– Можно сегодня узнать. – Генри взялся за ручку. Я глядела на него испуганно. О’кей, сейчас он действительно спятил. – Нельзя входить в сон мертвецов! Это было бы всё равно что… – Я сглотнула. – Вдобавок нужно иметь какой-то личный предмет. – А чем я, по-твоему, последнее время был занят? – Генри скривил рот, но улыбка у него получилась не такая уверенная, как прежде. – Миссис Ханикатт дала мне крестильную цепочку Мюриель, это личная вещь. – Она тебе её дала? – повторила я недоверчиво. – Не то чтобы дала… – признался Генри и нажал на ручку. – Но она не заметит её отсутствия. – Он явно не хотел вдаваться в подробности. Я вцепилась в его руку. – Чёрт побери, Генри! Не надо этого делать! Пожалуйста! Нельзя просто так туда прогуляться! – Сперва я один. Ты останься тут. Кто-то должен знать, где я, на тот маловероятный случай, если… – Генри смотрел на меня серьёзно. – Следи, Лив. Я всё продумал как следует. Мы должны непременно узнать, что за этой дверью. Нам могут открыться новые возможности. – Или тебя могут убить, – прошептала я, пока Генри бесстрашно потянул дверь. Мне послышался какой-то шум, но ничего не было видно. Моя рука все ещё не отпускала руку Генри. – Можеть быть… может, это вход в потусторонний мир. – Ах, сегодня мы всё драматизируем, мисс Зильбер, – насмешливо сказал Генри, но ещё какое-то мгновение он медлил. Потом глубоко вдохнул и мягко, но уверенно освободил свою руку. – Я иду. Увидимся потом в школе, и я тебе расскажу, что там в шерстяном магазине Мюриель, ладно? Не дожидаясь ответа, он до конца открыл дверь и переступил порог. Моя рука, пытавшаяся его задержать, повисла в пустоте. Какой, однако, самоуверенный! Но я ни в коем случае не хотела отпускать его одного. Дверь ещё не закрылась, я крепко зажмурилась, глубоко вдохнула и, сделав широкий шаг, последовала за Генри в неизвестность. В первые секунды ничего не произошло, потом я услышала его разочарованный вздох. – Можешь спокойно открывать глаза, Лив, – сказал он, когда дверь за нами захлопнулась. – Мы ещё живы. Я, во всяком случае, так думаю. Я открыла глаза. – О! Мы на берегу моря! – Перед нами простиралась водная поверхность, над ней вечернее небо с розовыми прожилками. Прекрасно, без всякого сомнения. – Но если это не море, то что? – спросила я с лёгкой истеричностью в голосе. – Вполне может быть потусторонний мир. Как в том стихотворении про берег вечности… – Я бы скорей сказал, «берег Клеведона, мой ангел»[35], - улыбнулся Генри и показал направо, где в море вдавался большой старомодный настил на сваях – пирс. Он говорил, как обычно, небрежно, но, если прислушаться, можно было различить в его голосе облегчение. – Я думаю, мы в Сомерсете. – Он обернулся ко мне с кривой усмешкой: – В самом деле, приятно, что ты решила последовать за мной в потусторонний мир. Но ведь там, у нас, теперь не осталось никого, кто знал бы, где мы? Да, с моей стороны это было не очень предусмотрительно. Ладно. Было бы невыносимо стоять по ту сторону двери, не зная, вернется ли Генри. Я огляделась, не видно ли отсюда двери в коридор. Да, она оказалась прямо позади нас, в стене набережной. Теперь и я облегчённо вздохнула. Генри обнял меня за плечи и посмотрел на море. – Похоже, Мюриель снилось что-то прекрасное, когда вошёл Альфред с подушкой. «Утешительная мысль…» – хотела сказать я, но в этот момент послышался шум: резкий крик, возбуждённые голоса и лай собак. Шум звучал всё громче, как будто совсем рядом с нами кто-то настраивал радио. А потом Генри, вечернее небо и море – всё исчезло, я уставилась в темноту. Лишь шум оставался. Понадобилось несколько секунд, прежде чем я поняла, что проснулась и что это Кнопка лаяла как сумасшедшая в коридоре. – Что там такое? – услышала я сонный голос мамы. – Тише, Кнопка! Ах ты моя милая! Я отбросила одеяло, вскочила и открыла дверь комнаты. Первое, что я увидела, была Флоранс, за́мершая перед дверью Грейсона, рукой она прикрывала рот. А второе, что я увидела, – перья. Чёрные перья, много-много. На мгновение меня охватил страх, колени ослабли, но я сумела пройти мимо Флоранс и мамы в комнату Грейсона. Господи! Грейсон ведь недавно исчез, и попугай ещё говорил… – Что тут за собрание? – проворчал Грейсон раздражённо. Он стоял посредине комнаты и убирал перья, покрывавшие мебель, ковёр и его самого, он запихивал их в бумажную коробку. Было такое облегчение видеть его живым, что я чуть не расплакалась. – Ради бога! – Эрнест в пижаме в крупную клетку просунул голову в дверь. – Откуда эти чёрные штуки? Кнопка всё ещё возбуждённо носилась среди перьев, но, по крайней мере, перестала лаять. Вместо этого она чихнула. – Ничего себе! – в шоке сказала Флоранс, всё ещё прикрывая рукой рот. – Всюду перья… – Это не причина, чтобы криками будить весь дом. – Грейсон посмотрел на неё сердито. И, словно в подтверждение его слов, из своей комнаты вышла Мия, растерянно озирая хаос. – Их же сотни! – Мама подняла одно перо с пола. Надо бы выхватить его у неё, крикнуть: «Не дотрагиваться! Они опасны!» – Ничего себе-е! – простонал нервно Грейсон. – Когда я проснулся, дверь ко мне была открыта и вентилятор крутился на всю мощность. Перья кружились повсюду. Я собирал их, чтобы вам показать, но Флоранс надо было обязательно заорать. Как будто бы проходила пробу в фильм ужасов. Флоранс возмущённо ахнула, а Грейсон коротко взглянул на меня и вопросительно вскинул брови. Поскольку я ещё не совсем доверяла своим ногам, мне пришлось прислониться спиной к его шкафу. – А что бы ты сделал на моём месте, если тебе понадобилось в туалет, а из комнаты твоего брата на тебя полетели сплошные перья? – стала оправдываться Флоранс. – Среди ночи! Ты что, убивал тут у себя ворон, или что? – И совсем как мама, она подняла пуховое одеяло Грейсона и встряхнула его. – Здесь хотя бы их нет. Интересно, в каком это пуховом одеяле можно найти чёрные перья? Эрнест почесал голову. – О’кей, как это попало в твою комнату, Грейсон? Может, ты так шутишь? – Он почему-то взглянул на Мию. – Или кого-то разыгрываешь? Мия возмущённо фыркнула: – Мне бы такая глупость не пришла в голову! У меня шутки весёлые. – Да, Господин Исполин наверняка сейчас смеётся… – пробормотала Флоранс. – Прости, Мия, – смутился Эрнест. – Я просто в растерянности. Не он один. Грейсон стиснул зубы и вновь посмотрел на меня. Я бы рада ему помочь, но не могла придумать ничего вразумительного, что позволило бы всё это объяснить. Да и правда бы не помогла, ведь мы, чёрт побери, сами не знали, что тут происходит. «Наверно, эти перья посланы демоном из промежуточного мира как предупреждение», – мог бы, конечно, сказать Грейсон, но это бы наверняка не понравилось его отцу. Мне тоже. Грейсон глубоко вздохнул, но не нашёл сил для ответа. – Идите спать, – с трудом произнёс он. – Я сам приведу тут всё в порядок. Эрнест покачал головой: – Мы завтра сделаем это вместе. И потом разберёмся, откуда появились эти перья. – Он взял маму за руку. – Грейсон, иди лучше спать в гостиную, – зевнул он. – Доброй ночи всем. Флоранс тоже неохотно ушла в свою комнату. Только Мия оставалась тут ещё некоторое время, внимательно изучая нас взглядом. Я уже приготовилась к её вопросам, но, к моему большому разочарованию, она повернулась, ничего не сказав, и ушла с Кнопкой в свою комнату. Грейсон подождал, пока она запрётся на замок, потом посмотрел на меня. – Ты ведь припрятала на животе одну книжку, помнишь? «Отель „Нью-Хэмпшир“». Интересно. Чёрт побери! Среди суматохи я про неё забыла. – Да, хорошая книга, почитай тоже, – сказала я. – А пока подумаем, как объяснить всё остальное. – Я рукой показала вокруг себя. Грейсон опять вздохнул: – Мне для начала хотелось бы понять самого себя… Я уже готова была ответить, но он не дал мне и рта открыть: – Нет, про это не говори, Лив! Кто-то должен… я тоже не знаю! Но есть же логическое объяснение. Без всяких демонов. – Разумеется, – кивнула я и наклонилась, чтобы помочь ему собрать перья. – Потому что демонов не существует. Глава двадцатая