– Или просто не помнишь этого, – возразил Влад. – Ты могла сделать это еще во сне. Возможно, именно ради этого действия тебя туда и привели. Выполнив его, ты очнулась от гипнотического сна. У меня было так же в том лагере: стоило добраться – и наваждение спало. Юля вспомнила, как во сне ей в какой-то момент показалось, будто она сама падает в колодец, и по спине пробежал неприятный холодок. – Вот черт… – пробормотала она и посмотрела на Соболева. – Значит, нам обоим теперь… кирдык? – Хотелось бы верить, что нет, – мрачно откликнулся тот. – Поэтому я к вам и пришел. Это все несколько… за гранью того, с чем я привык иметь дело. А вы все, как я понимаю, несколько… шире смотрите на происходящее. – Те из нас, кто в принципе способен смотреть, несомненно, – хмыкнул Влад. И резюмировал: – Если верить легенде, у нас всего два дня на то, чтобы понять, кто живет в колодце, чего он хочет и как его остановить. Не будем терять время. Глава 11 28 декабря 2016 года, 14.10 Ни дома, ни в своем кабинете Татьяна Гусарова, больше известная как ведьма Аглая, так и не появилась, но это не остановило Соболева. Решив, что ответы на возникшие у них вопросы обязательно должны быть у нее, он затеял «небольшой предварительный обыск», как он его назвал. – Официальным путем идти будем долго, а времени мало, так что предлагаю просто заглянуть сначала в кабинет, а потом домой, если получится, – предложил он. – Может, найдем что-нибудь полезное. Вероятно, в другой ситуации он не пошел бы на такие меры, но, чувствуя угрозу собственной жизни, готов был рискнуть. И вот теперь, присев на корточки рядом с дверью кабинета в пустынном коридоре, Соболев изучал замок, прикидывая, как его вскрыть. – Так, вроде ничего сложного, моей квалификации должно хватить, – резюмировал он, поднимаясь и звеня какими-то железками. – Мне всегда было интересно: вас этому сразу учат или вскрытие замков – это программа отдельного курса повышения квалификации? – невинно поинтересовался стоящий рядом Влад. – Много будешь знать, состариться не дадут, – вместо ответа буркнул Соболев и велел: – Ты лучше встань так, чтобы прикрывать меня собой от чужих глаз, а то там вроде бы кто-то идет. Кто-то совершенно определенно поднимался по лестнице, Влад слышал шаги, но помочь Соболеву никак не мог: он очень примерно представлял себе пространство, в котором находился. Нет, попытку он все-таки сделал, сместив корпус наугад, но Соболев только недовольно уточнил: – Ты издеваешься? Меня же все равно видно! – Это ты издеваешься. Мне это откуда знать? – спокойно парировал Влад и язвительно добавил: – Я вот тебя не вижу, например. Я никогда не упоминал, что слеп? – Ох ты, горе мое, горе, – проворчал Соболев, беспардонно передвигая Влада как предмет интерьера и «устанавливая» его так, чтобы он служил надежным щитом от любопытства случайного прохожего. – Вот так стой. Чего ты вообще со мной поперся? – Если не хочешь, чтобы я тебе помогал, могу пойти домой и заняться своими делами, – фыркнул Влад. – Ага, так я тебе и поверил. Меня бы ты еще мог кинуть, но твоя подружка тоже вляпалась, так что, подозреваю, ты будешь землю носом рыть, чтобы ей помочь. Ты хоть с ней спишь? Или она тебя во френд-зону поместила? Или ты ее во френд-зону поместил и спишь с нашим предполагаемым маньяком? Никак не могу разобраться в вашем треугольнике. – А зачем тебе это? – холодно уточнил Влад. – Знай я тебя чуть хуже, решил бы, что ты меня ревнуешь. У Соболева вырвался возмущенный рык, но вместе с ним щелкнул замок, а дверь слегка скрипнула петлями, открываясь, и вместо ответа полицейский втащил Влада в кабинет, грубовато дернув за локоть. – Стой здесь и не мешай мне, – велел он, закрывая за ними дверь. Влад слышал, как Соболев отошел и принялся рыться в ящиках стола, а сам действительно остался стоять на месте. Они сами не знали, что ищут. Просто предположили, что раз Аглая, в принципе, знает легенду, она может знать и какие-то ее подробности, в том числе ответы на интересующие их вопросы: кто живет в колодце и как его остановить. – Или, на худой конец, у нее хранится какая-нибудь энциклопедия типа «Сто верных способов избавиться от преследования сверхъестественной сущности», – нервно предположила Юля, пытаясь пошутить. Влада к тому же крайне интересовал вопрос, почему третья ночь. – Если тот, кто живет в колодце, способен проникнуть в спальню своей жертвы уже в первую, то почему не убивает сразу? – задался он вопросом еще во время обсуждения на своей кухне. – Чего тянуть? – Законы жанра? – предположила Кристина. – Мне кажется, в таких историях жертве всегда дается какое-то время… то ли осознать происходящее, то ли попытаться спастись. – Да, но почему? – не унимался Влад. – Должна же быть причина… И причина эта может стать ответом на вопрос: «Что делать?» – Да, вот в «Звонке», например, девочка Самара, сброшенная в колодец, умирала там семь дней, поэтому всем, кто посмотрел кассету, давалось столько же времени. За эти семь дней нужно было догадаться скопировать кассету и показать ее другому, – припомнила Юля. – Тогда Самара тебя не тронет. – Жаль, нам нечего скопировать, – хмыкнул Соболев. – И, очевидно, вариант «приведи другого, чтобы он тоже бросил камень» не работает, иначе к Юле эта дрянь не пришла бы, ведь я бросил камень после нее. Но третьи сутки могут и совсем ничего не значить. У нас в сказках всегда тройки фигурируют. – Это верно, – согласился Влад. – Но почему? – По кочану и по кочерыжке, – философски изрек в ответ на это Соболев. Сошлись на том, что нужно как-то найти подробности легенды, а они могут храниться где-то у Аглаи. Вот Соболев их теперь и искал, не зная, как это будет выглядеть, и надеясь, что чертова ведьма хотя бы записала историю сама, если просто где-то услышала или прочитала в Интернете, но надежда на это была слабенькой. Они просто хватались за соломинку, не зная, что еще делать. Пока Соболев шуршал, проводя свой «предварительный обыск», Влад разложил трость и немного прошел вглубь просторного кабинета, покрутился вокруг собственной оси, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны. «Ну же, – мысленно обратился он к неизвестному призраку – или просто сгустку энергии, показавшему ему в лесу дорогу к Юле, – помоги мне еще раз. Подскажи, где искать…» Влад надеялся, что в темноте снова появится неясный силуэт, но ничего такого не произошло, лишь с громким стуком что-то упало, заставив Соболева нервно выругаться. – Что это было? – напряженно поинтересовался Влад, поворачиваясь на звук. – Что упало? – Рамка с фотографией, судя по всему, – отозвался Соболев, затихая еще на несколько мгновений. – Какая там фотография? Что на ней изображено? – Тебе вот это зачем? – раздраженно спросил Соболев. – Скучно стало? Иди погуляй! – Это может быть важно, – терпеливо пояснил Влад. – Просто поверь мне. Соболев снова затих. Какие эмоции сейчас отражались на его лице, Влад не знал, но после недолгого сосредоточенного сопения оперативник все же пересек кабинет и поднял упавшую рамку, чтобы взглянуть на снимок. – Тут Татьяна с сестрой. – С сестрой? – удивленно переспросил Влад, чувствуя, как сердце в волнении пропускает удар. – У нее есть сестра? – Была. Погибла года три назад. Теперь сердце забилось быстро-быстро, а самого Влада бросило в жар. – Три года, – глухо повторил он больше для себя, чем для Соболева, но тот, по всей видимости, воспринял его слова как уточнение. – Ну, уже чуть больше. А что? Влад мотнул головой, не желая делиться возникшими у него подозрениями, и заговорил о другом: – Сестра тоже была ведьмой? – Почему она должна была быть ведьмой? – Таня упоминала, что дар у нее наследственный. – Поди, от прабабки Аглаи достался? – хмыкнул Соболев, ставя фотографию на место. – У которой она имя позаимствовала в качестве… рабочего псевдонима. Влад только пожал плечами: такие подробности Татьяна не упоминала. – Если сестра чем-то таким и занималась, то особо не афишировала, как Татьяна. Все, что мы о ней знаем, – это жила в Москве, была замужем, развелась, но фамилию мужа оставила, работала офис-менеджером, погибла во время отпуска в результате несчастного случая. – Пожар в гостинице? – вырвалось у Влада, о чем он мгновенно пожалел. – Ты что-то об этом знаешь? – удивился Соболев. – Нет… – Тогда как догадался, что это был пожар в гостинице? – А я никогда не упоминал, что у меня бывают странные озарения, которые в итоге превращаются в рисунки? – едко отозвался Влад, надеясь, что такого объяснения Соболеву хватит и он отстанет. Не отстал. – Ты рисовал пожар в той гостинице? Значит, смерть сестры как-то связана с нашим расследованием? – Нет, не думаю. – Но разве твои рисунки не всегда связаны с нашим расследованием? – Нет, не всегда. Я много чего нарисовал за последний год, что-то сбылось, а что-то так и осталось непонятным. Шелково и то, что здесь происходит, появилось на рисунках только летом.