— Они все в парах? — Нет. Только Артур с Адой. Остальные сами по себе. Но кто-то в кого-то тайно влюблен. Или все они? Я не знаю. — Она убрала телефон обратно в карман. — Где, черт возьми, наш чай? — Да я и не хочу, если честно. Кофе напилась за завтраком. — Тогда пошли, я тебе свою гордость покажу — фонтан. Сама устанавливала. Вот этими ручками! — Не маленькими, к слову. — Все постояльцы возле него фотографируются. Тебя тоже сниму. И, взяв гостью под руку, повела ее в глубь территории. Глава 2 Он спал, как убитый. Думал, будет вскакивать, чтобы понять, где находится. Так часто случалось на новом месте. Но Димон так вымотался, что вырубился до утра. Проснулся на том же боку, с затекшими конечностями. Потянулся к телефону, глянул на экран и поразился — десятый час. Тут же захотелось по нужде. Спрыгнув с кровати, Правдин пошлепал по холодному полу в уборную. Кондиционер на обогрев он не включил, и в помещении было не больше пятнадцати градусов. Сделав свои дела, Димон включил горячую воду и умылся именно ею, чтобы согреться. Душ он принимал перед сном и от утреннего решил отказаться. Очень хотелось есть. И кофе с молоком и сахаром. Димон быстро оделся в чистое, грязное убрал в пакет, чтобы его постирали, чуть разгрузил рюкзак и вышел из комнаты. Во дворе его встретила тетя Лара. Она тащила поднос с грязными тарелками. — Доброе утро. Вам помочь? — Доброе. Не надо, иди лучше поешь, пока теплое. — Мне куда? — В столовую. Дети уже закончили завтрак, а еда для тебя в кастрюле, завернутой в полотенце. Я считаю, греть ее в микроволновке — только портить. Димон так не считал, но возражать не стал. Нашел столовую, там увидел большую кастрюлю в шубе из махрового полотенца. Открыв крышку, обнаружил тарелку с творожной запеканкой, блюдце с молочными сосисками, два вареных яйца и пышную булку. Все было теплым. А в термосе — горячее какао. Даже лучше, чем кофе, пусть и не бодрит. Он с аппетитом поел. Смел все подчистую. Собрав посуду, отнес ее на кухню. — Спасибо, все было очень вкусно, — поблагодарил он тетю Лару. — Это не я готовила, но пожалуйста. — Женщина споро мыла тарелки, направляя на них тугую струю из прикрепленного к смесителю шланга. — Ада еще не проснулась? — Вскочила часов в семь. Умчалась куда-то. — Через окно кухни была видна детская площадка. На ней под присмотром воспитателей играли дети. — Обед для тебя оставлять? — Не беспокойтесь, я найду где поесть. — Смотри, у нас вкусно и недорого. Всего четыреста рублей. — Буду иметь в виду. Есть поблизости аренда электросамокатов, не подскажете? — На ближайшей остановке стоят. В пятидесяти метрах. Но возьми лучше такси. Денег отдашь не намного больше, зато в комфорте поедешь. Димон не послушался. И взял-таки самокат. О чем двадцать раз пожалел. С горы в гору, не по самой хорошей дороге, еще и в жару. Солнце шпарило не по-весеннему, а тень была не всюду. В итоге добирался сорок минут и прибыл уставшим. А мог двадцать просидеть в машине с кондиционером. Отодвинув железную створку ворот, Димон зашел на участок и крикнул: — Хозяева, доброе утро! — Доброе, — услышал в ответ. Из-за дома показался Абдула. Он был весь в поту и мелких опилках. — Уже трудитесь? — Да, я рано встаю. — Совершает утренний намаз, понял Димон. — А товарищ ваш? — Он долго дрыхнет. Особенно после пьянки, а вчера он прилично накатил. — Он при вас мне вчера звонил? — Он тебе звонил? — удивился Абдула. — Я не знал. Хомяк поужинал пельменями. Стакан водки выпил для аппетита. — Мужчина подошел к поливальному крану, включил воду и умылся. — Потом к себе покатил с пивом. — После водки? — Хома говорит: зато буду знать, от чего башка болит. Он сейчас пьет редко, но метко. А вчера он разволновался. Все о той женщине думал. Нервничал из-за того, что не мог ничего вспомнить. Послал меня еще за четвертной беленькой и двумя бутылками пива «Дон». Перед тем как залечь, попросил памперс на него надеть, чтоб спокойно до утра проспать. Я так и сделал. Потом ушел к себе. Это было часов в девять. — Мне звонил около десяти. — Чего хотел? — Встретиться. Вспомнил якобы что-то важное. Даже сенсационное. Велел утром приезжать. И вот я тут. — Ладно, пойду будить. А ты чаю пока попей. В летней кухне свежезаваренный зеленый в большой кружке. Есть айран и обычная минералка. Да, пить Димону хотелось. Он зашел на летнюю кухню, почти такую, что была в тех домах, в которых его семья снимала комнаты, когда он был малым ребенком. Плита, газовый баллон, старенький холодильник, на нем пузатый телевизор, стол под клеенкой, табуретки. Есть навес и забор из подстриженного кустарника. Оказавшись в кухне, Димон впервые за сутки почувствовал тепло к городу. Где-то он еще оставался таким, каким ему полюбился. Правдин налил себе стакан айрана, сел с ним за стол. Рядом цвело какое-то дерево. Абрикос? Или рано еще? Он плохо в этом разбирался. Вспомнил жилье, которое Правдины снимали последним. У их флигеля располагалась собачья будка. В ней обитала немецкая овчарка Марта. Рядом было высажено абрикосовое дерево. Плоды на нем вырастали огромными, желто-красными. Поспев, они падали на землю, и Димка очень хотел их подобрать, чтобы съесть, но Марта не подпускала. Родители покупали для него фрукты на рынке, в том числе и абрикосы, но ему хотелось именно тех. Так и нарвался! Овчарка цапнула Димона, пусть и не сильно. Но он никому об этом не сказал. А укус прятал под футболкой (блондин сгорал на жарком южном солнце, поэтому вечно ходил прикрытый). Боялся, что Марту пристрелят. Она как будто поняла это. Или вину свою чувствовала. Стала подпускать мальчика к дереву. А у него на память остался шрам на плече. — Парень! — услышал Правдин оклик и стряхнул с себя воспоминания. — Иди сюда. Залпом допив айран, тот последовал к дому. Зашел. Его встретил очень напряженный Абдула. Лицо каменное, мощные руки впечатаны в стол так, что вздулись вены. В следующую секунду Димон понял, что афганец еле держится. Нога дрожит, и, чтобы не рухнуть, он перенес вес тела на кулаки. — Что случилось? — воскликнул Правдин. — Хомяк умер. — И рухнул на пол. Димон начал поднимать его, но Абдула отмахнулся. Он стянул с головы чалму, уткнул в нее лицо и заплакал! Этот суровый мужик, прошедший через огромное количество несчастий… рыдал, как ребенок. Правдин оставил его в покое. Пусть оплачет близкого. Зашел в спальню покойного. Тот был в кровати. Лежал на спине. Димон думал, что Хомяк умер во сне и своей смертью, но… Его убили! В горле слепого паралитика торчала «розочка». Иначе говоря, разбитая пивная бутылка. Еще одна, но целая, валялась на полу. Димон достал телефон и набрал 112. Через двадцать минут приехали «Скорая» и полиция. * * * Все та же летняя кухня. На ней Правдин, Абдула и оперуполномоченный Додадзе. — Зураб, ты же понимаешь, что это не я? — сипло спросил у него хромой афганец. Оказалось, они были знакомы с полицейским. — Конечно, не ты. Но пока больше подозревать некого. — Опер устало потер глаза. Они были красны от недосыпа. — Город как с ума сошел, убийство за убийством. Надо все быстро раскрыть, совсем скоро сезон. — Когда я увидел покойника, — подключился к разговору Димон, — отметил, что в спальне открыто окно. Злоумышленник залез в дом через него? — Скорее всего, хотя следов нет. — И спросил у Абдулы: — Хомяков всегда с распахнутой форточкой спал? — В теплые деньки — да. Ему нравились запахи с улицы. Сам понимаешь, кровать паралитика не такая ароматная.