– Во-первых, он привязался к этим трем ночам. Мол, почему именно три? Во-вторых, он считает, что должна присутствовать какая-то смерть непосредственно у колодца или в самом колодце. Вероятнее всего, убийство. Галка удивленно округлила глаза. – А с чего он это взял? Юля пожала плечами. И она, и Соболев тоже удивились, услышав эту версию, но Влад привел вполне убедительный довод. – До сих пор все убийства были связаны не только с легендой, но и с местом: Хозяйка убивала в усадьбе, Смотритель – на кладбище, Кукла – в лагере. Все эти места вроде как энергетически заряжены, поэтому там и происходит чертовщина. А в этой легенде тот, кто живет в колодце, почему-то убивает кинувшего камень человека у него дома. Владу это кажется странным, выбивающимся из ряда. – Что я могу сказать: глаза у него, может быть, и не видят, но башка варит, – ухмыльнулась Галка. – В этом что-то есть. – Вполне возможно. Потому что, если подозрения полиции верны, эта версия прозвучала из уст убийцы или его сообщницы. Вот только как нам узнать настоящую? Похоже, это какая-то очень редкая легенда. – Или оно вообще легендой не стало, – предположила Галка. – Тогда это тупик, да? – печально вздохнула Юля. – Правды нам не узнать? Галка вдруг хитро улыбнулась и с вызовом посмотрела на нее. – Разве что… спросить у того, кого убили рядом с тем колодцем. – В смысле… Как? – А что, тут есть какие-то варианты? – Галка презрительно фыркнула. – Надо провести спиритический сеанс. Желательно, у самого колодца. Юля помолчала, недоверчиво глядя на Галку, и наконец выдавила: – По-моему, это не очень удачная идея. – А у тебя есть идеи получше? К Юлиному сожалению, у нее не нашлось никаких альтернативных идей: ни лучше, ни хуже. 28 декабря 2016 года, 16.45 К половине пятого совсем стемнело и, несмотря на ранний час, возникло ощущение опустившейся на город ночи. Особенно сильно это ощущалось на пустынной узкой дороге, проходящей через лес, на которой Юля с Галкой попросили таксиста остановиться и выпустить их. У Юли возникло ощущение дежавю: точно так же в сентябре другой таксист на ночь глядя высадил их у усадьбы Грибово, недоумевая, зачем две девчонки прутся в столь пустынное место в такой час, да еще и с ведром. Галка тогда заявила, что они собрались по грибы, чем шокировала таксиста еще сильнее. На этот раз у них ничего не спрашивали. Таксист взял деньги, развернулся и умчался к следующему клиенту. Зачем две девушки прутся в лес с пакетом, когда вокруг темно настолько, что почти ничего не видно, ему было совершенно не интересно. Юле все еще казалось, что идти одним к колодцу – плохая идея, но позвать с собой оказалось некого. Влад без Игоря – сомнительное подспорье, а просить Соболева прикрыть их во время спиритического сеанса – вообще чистое безумие. Не Роба же в лес тащить! Поэтому уверенно идущей вперед Галке Юля совсем не сопротивлялась. К тому же ей было действительно интересно. Страшно, но волнительно и любопытно, что из этого получится. Юля снова чувствовала себя героиней какого-то фильма и надеялась, что фильм этот не превратится в кровавый ужастик. Недавно выпавший снег хрустел у них под ногами, пока они пробирались сквозь густо растущие деревья к сохраненной точке на карте, подсвечивая дорогу фонариками в смартфонах. Оставалось только радоваться, что небо вновь ограничилось не очень обильными осадками, иначе добраться до цели было бы не так просто. А так девушкам потребовалось не больше пяти минут. – Ух ты, – выдохнула Галка, оказавшись на краю небольшой поляны, посреди которой застыл искомый колодец. Его силуэт чернел на фоне девственно чистого снега, лежащего нетронутой пеленой. Если в этом лесу и водились какие-то животные, то они явно старались обходить поляну стороной. Возможно, стоило взять с них пример, но подруги, переглянувшись, смело шагнули вперед. На этот раз доски не были разбросаны по земле, а накрывали колодец. И, судя по всему, Соболев, убедившись, что на дне не гниет какой-нибудь труп, распорядился прибить их гвоздями. Во всяком случае, приподнять хоть одну и заглянуть внутрь у них не вышло. – Оно и лучше, – слегка подрагивающим голосом заявила Юля. – Так из него точно никто не вылезет. Галка скептически покосилась на нее. Юля, конечно, рассказывала ей, что слышала, как из колодца кто-то выбирается, но, вероятно, тоже посчитала это порожденной страхом галлюцинацией. – Главное, чтобы это не помешало сеансу, – глубокомысленно изрекла она и оглянулась в поисках наиболее подходящего места для его проведения. Особо мудрить не стала и просто вернулась на несколько шагов назад, бросила принесенный с собой пакет прямо на снег и достала из него пачку соли. Галка выглядела как человек, хорошо знающий, что он делает, но Юля все равно не могла избавиться от подозрения, что подруга сочиняет свой «ритуал» прямо на ходу. Впрочем, о защитном соляном круге слышала даже она, поэтому совсем не удивилась, когда подруга заявила, что надо взять с собой для верности пару пачек, и даже послушно помогла этот самый круг насыпать. В темноте да на снегу соль была видна не так хорошо, поэтому для верности они прошли по кругу пару раз каждая, после чего спрятали опустевшие пачки в пакет. – Так, теперь надо встать спиной к колодцу… – объявила Галка, доставая из пакета небольшое зеркало и свечу. – Почему спиной? – с тоской уточнила Юля. Ей совершенно не улыбалось поворачиваться спиной к источнику потенциальной опасности. – А как ты хотела? – удивилась Галка. – Ты же сама сказала: Влад считает, что кто-то должен был умереть или рядом с колодцем, или в самом колодце. Значит, колодец должен отражаться в зеркале. Нельзя смотреть на призрак прямо, он может не появиться. Его надо ловить в отражении. Галка сначала хотела вручить Юле зеркало, но, заметив, как у той подрагивают руки, оставила его себе, а ей дала свечу. – Не увидим ничего, если его будет так колбасить, – заметила она, чиркая зажигалкой. На их счастье, ветра не было, поэтому пламя занялось сразу, его не пришлось оберегать ладонью. Встав плечом к плечу, девушки поймали в зеркальном отражении, освещаемом пламенем свечи, темный силуэт колодца, выделяющийся на фоне белеющего снега. – И что дальше? – почему-то шепотом поинтересовалась Юля. – Надо дух позвать. – А ты уверена, что у нас получится? Мы же не медиумы… – Не обязательно быть медиумом, – пояснила Галка. – Мы проводим магический ритуал. – Но мы и не ведьмы, не маги… – Любое осознанное сосредоточенное усилие – это магия. Поэтому надо просто смотреть в отражение, звать дух и очень хотеть, чтобы он пришел. А когда придет, его надо будет допросить. Узнать, кто он сам, а также кто, когда и как его убил. И почему. – А ничего, что мы не знаем, как его зовут? И убить его могли несколько веков назад? – Не знаю. Но попробовать же надо, так? Не зря же мы сюда приперлись! Юля кивнула и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь, от которой пламя свечи нервно плясало. Согласовав текст призыва, они обе уставились в зеркало и тихо, но уверенно произнесли: – Дух человека, убитого здесь, явись нам и ответь на наши вопросы… Конечно, ничего не произошло. В отражении никто не появился, поляна осталась пустой и тихой. – Давай еще раз, громче и увереннее, – скомандовала Галка. Они повторили призыв и снова напряженно вгляделись в зеркальное отражение, Галка даже немного подвигала зеркалом, чтобы захватить больше пространства. – Ночного Смотрителя нужно звать три раза, – припомнила Юля. – Кстати, опять три. Прав капитан Соболев: это просто традиция. – Это не просто традиция, – возразила Галка. – Просто тройка – очень мощная цифра. Давай еще раз… Они позвали дух снова, и на этот раз Юля почувствовал что-то еще до того, как их голоса стихли. Пламя свечи дрогнуло от внезапно дохнувшего в лицо холода, заметного даже зимой. По спине побежали мурашки, а затылок неприятно заломило. Юля непроизвольно задышала чаще и глубже, словно ей не хватало воздуха, а Галка и вовсе тихо выругалась, когда в отражении между досками, накрывающими колодец, и грибком крыши темнота сгустилась и зашевелилась, словно в пустом пространстве поднялась какая-то тень. Юля до боли вглядывалась в нее, пытаясь понять, действительно ли видит то, что видит, или темнота и страх играют с ней злую шутку. Но изображение лишь становилось все менее и менее четким: у Галки, державшей зеркало, самой задрожали руки. – Пришел, – выдохнула она. – Черт меня подери, он пришел. – Не подавай черту идею, – шикнула на нее Юля. И, удивив саму себя, громко спросила: – Кто ты? Назови себя! Тень шевельнулась, соскальзывая с досок и опускаясь на снег рядом с колодцем. Юля могла поклясться, что услышала, как скрипнул под чьим-то весом снег. Но разве у призраков бывает вес? – Ты тот, кого убили здесь? – снова спросила она, удивляясь тому, что голос звучит ясно и непривычно твердо, словно она только и делала, что разговаривала с мертвецами. Тень качнулась, приблизившись еще немного, и снова отчетливо послышался хруст снега, а следом и приглушенное рычание. – Твою мать, твою мать, твою мать… – шептала рядом обалдевшая Галка, словно это словосочетание могло послужить ей оберегом. – Почему ты молчишь? Отвечай, когда тебя спрашивают! – выкрикнула Юля скорее от страха, чем в надежде убедить призрак. Но приближение тени неожиданно остановилось, хруст снега стих, хриплое рычание тоже исчезло. Появившийся было ветер замер, на несколько секунд вокруг установилась такая тишина, словно звуки просто отключили или у Юли вдруг заложило уши. И в этой удручающий тишине она отчетливо услышала свистящий шепот: – Страх порождает зло, зло порождает страх… Если верить отражению в зеркале, бесформенная тень замерла на почтительном расстоянии, но слова прозвучали так, словно кто-то прошептал их Юле прямо на ухо. Даже показалось, что кожи коснулось чужое смрадное дыхание. Юля не выдержала и резко обернулась, буквально отпрыгивая назад. Ей показалось, что она успела увидеть, как темный сгусток растворяется в менее плотной темноте, разлетаясь в стороны мелкими клочьями. – Нет, ты это видела?! – выдохнула Галка, тоже оборачиваясь. – Видела, да? – А ты слышала? – Что слышала?