— Даже солнечных батарей не видно, — раздался ее тихий голос. Мерси сделала несколько шагов вперед, Дейли за ней. Она пнула несколько обгоревших кусков древесины, осторожно ступая по пепелищу. Остановилась, присела на корточки посреди золы и обгоревших досок, взяла в руки небольшой кусочек дерева и, как лопаткой, начала копать. Трумэну хотелось оттащить ее подальше от всей этой разрухи: он боялся, что она решит за один раз разворошить все пепелище. Но остался на месте. Так она оплакивает свою утрату. Если ей так хочется заняться раскопками, то он возьмет в руки лопату и поможет. Мерси вытащила тарелку, сдула с нее пепел, осмотрела и отбросила в сторону. Трумэн знал, что тарелка должна быть синей, но она обгорела до неузнаваемости. Мерси еще немного пошарила вокруг. Дейли подумал, что пора доставать лопату из сарая. Внезапно Килпатрик встала и стряхнула обломки с какого-то предмета, который держала в руке. Затем повернулась и показала шестидюймовую поцарапанную металлическую ручку с чем-то закругленным и зазубренным на конце. Ее губы дрогнули. — Я так и не успела поблагодарить тебя за это… Трумэн смотрел на предмет на ее измазанной сажей ладони, ничего не понимая. Мерси перевернула его другим концом и сделала вращательное движение. И тут он понял. Это обломок купленной мной кофемашины для эспрессо. — Понятия не имею, как называется эта деталька, — честно признался Трумэн. — Но я рад, что ты увидела кофемашину до пожара. Я куплю тебе новую. Когда мы отстроим дом. Плечи Мерси поникли. Она снова посмотрела на разруху вокруг. — Думаю, это слишком трудоемкий процесс. — А ты куда-то торопишься? Вряд ли у нас появятся какие-то срочные дела в ближайшую пару лет. Трумэн никогда не видел ее такой подавленной, и это ему не нравилось. Мерси встречала лицом к лицу каждый брошенный ей вызов; она не могла сдаться сейчас. Или могла? Неуверенная Мерси тревожила его почти так же сильно, как Мерси в крови и без сознания. Она сломлена изнутри. Бедро заживет. Нужно только время и покой. Но как залечить эту рану? У Трумэна возникло ощущение, словно его посадили управлять самолетом без всяких инструкций. Все, что он мог, — это стараться вести его осторожно и плавно. Мерси спросила Трумэна, что она должна сказать человеку, который убил собственного брата, чтобы защитить ее. — Просто оставайся его другом, — посоветовал Дейли. — Он ведь лишился сразу стольких родных… Килпатрик решительно кивнула. Трумэн понял, что она будет держаться рядом с Кристианом и считать его членом своей увеличившейся семьи. Шеф полиции был не против. Кристиан спас Мерси жизнь, так что Трумэн перед ним в вечном долгу. Если б Габриэль Лейк не погиб, Трумэн с удовольствием причинил бы ему боль. Причем сильную. Габриэль наказывал других за то, что они разрушили его семью, но из-за него семья пострадала еще сильнее. Кристиану пришлось похоронить отца и брата, и, как подозревал Трумэн, его отношения с матерью расстроились окончательно. Кристиан говорил, что всегда знал: влияние его матери подобно яду, и благодаря ей Габриэль напитался злостью. Однако Лейк-младший и представить не мог, что дело дойдет до убийства. Материнский яд усилил пороки Габриэля и породил смертоносную смесь. Габриэль Лейк отнял у Саломеи мать, а у Морриган — бабушку. Их жизнь никогда не станет прежней. — Хватит с меня лесов и сугробов, — заявила Саломея Мерси и Трумэну. — Хочу дом с двориком и заборчиком, как у всех. И Морриган будет ходить в школу, как все нормальные дети. — А как же Антонио Риччи? — спросила Мерси. — Ты так боялась, что он вас найдет… — Нельзя и дальше жить в страхе, — ответила Саломея, глядя куда-то вдаль. — Это как опухоль в сердце. Мы найдем подходящее место и больше не будем ни от кого убегать. Никогда в жизни. — И куда вы поедете? — спросил Трумэн. — Пока не знаю. Судя по ее тону, она прекрасно знала куда, просто не собиралась говорить ему и Мерси. Тем не менее Трумэн желал ей и ее дочери всего самого хорошего. Прошлое осталось позади, первое впечатление от Саломеи забылось. В памяти осталось то, как она сражалась, защищая Мерси. Саломея и Морриган просто исчезнут в один прекрасный день, начав всё с чистого листа. Разумеется, Кристиану известно, где она поселится. Трумэн верил, что связь между ними никогда не прервется. Лицо Мерси приняло такое выражение, что Дейли задумался: может, она тоже не прочь уехать и начать все сначала? — Хочешь продать участок? — спросил Трумэн. — Нет! — Мерси резко повернула к нему голову. Наконец-то вспыхнула искра. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы мы вместе купили дом? Мерси вздохнула: — Сейчас не могу. Страховая франшиза сожрет все средства, которые я накопила для первого взноса. Ох ты ж… И тут ему пришел в голову другой вариант: — А может, поселимся здесь? Построим домик немного больше этого… Под ее скептическим взглядом Трумэн поспешно пояснил: — Мы не станем строить слишком большой дом. Такой, чтобы с ним можно было управляться, если пропадет электричество. Он ждал ответа, надеясь, что Мерси согласится принять его помощь. * * * Мерси обдумала предложение Трумэна. Она планировала рано или поздно поселиться в лесном домике. Почему бы не сейчас? Потому что ехать отсюда на работу приходится целую вечность. Потому что ближайший продуктовый магазин очень далеко. Этот домик — идеальное место для жизни, если будущее сложится не ахти. Но не годится для ее нынешней жизни. — Я так не считаю, — медленно произнесла Килпатрик. — Мне нравится идея, но прямо сейчас это будет не слишком практично. — Она посмотрела на серо-черные руины. — И пока я чувствую себя разбитой. Не знаю, смогу ли начать заново… Трумэн указал на сарай: — Разве здесь не сохранилось две трети всех необходимых материалов? Это верно. — Да, но… — Тогда все, что тебе нужно, — это новый дом. Знаю, в твоем прежнем домике было много чего особенного. Но, честно говоря, я предпочел бы построить другой, чем пытаться восстановить старый материалами из сарая. — Трумэн взял ее за руки, волей-неволей заставив посмотреть на себя. — В первый раз ты строила в одиночку. Теперь ты будешь не одна. Ее щеки обожгло слезами. И как мне достался такой хороший человек? — Спасибо, — прошептала Мерси слабым голосом. — Ты не представляешь, как это важно для меня. — Ты для меня важнее всего на свете, — ответил Трумэн. Его карие глаза смотрели очень серьезно. — Я не позволю небольшому пожару и дырке в ноге разрушить твое будущее. Мерси поперхнулась и полуфыркнула-полувсхлипнула: — Небольшому? — Каждую ночь мне снится, как Габриэль стреляет в тебя, — признался шеф полиции. — Кристиан запаздывает с выстрелом, я и Саломея тоже не успеваем. По сравнению с этим и пожар, и твоя рана — сущая ерунда, да. — Трумэн сглотнул ком в горле. — Мы сумеем отстроить все, чего ты лишилась. Еще лучше прежнего. Как тебе такая идея? Мерси смотрела ему в глаза, не в силах вымолвить ни слова, и вспоминала разговор по душам с Саломеей, пока приходила в себя в больнице. — Все равно вы будете вместе, — неожиданно заявила та в разгар обсуждения больничной еды. — Что? — Вы с Трумэном. Мерси поежилась. Ей было не по себе слышать комментарии насчет личной жизни от едва знакомого человека. — Может быть…