– Хм, ладно, – отозвался Соболев, но как-то не очень уверенно. Чтобы не дать ему возможности продолжить расспросы, Влад попытался вернуть его внимание к упавшему снимку: – А где сестры сфотографированы? На фоне чего? – Да там портретный снимок, фона толком не видно. Где-то на природе, кажется. Точно не в помещении. И не в городе… – Господа, позвольте узнать, какого черта вы здесь делаете? Распахнувшаяся за их спинами дверь и последовавший за этим вопрос заставили обоих мужчин обернуться. И хотя Влад не мог видеть, кто именно вошел, он прекрасно узнал ее по голосу и спокойно улыбнулся. – Здравствуй, Таня. 28 декабря 2016 года, 14.30 Соболев почувствовал, как воздух в кабинете мгновенно наэлектризовался, когда его владелица вошла как ни в чем не бывало, прикрыла за собой дверь и вопросительно посмотрела на непрошеных гостей. Он, конечно, понимал, что дело в его вытянувшихся в тонкую струну нервах: за последние несколько часов он окончательно уверовал, что Татьяна-Аглая – их маньяк. Пусть ему пока не удалось понять, как именно она это делает, чертова ведьма определенно стояла за всеми смертями. И сам Соболев мог стать следующим, что определенно усугубляло ситуацию. Ее вид и взгляд сейчас только подтверждали его догадки. Она смотрела на них с Федоровым так спокойно, уверенно, даже немного с вызовом. Как будто знала, зачем они пришли, и знала, что им ничего не удалось найти. Татьяна определенно уже поняла, что стала главной подозреваемой, но прекрасно осознавала, что у них на нее ничего нет, поэтому смотрела так нагло. – Так что же вы здесь делаете, господа? – повторила она свой вопрос, проходя к письменному столу и ставя сумку на кресло. – И как попали в мой кабинет, если уж на то пошло? Ее взгляд скользнул по ящикам, по губам пробежала улыбка, заставившая Соболева судорожно вспоминать, все ли он задвинул достаточно аккуратно. Хозяйка кабинета тем временем скрестила руки на груди и снова посмотрела на непрошеных гостей. – Мы тебя искали, – первым ответил Федоров, выглядя так же невозмутимо, как и она. – На самом деле, уже пару дней, – добавил Соболев, делая несколько шагов вперед, чтобы оказаться к Татьяне ближе, чем Федоров, и таким образом напомнить самому себе, что он должен быть тут главным. – Но вас нигде не было. – Я уезжала из города, – равнодушно пожала плечами Татьяна. – Это вроде бы не преступление. В отличие от незаконного проникновения. Подозреваю, у вас нет ордера, или как там это называется? Да и Влад, прямо скажем, не тянет на понятого. Прости, милый, не хотела тебя обидеть. – А я и не обиделся, – легким тоном отозвался тот. – Незаконное проникновение? – нарочито удивленно переспросил Соболев, упирая руки в бока и улыбаясь почти так же нагло, как и Татьяна. В эту игру могут играть все желающие. – Вы не так поняли происходящее. Мы искали вас, а дверь оказалась не заперта, вот мы и вошли. – Правда? Странно, абсолютно уверена, что запирала ее перед уходом. – Да мне вот тоже померещились на замке признаки взлома. Мы зашли проверить, что тут происходит. Вы посмотрите, ничего не пропало? Пока я здесь, можем оформить заявление об ограблении. Татьяна усмехнулась, неотрывно глядя ему в глаза, на ее лице явно читалось: «Врешь и не краснеешь», поэтому Соболев только выразительно приподнял бровь, мол, не я один тут вру. Она отвела взгляд, окинув им кабинет, и пожала плечами. – Вроде все на месте. Видимо, воришек спугнули или они не нашли то, что искали. Соболев стиснул зубы, с трудом сдерживая желание надеть на нее наручники и отвести в отделение, чтобы получить там все интересующие его ответы. Она все равно не расколется, а надавить нечем. – Так зачем же вы меня искали? – поинтересовалась Татьяна, убирая сумку и садясь в кресло сама. – Чем могу помочь полиции на этот раз? Она расслабленно откинулась на спинку, продолжая демонстрировать полное спокойствие. – Вы знакомы с Георгием Николаевым? – С кем? – Чуть выше меня, но полнее, сорок пять лет. – А, этот, – Татьяна улыбнулась. – Да, мы встречались пару раз. Такой себе кавалер. – Как вы познакомились? – На сайте знакомств. Да, представьте себе: иногда я там ищу себе приятелей, когда становится скучно. – Охотно верю. Вы водили его к колодцу в лесу? – Было дело. А что? – Откуда вам известна легенда о том, кто живет в колодце? Аккуратные брови удивленно приподнялись, в глазах появилась откровенная насмешка. – Ту страшилку, что я ему рассказала? Да я ее на месте сочинила. – Зачем? – Чтобы разыграть его. Слушайте, я знаю таких, как он. Подобные мужчины хотят, чтобы женщина при них была и умницей, и красавицей, и ухоженной, и неконфликтной, но сами при этом палец о палец не готовы ударить, чтобы сделать себя интересным и привлекательным для такой женщины. Зато претензий сразу целый вагон, первая из которых в том, что все бабы – меркантильные суки, которым подавай шубы и бриллианты, поэтому они жмутся потратить деньги даже на чашку кофе. Но для себя предпочитают считать это некой проверкой на искренность будущей подруги. Мол, если будет счастлива тупо бродить с ним по холодным улицам, смеясь несмешным шуткам, то вот оно – сокровище, которое ищет каждый мужчина. Я просто устроила ему незабываемую прогулку и собственную проверку, не наложит ли он в штаны, услышав слепленную наспех городскую легенду. К его чести, проверку он прошел, поэтому я встретилась с ним еще раз. Но оно того не стоило, поэтому на том наше короткое знакомство закончилось. – Он умер этой ночью, – сообщил Соболев. – Неужели? – равнодушно отозвалась Татьяна. – Очень жаль. В тоне ее не было и намека на сожаление. – Не хотите спросить, что случилось? – А вы имеете право рассказывать? Это не тайна следствия? – В данном случае – нет. Он упал с балкона, чем-то очень напуганный. И, по его словам, две ночи до этого его навещало нечто невидимое и страшное. Совсем как в вашей наспех слепленной страшилке. – Надо же… Значит, он все-таки перетрусил. А внешне держался молодцом. Соболев несколько секунд посверлил ее взглядом, но Татьяна спокойно выдержала его, поэтому он только тихо уточнил: – Больше по этому поводу вам сказать нечего? – А что еще я могу сказать? – За последнее время в Шелково произошло уже четыре убийства, каждое из которых перекликалось с сюжетом какой-то городской легенды. И практически каждый раз вы оказывались связаны с жертвой. Как вы можете это объяснить? Она невозмутимо пожала плечами. – Это маленький город, а я предоставляю уникальные услуги. Вы же не хотите обвинить меня в том, что я пробуждаю к жизни сверхъестественных монстров и натравливаю их на случайных горожан? Или… хотите? И снова наглый, вызывающий взгляд, расслабленная поза. Татьяна не произносила этого вслух, но язык ее тела и глаза кричали: «Не поймаешь, не поймаешь! Нет в твоем УК такой статьи». Чертова ведьма… – Я хочу, чтобы вы сегодня зашли к нам: зафиксируем ваши показания, – процедил Соболев. – И до конца следствия по этому делу потрудитесь больше не покидать город. – Как скажете, товарищ капитан. Я пока больше никуда и не собираюсь. – Чудесно. Он уже повернулся, чтобы шагнуть к выходу из кабинета, а Татьяна неожиданно переключила внимание на Федорова: – А ты? Соскучился по мне или просто с ним за компанию зашел? – У меня к тебе тоже один небольшой вопрос: ты владеешь гипнозом? – Гипнозом? – удивилась Татьяна. И на этот раз Соболеву показалась, что удивилась вполне искренне. – С чего вдруг такой вопрос? – Ну, психотерапевт, к которому я ходил на сеансы, убит, – пояснил Федоров, – а цель моя не достигнута. Я подумал, может, ты сможешь мне помочь? – Если бы могла, я бы тебе сразу свою помощь предложила. Это ведь я сказала тебе про гипноз, – напомнила Татьяна. – Увы. Я гадаю на картах, могу сотворить приворот или отворот, а еще наслать наваждение. Если интересует что-то из перечисленного, буду рада помочь, но гипноз – это не по моей части. – Жаль, – улыбнулся Федоров. – Буду искать другого специалиста. – Удачи тебе. – Спасибо. 28 декабря 2016 года, 14.50 – Нет, ты это видел? Она просто смеется над нами! – в сердцах воскликнул Соболев, едва они оставили кабинет Татьяны за изгибом коридора. Кулак его раздраженно стукнул по стене, напугав женщину, как раз выходившую из маленького магазинчика с одеждой. Федоров в ответ промолчал, Соболев покосился на него и почувствовал укол совести. – Ну, в смысле… – пробормотал он, не зная, как поделикатнее переформулировать свой вопрос.