— Ты чего здесь бродишь? — окликнул её мужской голос. — У вас ещё четыре часа до прогулок! Рита обернулась и заметила мужчину в синем комбинезоне. Он не носил странной маски, как те, что встречали женщин у автобуса да и в целом выглядел вполне по-человечески. — А что просто так уже прогуляться нельзя? — спросила Рита. — Это ж режимный объект. У вас всё строго по режиму. Ох, влетит вашей старшей теперь. Ну, марш домой! — Вы можете объяснить, что здесь происходит? Какая старшая? Кому влетит? Я ведь свободный человек, почему я не могу передвигаться, где захочу? Почему лифт едет только до пятого этажа? Почему второй и четвёртый этажи пустые? Почему я не могу на самый верх подняться? — Ишь чего удумала, наверх ей! Наверх нельзя, там, — мужчина поднял указательный палец вверх и, понизив голос, произнёс, — эти. А ты — жиличка, тебе нельзя туда. Ну, давай, иди на свои процедуры. — И вы туда же! — воскликнула Рита. — Идите сами на свои процедуры! — Мне на процедуры не надо, я не жилец, я — электрик. А тебе положено. Рита поджала губы и посмотрела на ни в чём не повинного электрика с ненавистью. Единственное, чего она не могла переносить, так это слепого подчинения. Ей стоило большого труда смириться с чипами и куар-кодами, когда в Москве попросту запретили свободное перемещение. Но всё это имело хоть какое-то обоснование. К тому же чипы заменили банковские счета и наличные деньги разом. Попробуй выживи в столице без денег. Здесь ограничения не имели логического обоснования. Обыкновенное самодурство. Рита хотела уйти, но электрик достал устройство, скорее, похожее на рацию, чем на телефон, и нажал одну лишь кнопку. — Что вы делаете? — спросила она. — Зову вашу старшую, — невозмутимо пояснил электрик. — Ты, девочка, ещё не поняла, куда попала, — он нехорошо так, можно сказать, злобно усмехнулся. — Будешь нарушать режим, пойдёшь на удобрения. Шутка показалась Рите дурацкой и совсем не смешной. Не к стати вспомнился Юрка, который говорил, что сюда отправили какой-то труп. Не в качестве удобрений ли? Хотелось расспросить этого электрика обо всём, что тот знает об этом месте, но вместо этого Рита разозлилась и произнесла совсем не то, что хотела. — Какая я тебе девочка⁈ — А что ж ты, мальчик, что ли? — рассмеялся мужчина. — Хотя кто вас теперь разберёт. Из здания вышла женщина в таком же зелёном костюме, какой был на странных людях, что встречали автобус. Только без маски. Её сопровождал полутораметровый робот, похожий на чересчур вытянутое яйцо. Робот пищал и размахивал тоненькими суставчатыми ручками. Он не походил на те машины, что охраняли набережную, но показался Рите не менее опасным. — Ты зачем на улицу вышла? Сейчас не время для прогулок, — закричала женщина. — Оповещения, что ли, не видела? Ну-ка бегом на процедуры! — Почему здесь никто ничего не объясняет? — возмутилась Рита. — Может, мне никаких процедур и не требуется? Кто-нибудь смотрел мою медицинскую карту. — Конечно, дорогая, ваши карты врачи сразу же изучили, — улыбнулась женщина. — Тебе не о чем волноваться. Без твоего согласия тебе ничего делать не будут. Давай вернёмся в корпус. Женщина всеми силами старалась расположить к себе, а робот настороженно поглядывал камерами, от которых Рите почему-то становилось не по себе. Так-то на круглые чёрные проёмы на яйцеобразрной фигуре даже на глаза не походили, но взгляд всё равно чувствовался. — Меня зовут Аглая Михайловна, а тебя как, девочка? — Маргарита Павловна, — официально представилась Рита, дабы отбить желание всякого обзывать её девочкой. Возраст совершенно не тяготил её, более того, любые попытки принизить его вызывали у Риты раздражение. Будто бы её не воспринимают всерьёз. Она искренне не понимала взрослых женщин, которые из кожи вон лезли, чтобы оставаться девочками. Виделась ей в этом некая инфантильность. Себя же она не мнила ни девушкой, ни, тем более, девочкой. Предпочитала оставаться взрослой женщиной в любой ситуации. — Вот что, Маргарита, ты время моё попусту не расходуй, не маленькая, чтоб я тебя тут уговаривала, — произнесла Аглая. Это была именно та фраза, против которой спорить не хотелось. Начни снова скандалить и права качать — распишись в своей инфантильности. А Рита ведь, в самом деле, не маленькая уже. И с чего бы ей бояться каких-то медицинских процедур? Мысленно обругав себя за глупую панику, она последовала за Аглаей обратно в корпус. На этот раз турникет открылся, пропуская обеих женщин внутрь. Они вместе зашли в лифт, но Аглая вдруг нажала кнопку четвёртого этажа. — Там же ничего нет, — удивилась Рита. — Как это нет? Всё там есть, что нужно. Я тебя отведу, куда следует. И до часа прогулок чтоб ни шагу из корпуса. На улицах дезинфекция работает. В голове у Риты прояснилось. Всё всегда имеет логическое объяснение. Так и здесь, видимо, выходить из корпуса не следовало из-за дезинфекции. А вовсе не потому, что кто-то самодурствовать изволит. И от этого понимания на душе сразу как-то спокойней сделалось. И бунтовать уже не слишком хотелось. — Мне в пятьсот пятый, — зачем-то сообщила Рита. — Сказала же, отведу, куда нужно, — стояла на своём Аглая. Когда двери открылись, женщины оказались вовсе не в узком коридоре без дверей, а в просторном холле с диванчиками и экраном на стене. Здесь же имелось множество дверей, ведущих в разные кабинеты. Почти на каждом имелась табличка, поясняющая, что находится за дверью: процедурная, старшая медсестра, гинеколог, перевязочная и так далее. Как в обычной больнице. Но Рита даже глаза потёрла, не в силах поверить, что весь этаж успел измениться. Она даже подошла к окну, желая убедиться, что улица снаружи тоже в порядке, и лифт не переместил их куда-нибудь на другую планету. Рита не решилась сообщить, что уже была на четвёртом этаже. И ничего, кроме коридора, не увидела. Она побоялась, что её признают за сумасшедшую, а там и вовсе запрут в комнате с мягкими стенами. Аглая прикоснулась к двери кабинета с табличкой «Старшая медсестра», и та открылась. Тогда же Рита и поняла, с кем имеет дело. Аглая и была той самой старшей, которой за беглянку влетит, по словам электрика. — Ну, чего стоишь? Кого ждёшь? — медсестра обернулась, входя в кабинет. Обыденную обстановку сестринской нарушал лишь огромный томограф. Или то, что внешне походило на томограф. Рита хоть и была медиком, с таким оборудованием практически не сталкивалась. Диетологу ведь ни к чему снимать томографию. Аглая же щёлкнула каким-то переключателем на этой машине, со знанием дела нажала несколько кнопок, а затем позвала Риту, что всё ещё мялась на пороге. — Полезай, — строго приказала медсестра. — Это диагностика? Одежду снимать? — Можешь ничего не снимать, — буркнула Аглая. — Полезай быстрее. И так опоздали совсем. Томограф хоть и вызывал неприятные ассоциации, потому как походил на огромную микроволновку, всё же суеверного ужаса не внушал. В конце концов, это просто диагностика, ничего такого, чтобы стоило волноваться. Рита послушно легла на кушетку, и та бесшумно заехала в туннель томографа. Голова внезапно закружилась да так сильно, что пальцы сами вцепились в пластиковую кушетку, а глаза пришлось закрыть. В уши ввинчивался низкий звук, похожий на гул в трубах. Сквозь закрытые веки пробивалось голубоватое мерцание. А потом всё внезапно оборвалось. Рита оказалась в полной темноте и пустоте. И не нашлось здесь места даже для сновидений. Глава 14 Кажется, меня всё-таки довели до сумасшествия. Сквозь сон я отчётливо слышал шаги. А когда открыл глаза, заметил узкую полоску света вокруг двери. Она была открыта! Я резко встал, бросился к выходу, но дверь тут же захлопнулась. И это никак не могло мне привидеться. Я даже вход ощупал на всякий случай, но нет, меня не забыли запереть, и не сквозняк приоткрыл дверь. Да и откуда тут взяться сквозняку? В камере ведь нет окон. И я стал ждать. Теперь уже не смыкал глаз, не проваливался в спасительное небытие. Я был уверен, что дверь открывалась дважды. И дважды кто-то шарился в моей камере. А если всё это не являлось плодом моего воспалённого воображения, то этот кто-то может вернуться и в третий раз. Мне больше не приносили ни воды, ни еды. И мне ничего не оставалось, как ждать и надеяться на собственные галлюцинации. Всё равно в этом каменном мешке никаких развлечений предусмотрено не было. Тут даже повеситься нереально. Разве что разбить голову об стенку, но до этого я ещё не дошёл. Хотя такие мысли меня всё же посещали, не скрою. И я дождался. Замок тихо щёлкнул, а затем раздался скрип открывающейся двери. Теперь я мог разглядеть невысокую тощую фигуру, проскользнувшую в камеру. Он не запер дверь, только лишь прикрыл. Я резко встал и двинулся прямо на вошедшего. Разглядеть его одежды или лица мне не удавалось в слабом свете, просочившемся сквозь щель, но я был уверен, никакой это не охранник. Слишком щуплый, явно без бронежилета, к тому же один. Мне, привыкшему к темноте не составило труда оказаться рядом с ним в одно мгновение. Незнакомец и пискнуть не успел, как я схватил его за горло, прижал к стене так, что тот ногами засучил. — Ты кто такой? — спросил я. — Пусти, — прохрипел он, и мне пришлось слегка ослабить хватку. Он оказался таким хрупким, что я сам испугался, что ненароком сверну ему шею. — Кто такой? — потребовалось повторить вопрос. — Диггер, — ответил он. — Имя-то какое дурацкое. — Это не имя, — возразил он. — Это… род занятий. Я отпустил пацана. От него не ощущалось опасности. Скорее, уж я для него представлял угрозу. Сам же мальчишка дрожал как осиновый лист. Он потёр шею и прокашлялся. — А что вы тут делаете да ещё и запертый? — спросил диггер. — Вы — бомж? — Сам ты бомж! Ты чего здесь делал? И как открыл камеру? — Ну, я же диггер, — произнёс парень так, будто бы это всё объясняло. — Лазил по заброшкам, нашёл дверь запертую. Думал, тут старые секретные документы, а тут вонь одна и вы… — он на минуту умолк, будто растерялся. — Можно я пойду? Я вас обратно закрою, только не бейте. — Стой! — я ухватил его за куртку, потому что побоялся, что этот малолетний придурок, и впрямь, меня запрёт. — Ты знаешь, как отсюда выйти? — А вы не знаете? Как же вы сюда попали? — Слушай, пацан, просто выведи меня отсюда, я тебе потом всё расскажу. И так, чтоб никто нас не поймал. Сможешь?