– Шепот, – пояснила Юля, недоверчиво косясь на подругу. – Что-то про зло и страх… – Нет, я ничего… Галка не договорила, испуганно ойкнув, когда внезапный порыв ветра все-таки задул свечу, которую Юля продолжала сжимать в руке. Сразу стало темно и неуютно, поэтому обе девушки, не сговариваясь, полезли за смартфонами, чтобы включить фонарики. – Смотри-смотри! – взволнованно потребовала Галка, стоило лучу ее фонаря упасть на снег между ними и колодцем. – Следы! Юля испуганно закусила губу. Действительно, среди следов от ее зимних сапог и ботинок Галки на снежном покрове, до их прихода остававшемся нетронутым, виднелись отпечатки босых ступней. Небольших. Они шли от колодца и останавливались прямо на границе соляного круга. Обратно не возвращались. – Это все по-настоящему, понимаешь? – завороженно глядя на следы, пробормотала Галка. – Мы действительно вызвали призрак. – Разве призраки оставляют следы? – усомнилась Юля. – Ну, Настасья в усадьбе отпечатки мокрых ног, если верить легендам, оставляла, – напомнила Галка. – Чем снег хуже? Надо это сфоткать… Она бросила зеркало на лежащий у их ног пакет с упаковками из-под соли, чтобы не мешало, и принялась увлеченно фотографировать, пытаясь добиться идеального результата, а Юля снова настороженно прислушалась: ей почудился новый звук. И исходил он из колодца. Она подняла свет своего фонаря на него и испуганно пробормотала: – А доски куда делись? Он же закрыт был, правда? Ты же тоже это видела? – Чего? – не поняла слишком увлеченная своим занятием Галка. – Доски, говорю… Колодец снова открыт. Вот теперь до Галки дошло, и она тоже настороженно посветила на колодец, который как ни в чем не бывало зиял открытой черной дырой провала. С их места невозможно было заглянуть внутрь, но Юля не сомневалась, что снова слышит эти звуки: шорохи и скрежет, с каким неведомое существо лезет по внутренним стенкам колодца, поднимаясь все выше и собираясь вырваться наружу. Галка вцепилась в Юлин рукав и отшатнулась назад, но тут же остановила себя. – Мы в защитном круге. Что бы там ни было, оно нас не тронет… – Уверена? – Не особо… – Надо валить… – Догонит же… А так вдруг круг все-таки защитит? – И что? Будем в нем до рассвета стоять? Замерзнем… Вся ночь еще впереди! Галка не успела выдвинуть свой очередной аргумент: в свете их фонарей на край колодца легла бледная костлявая рука с длинными темными когтями, за ней появилась вторая, и дожидаться развития событий девушки не стали: завизжав во всю силу легких, повернулись и бросились бежать через лес обратно к дороге, стараясь не потеряться и не сбиться с пути. Придавленный зеркалом пакет и погасшая свеча остались лежать в соляном круге. Они бежали что было сил, не обращая внимания на протестующие мышцы, не слишком привычные к такой нагрузке, на цепляющие одежду и бьющие по лицу ветки деревьев, на горящие от нехватки воздуха легкие. В голове каждой билась только одна мысль: бежать, бежать, бежать! Прочь от чудовища, прочь из этого леса, главное – не дать себя схватить. Выскочив на дорогу, они пересекли ее, не глядя по сторонам, и продолжили бежать уже по противоположной обочине, пока окончательно не выбились из сил. Первой сдалась Галка: очевидно, сказалось курение и отсутствие физических нагрузок. Сначала она попыталась схватить Юлю за руку, но не успела, поэтому просто позвала подругу, все-таки останавливаясь, сгибаясь пополам и упираясь руками в колени. – Я больше не могу… – выдохнула она сипло и закашлялась. Юля обернулась, продолжая двигаться вперед даже тогда, когда поняла, что Галка отстала: инстинкт заставлял ее бежать, несмотря ни на что. Но пару секунд спустя она все же смогла остановиться. Во-первых, потому что не хотела бросать подругу. Во-вторых, потому что никакой погони за ними не было видно. – Кажется… он… отстал, – хватая ртом холодный воздух, заметила Юля, возвращаясь к Галке, но продолжая озираться по сторонам. – Кто… кто это был? – дыша так же тяжело, спросила Галка, оборачиваясь и всматриваясь в темноту неосвещенной дороги. – Тот, кто живет в колодце, – отозвалась Юля, с трудом сглотнув: в горле ужасно пересохло. – Он действительно существует. – Круто… – выдохнула Галка. – Вот ни хрена подобного, – без особых эмоций возразила Юля. – Он же должен убить меня завтра… – Да не… Я не про то… Ты крутая! Юля удивленно посмотрела на Галку, и та, успев немного привести дыхание в норму, широко ей улыбнулась. – Ты пошла туда со мной, ты вызвала дух и реально допросила его. Я едва не обделалась, а ты просто стояла там и требовала от него ответы! И меня не бросила, хотя всем известно: не надо бежать быстрее зомби, надо просто бежать быстрее того, с кем ты убегаешь от зомби! Ты правда очень крутая, Юлек. Не знала, что ты такая… Юля задумалась, осмысливая сказанное Галкой и пережитое чуть раньше, после чего растерянно покачала головой. – Я не такая… По крайней мере, она никогда не была такой. Когда все успело измениться? Глава 13 28 декабря 2016 года, 15.55 Последним в кабинет Велесова вошел Димыч, торжественно взмахнув какой-то распечаткой и с порога объявив: – Готова токсикология по утреннему трупу. – Что-то интересное? – с надеждой поинтересовался Велесов. Молодой следователь выглядел крайне уставшим и еще более несчастным. Вероятнее всего, поспать ему так и не довелось. Соболев также не исключал, что ему уже успело прилететь от начальства за ночные художества. И при всей симпатии, считал, что так тому и надо. Велесов наверняка и сам так думал. Димыч тем временем прошел к столу следователя и сел на свободный стул, доставшийся ему только потому, что Соболев предпочел занять подоконник. – Вполне может быть. По крайней мере, мне это многое объяснило. В крови жертвы обнаружено психотропное вещество, вероятнее всего, поступившее в организм через дыхательные органы. Велесов нахмурился, забирая распечатку себе и заглядывая в текст, словно не верил словам эксперта. – Он много курил в ту ночь, – согласился он. – Но, по-моему, это были обычные сигареты. – Я проверил вскрытую пачку, что осталась лежать на балконе. Она оказалась с сюрпризом: несколько сигарет в ней «с пропиткой», скажем так. Использованное вещество способно вызывать галлюцинации и провоцировать паранойю, что, как я понимаю, и произошло с Николаевым. Вероятно, одна из таких сигарет попалась ему как раз под утро, его начало глючить, и он упал. – Не зря Минздрав предупреждает, – проворчал Петр Григорьевич. Сегодня он пребывал в настолько дурном настроении, что не стал искать, чего бы погрызть под чаек во время совещания. – Слышишь, Андрей? – добавил он, хмуро посмотрев на Соболева. – Давно говорю тебе: бросай курить. Соболев замечание старшего товарища предпочел проигнорировать и только выдал свое мнение по поводу озвученной экспертом информации: – Странно это. – Странно? – удивился Димыч, выразительно тряхнув седой головой. – Я думал, ты обрадуешься: тайна раскрыта, ничего мистического. И нет никакого Того, кто живет в колодце. – Я согласен с Андреем, – подал голос Велесов, закрывая отчет и откладывая его в сторону. – Как-то очень все неправильно. Мы уже пришли к выводу, что убийца очень организован. У него все просчитано. Но как можно просчитать, на какую именно ночь Николаев докурился бы до выпадения из окна? Сколько всего отравленных сигарет ему подсунули? Почему его галлюцинации настолько совпадали с озвученной Татьяной легендой? – Своей историей она могла в каком-то смысле запрограммировать его на определенные глюки, – пожал плечами Димыч. – Мы точно не знаем, что именно видел и слышал Николаев, только с его слов. А он пытался интерпретировать события, исходя из того, что знал. Ему сказали, что за ним придет некий монстр, который будет действовать определенным образом. Вот он и подгонял происходящее под это знание. Вероятно, у него была высокая степень внушаемости. И кстати, эта версия объясняет, почему убийство произошло на сутки раньше. – Это почему же? – не понял Соболев. – Убийца не мог знать наверняка, сработает ли схема. Николаев мог курить не те сигареты или по какой-то причине вообще воздержаться от них. Или ловить глюки исключительно в квартире без фатальных последствий. Убийца давал себе время в случае неудачи вмешаться и лично убить Николаева на следующую ночь, то есть сегодня после полуночи. Чтобы соблюсти интервал в сорок дней. Но все сложилось так, что жертва прошла по пути, описанном в легенде, и вмешательство не потребовалось. Петр Григорьевич на это заявление одобрительно кивнул, Велесов неопределенно дернул бровью, что вполне могло быть проявлением внезапно возникшего тика, в целом же его лицо осталось бесстрастным, словно он пока еще анализировал сказанное. И только Соболев выглядел ничуть не убежденным. Хотя бы потому, что собственными ушами слышал шумы в своей спальне. Не мог же убийца отравить и его сигареты тоже? На всякий случай, конечно, стоило купить новую пачку… Но ничего из этого он озвучивать не стал. – Что вас смущает? – поинтересовался Димыч, понаблюдав за игрой эмоций на лице оперативника и переведя взгляд на следователя. – Тут же явно прослеживается схема: все жертвы маньяка были одурманены тем или иным способом. Девчонка из усадьбы – мертвецки пьяна, парень на кладбище – усыплен, парень в лагере – накачан успокоительным. Галлюциноген прекрасно вписывается. Это почерк. – Рязанова напилась на вечеринке. Нитразепамом парня с кладбища напоила Татьяна, в чем сама нам призналась, – напомнил Соболев. – Непонятно, правда, зачем призналась, если работает с убийцей, – вклинился Велесов. – Без ее показаний мы об этом никогда не узнали бы. – Создавала себе алиби? – предположил Петр Григорьевич. – Мол, будь я убийцей или его сообщницей, зачем бы стала рассказывать про нитразепам… А так, если он ей прописан, мы могли и сами об этом узнать, это выглядело бы подозрительно. – Кстати, а мы узнали: он действительно ей прописан? – поинтересовался Велесов, глядя на Соболева. Тот неловко пожал плечами: ни тогда, ни сейчас он не видел смысла Татьяне врать об этом, а потому не проверял. Если у нее нет рецепта и она достала нитразепам как-то нелегально, она действительно могла просто ничего не говорить.