Приятно, что можно разделить событие века с человеком, которого любишь. Чтобы потом рассказывать внукам, что никакого солнечного затмения ты не видел. Грейсон проверил свой телефон. – В других местах всё прекрасно видно. Все вышли из своих домов и кидают в Twitter свои картинки. А здесь даже не поймёшь, началось ли уже. – Как же, по-моему, уже стало темней, – сказала я и даже не соврала. – Пожалуйста, все наденьте очки! – приказала директриса Кук. А мистер Осборн добавил: – Кто хочет смотреть через свою камеру-обскуру, пожалуйста, накиньте на головы и плечи покрывала. И записывайте происходящее в тетрадях. – Да, только вы нам ещё скажите, где сейчас должно быть солнце… – проворчал Грейсон, но лихо надел свои защитные очки. – Нам действительно придётся торчать здесь два часа и смотреть на серое небо? Я сжалась от страха: этот приглушённый вопрос задал Артур. Он стоял как раз за моей спиной. Он мягко улыбнулся. – Я тебя напугал, Лив? Или ты испугалась вздорных историй Анабель? Думаешь, демон сегодня тебя накажет за то, что ты неправильно себя вела? – Нет, я думаю, он будет действовать в алфавитном порядке и сначала займётся тобой, – ответила я, с благодарностью чувствуя, что Генри обнял меня. Но Артура это не отпугнуло. Он стоял рядом с нами, как будто это само собой разумелось, и подмигивал нам заговорщически поверх оправы своих защитных очков. – «Прольётся кровь неверного, когда солнце войдёт в тень луны», – прошептал он. – Бу-у-у! Я серьёзно, друзья. Вы ведь не верите в этот вздор, правда? – Он огляделся с преувеличенной серьёзностью. – Я, во всяком случае, не вижу здесь ни Анабель, ни её демона, поэтому буду считать, что мы в безопасности. Хотя ведь демон может летать. – Он довольно засмеялся. – И хочет распоряжаться людьми. Вам не кажется, что Анабель будто одержима демоном? – Строго говоря, здесь можно говорить не о демоне, а о каком-то божестве… – начал Грейсон, но замолк, встретив предостерегающий взгляд Генри. Он был прав: было не очень умно сообщать Артуру о новых догадках Грейсона. Грейсон вернулся к фазе своего трёхступенчатого плана в твёрдой уверенности, что знание даёт власть и служит основой любого разумного плана. Хотя его попытка разумно говорить с Анабель не увенчалась успехом. Она отвечала теми же загадочными угрозами, что и в коридоре снов, только без фокусов с перьями и температурными и световыми эффектами, но она была готова поболтать о своём детстве и среди прочего выдать, как называлась секта, с которой всё началось, когда Анабель была ещё маленькой. Секта называлась «Странники истинной тропы теней» и представляла собой небольшую группу, примерно из двадцати пяти персон, поклонявшихся божеству древней, уже давно забытой религии. Грейсон нашёл в интернете несколько шокирующих статей на эту тему, ибо в канун 1999 года эти странники попали в заголовки газет, устроив что-то вроде массового самоубийства перед наступлением нового тысячелетия. Останки руководителей секты и шестнадцати её членов, включая троих детей, были найдены в сгоревшем до основания сарае. Анабель тогда было три года. Почему и как долго её мать была членом секты странников и какое место в ней занимала, мы не знали, как и не знали, каким образом она и её дочь избежали массового самоубийства, так как они никогда не говорили о случившемся. После того как отец Анабель добился права на опеку, он, естественно, старался держать дочь подальше от матери, которая в свою очередь не предпринимала попыток вступить в контакт с Анабель. С диагнозом «шизофренический психоз» женщина лечилась в разных клиниках, где через несколько лет покончила жизнь самоубийством. В папке с данными о собственности, которую Анабель от неё получила в наследство, значился и клад, сожжённый в прошлом году на семейном участке Гамильтонов на Хайгетском кладбище. Там же находились бумаги с написанными от руки латинскими формулами и указаниями к ритуалам, которые должны были привести к воскрешению демона, пардон, тёмного божества. Много лет Анабель не прикасалась к ящику, где всё это хранилось, но, когда нашла клад, с ней что-то случилось. Так, во всяком случае, она рассказывала Грейсону. Она вдруг узнала, что предназначена пробудить к жизни божество, больше известное нам как Повелитель Мрака и Тени, и стать наследницей «Странников истинной тропы теней». Дальше мы всю историю знали, сами, в конце концов, были её участниками. – Божество? – Артур внимательно посмотрел на Грейсона. – Смотри-ка, ты вплотную занялся фантазиями Анабель. Интересно! Хотелось бы знать, что тебе это дало. Грейсон не ответил. Он обобщил печальные факты, это его по-своему захватило, но он остался при своём убеждении, что Анабель можно доказать: никакого демона не существует. – Может, ты надеешься, что Анабель выдаст вам несколько своих трюков, чтобы потом использовать их против меня? – продолжал Артур, попав этим в самую точку: нам нужно было иметь Анабель на своей стороне, если мы хотим справиться с Артуром. Он пожал плечами. – Неглупо. Она меня ненавидит. Не будь она так занята своими шизоидными представлениями, она бы действительно могла вам помочь. Мне остаётся только радоваться, что я уже не имею дела с этой одержимой сумасшедшей. Но, с другой стороны, я не такая уж лёгкая добыча для Сенатора Смерть. – Он помолчал, убеждаясь, что мы внимательно его слушаем, потом сказал: – Анабель хороша, но я лучше. Иначе говоря: у нас даже вместе с Анабель нет против него шансов. – Да заткнись ты! – сказал Грейсон так громко, что учителя на нас оглянулись. Директриса Кук подошла поближе. – Да, а лучше потом вообще исчезни. – Генри убрал руку с моего плеча и надел защитные очки, пока директриса Кук ещё не приблизилась. Мы все вытянули шеи и сделали вид, будто зачарованно смотрим в серое небо. – Вы смотрите не в ту сторону, – сказала, проходя мимо нас, директриса. – Восток вон с той стороны… Артур подождал, пока она отойдёт достаточно, чтобы нас не услышать, потом сказал: – Забавно делать вид, что мы стоим на крыше и видим что-то интересное. А ведь вероятность того, что небо вдруг прояснится, примерно такая же, как если вдруг появится демон Анабель, чтобы пролить нашу кровь. – Он, может, уже давно здесь. – Генри посмотрел на Артура поверх картонной оправы своих очков. Артур вскинул брови: – Это как? – Ты же сам сказал: Анабель может причинить тебе вред только тогда, когда она не занимается своим демоном, – заметил Генри. – Так кому же больше тебя хочется убедить Анабель в его существовании? Артур недоверчиво засмеялся, заслужив недовольный взгляд директрисы. – Ты серьёзно? – спросил он приглушённо. Если бы не спросил он, спросила бы я. Я растерянно смотрела на Генри через очки. Грейсон, кажется, тоже. Он, как всегда, нахмурил лоб. Генри пожал плечами. – На самом деле так и есть. Пока Анабель в клинике была занята собственными проблемами, она не представляла опасности для тебя. Но теперь всё изменилось. Ты видел, что она устроила с Сенатором Смерть, и, наверно, испугался, что достанется и тебе. Вот почему тебе надо как можно скорей переключить её на другие мысли. Эти мысли пришли Генри в голову только сейчас или он носился с ними уже давно? Если да, почему он нам про них не рассказывал? Чем дольше я над этим думала, тем менее ошибочными мне представлялись эти мысли. – Как только Анабель отказалась от своих таблеток, тебя в коридоре стали преследовать разные видения, – тихо продолжал он. – Ты довольно хорошо знаешь Анабель, для тебя это, наверно, лёгкая игра. Ты проецировал на стены крылатые силуэты, позволял падать перьям и нашёптывал ей именно то, что она ожидала услышать: что демон ещё здесь и что он нуждается в ней… И пожалуйста – у Анабель уже полно дел и нет времени что-либо предпринять против тебя. – Ты рехнулся. – На мгновение Артур действительно рассердился, потом убрал со лба светлый ангельский локон. – Тут играют открытыми картами, а кому-то всё-таки хочется сжульничать. Ведь правда, ребята, у меня есть майка, на которой громадными буквами написано: ЗЛОДЕЙ, и мне надо отвечать за то, что я сделал. Или ещё сделаю! – добавил он с коротким смешком. – Но, пожалуйста, не делайте меня ответственным за напыщенные фантазии моей сумасшедшей экс-подруги о демонах. Его голос звучал совершенно искренне. Трудно было решить, честен ли он в виде исключения или просто оказался хорошим актёром. Перед нами неожиданно возникла Персефона. – Что вы тут делаете? – спросила она. Наверно, мы представляли собой странное зрелище, когда просто стояли, уставясь друг на друга через идиотские картонные очки. – Мы ждём, – ответила я. – Не произойдёт ли наконец что-то, – добавил Артур. Персефона вздохнула: – Думаю, ждать вам придётся долго. Мерзко жить в Лондоне! В остальной Европе устраивают крутые вечеринки в честь солнечного затмения… А, ты тут! – Она сунула мне под нос камеру-обскуру. – Вещь супер! Не видно ничего – абсолютно. Мне интересно, когда мистер Осборн наконец убедится, что последнее в его жизни солнечное затмение оказалось полной неудачей? Всё же он стал немного печальней, вам не кажется? – Как раз в этот момент вы должны бы увидеть, как солнце максимально скрылось, остался лишь серп на нижнем краю, – провозгласил мистер Осборн из-под чёрного полотнища, под которым он прятал свою голову и наблюдательное устройство. То, что он говорил в сослагательном наклонении, оставляло надежду. Постепенно здесь наверху стало прохладней. – Можно? – Артур хотел взять у Персефоны нашу обувную коробку, но отдёрнул руку. Тихо чертыхаясь, он посмотрел на свой большой палец. – Ты порезался, – удивилась Персефона. В самом деле, из разреза на пальце Артура проступила кровь. – А я думала, мы все острые края заклеили. Мне очень жаль. Дать тебе платок? – Всё нормально. – Артур молча смотрел на ранку. Мы с Грейсоном зачарованно наблюдали, как на ранке собралась капля крови, стекла по ногтю большого пальца и оттуда капнула на пол. – Кровь прольётся, – бормотала я, не зная, пугаться мне или смеяться. Артур, во всяком случае, засмеялся. – Это, наверно, работа демона Анабель, – сказал он. – Он не обманывает. И ведь правда: с точки зрения драматургии, ему надо было тут оказаться. Как раз к солнечному затмению, как вам кажется? Великое ожидание – и такое разочарование. – Не переставая смеяться, он ушёл. А мы разом вздохнули. Персефона вздохнула тоже, но у неё это был скорей стон. Она смотрела поверх своей камеры-обскура на Джаспера, болтавшего с девочками из своего класса. – Мне кажется, я там оставила свою тетрадь, – сказала Персефона. – Сейчас вернусь, и вы мне расскажете, кого или что подразумевал Артур под демоном Анабель. – Э-э… да. – Я подумала, не сказать ли ей, что Анабель назвала вдруг Демоном свою новую собаку, но, может, Персефона сама забудет свой вопрос. Едва она удалилась, Грейсон наклонился к Генри: – Ты и вправду веришь, что за этим демоном Анабель кроется Артур? Генри снова пожал плечами: – Может быть… Есть лишь три возможности. Первая: Артур дурачит Анабель с этим демоном, чтобы незаметно для неё получить над ней власть. Вторая: Анабель и без помощи Артура опять стала страдать безумными идеями. И третья… уже невероятная. – Он замолчал. – Третья возможность, что демон действительно существует! – вырвалось у меня. Кто-то должен был это произнести. – Не странно ли, что Артур порезался именно сегодня? Как раз в ту минуту, когда солнце должно было совсем скрыться! И вообще… Сны, чёрные перья, и… Я повернулась и показала вниз. Вот. Пожалуйста. Она всё время была тут. Или только что появилась. – Видите ворону? Она целый день сидит на этом кровавом буке и таращится на меня.