку-то? Ситуация виделась мне абсолютно безвыходной. Оставалось лишь надеяться, что сам Струнов моего Тишку не сожрал. А то кто их этих секретных агентов знает? Еремей покинул меня, отправился на чердак промывать мозги своей пастве. Я же накормил Пафнутия и вдоволь нагладил. Пёс определённо был рад возвращению ко мне, ел жадно, словно в НИИ его вообще не кормили. В комнату вдруг влетел Денис с бешенными глазами, будто за ним стадо инопланетян гналось. Я, было, подумал, опять будет меня на это своё собрание звать, но парень сунул мне под нос телефон с криком: «Смотри!». На маленьком экранчике суетились какие-то люди, виднелась трибуна, за которую порывался встать то один, то другой человек. Спустя минуту до меня дошло, что выступать тут никто не собирается, люди расходятся. Я вопросительно посмотрел на Дениса. — Правительство капитулировало! — махая телефоном, произнёс он. — Какое правительство? — не понял я. — Всё! По всему миру передают. Правительство капитулировало, потому что ему нечего противопоставить инопланетной угрозе. Смотри! Денис снова уткнулся в телефон, перелистнул страницу, а затем снова сунул мне под нос экран. На видео показывали президента. Не нашего, американского. Тот что-то бормотал по-английски, но потом включился синхронный перевод. — Мы вынуждены уступить. Человечеству будут предоставлены гарантии безопасности. Технологии наших братьев по разуму позволят нам мирно сосуществовать, — вещал американец. — Что за бред? — я рассмеялся. — Откуда я знаю, что он там по-английски говорил? А перевод любой дурак может сделать. Но Денис не унимался. Включил мне нашего президента. Тот говорил примерно то же самое. Но меня не так-то легко убедить. — Да нейросеть и не такое может сделать. Фейки это всё. Я отобрал у него телефон и начал искать подтверждение своим словам. Не может быть это правдой, потому что такого просто не может быть. Обязательно должно последовать опровержение. И не такие приколы видали. Но почему-то опровержений не находилось. Соцсети пестрели сообщениями о переселении в чистые зоны, всюду маячили видео с речами о капитуляции, и даже в «Яндекс-новостях» везде были сообщения о передаче пришельцам власти.