– Убийца не пришел, – все тем же лишенным эмоций голосом пояснил Велесов. – Где-то в пятом часу я подумал, что мы его или все-таки спугнули, или оказались правы – убийство произойдет на следующую ночь. Я предположил, что Георгий должен был пережить эту ночь, полную ужаса, чтобы к следующей расслабиться – тогда бы убийца его и подловил. А потом… Наверное, я задремал слегка, прямо сидя… Потому что Георгий находился в комнате со мной, а потом я услышал его крик уже где-то на балконе. Он всю ночь ходил туда курить, чуть не каждые полчаса. Видимо, снова пошел. И там оно его и… – Оно? – переспросил Соболев, резко останавливаясь в своих метаниях и глядя на следователя. – Что еще за оно? Велесов прикрыл глаза, массируя пальцами переносицу, и пожал плечами. – Чудовище, которое живет в колодце, – предположил он тоном, который не позволял понять – шутка это или реальная версия. – Ты это сейчас серьезно? – напряженно поинтересовался Соболев, сверля его взглядом. – Ну, кто-то же приходил к нему две ночи подряд. И что-то испугало его до такой степени, что он то ли упал с балкона, то ли попытался через него сбежать. Не знаю я, Андрей, что это было. Никто чужой обычным способом сюда попасть не мог, дверь все время оставалась заперта изнутри. Я никого не видел… здесь. А когда добежал до балкона, Георгий уже лежал внизу. Я… Он осекся, закусывая нижнюю губу и все еще не глядя на оперативника. Тому пришлось его подтолкнуть: – Да договаривай уже. Что ты? – Видел кого-то рядом с ним. Там, на земле. Какую-то… тень. Не знаю, не разглядел, темно было. А оно просто шевельнулось в темноте. – Опять оно, будь оно неладно, – проворчал Соболев, снова принимаясь ходить из стороны в сторону. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он вытащил из кармана пачку сигарет и нервно закурил. – Но пентаграммы же нет, – повторил он то же самое, что сказал Димычу внизу. – И слишком рано. Мы же посчитали: убийства всегда происходят на сороковой день после предыдущего. – Во втором случае пентаграммы тоже не было, – напомнил Велесов. – По крайней мере, мы ее не увидели. Может быть, она была начерчена палочкой на земле, может быть, она начерчена так и сейчас, но под выпавшим снегом не видно. А дата… Мы могли неправильно уловить логику. Что, если сороковой день – это лишь крайний срок для следующего убийства? И маньяк, поняв, что мы вышли на его след, решил в этот раз убить чуть раньше? Чтобы застать нас врасплох. – Но ты же сам сказал, что никто не приходил, что мужик этот просто чего-то испугался, – напомнил Соболев. – Может, он вообще не относится к нашему делу, а? Может, это все совпадение, и он просто давно чертей гонял? – А колодец? – возразил Велесов, наконец поднимая на Соболева глаза. – А Аглая? А легенда эта? Какое уж тут совпадение, все как по нотам! Соболев остановился, снова временно переставая метаться из стороны в сторону, привалился бедром к мойке и стряхнул в раковину пепел. У него кончились аргументы и возражения, поэтому он только тихо уточнил: – Так что же? Какова твоя версия? За парнем реально пришел тот, кто живет в колодце? Пришел по воле нашей так внезапно исчезнувшей из поля зрения ведьмы? Так, что ли? Велесов ничего не успел ответить: послышался шум уверенно приближающихся шагов, и в кухню вошел Димыч. С громким скрежетом выдвинув из-за стола третий стул, он плюхнулся на него, вздохнул и отчитался: – В общем, так. Никаких признаков того, что жертву кто-то столкнул насильно. Если это и имело место, то либо его застали врасплох, либо он не сопротивлялся. Умер мгновенно, как ударился о землю. Позу звезды телу придали уже после падения. – Вот что ты видел, – заметил Соболев, снова поворачиваясь к Велесову. – Убийцу, который поджидал под окном, чтобы завершить свой ритуал. Он был здесь. И вы его упустили. А знаешь почему? Потому что ты делал не свою работу! Велесов не стал ни спорить, ни оправдываться. Видимо, и сам прекрасно понимал, что допустил ошибку. Соболев только никак не мог понять, почему он так поступил. Башковитый ведь парень! – Думаешь, будь здесь ты, у тебя лучше получилось бы? – только и спросил Велесов в ответ. Ну да, все правильно, лучшая защита – это нападение. Возразить Соболеву оказалось нечего: сейчас он крайне сомневался, что действительно смог бы что-то сделать. – Так чего здесь произошло? – нарочито спокойно поинтересовался Димыч. – Тот, кто живет в колодце, явился сюда и сбросил парня с балкона за то, что тот бросил в его колодец камень? Соболева передернуло. Он нервно раздавил в раковине окурок, игнорируя укоризненный взгляд Димыча. – Ты эксперт, ты нам и скажи. Это мог быть гипноз? И следователь, и эксперт удивленно посмотрели сначала на Соболева, а потом друг на друга. – Гипноз? – переспросил Димыч. – С чего вдруг? – Ну, очевидно, убийца не стал подниматься в квартиру, но знал, что парень рухнет с балкона, поэтому поджидал его внизу. Логично предположить, что процессом он все-таки как-то управлял. Мог этот человек загипнотизировать жертву и внушить ей какие-то видения, которые в итоге привели к падению? Димыч задумчиво пожал плечами. – Я могу изучить эту тему подробнее, но, честно говоря, сомнительно. У гипноза свои ограничения. Не все люди, в принципе, ему подвержены, а уж такие сложные внушения, которые срабатывают по какому-то триггеру и приводят к подобному результату… Нет, конечно, о гениальных гипнологах, способных подчинять людей своей воле чуть ли не по телефону и заставлять их творить чудовищные вещи, я слышал, но все это выходит за рамки научно доказанных методик. И уже больше похоже на легенды о колдовстве, чем на истории с гипнозом. Просто байки. – Ну да, такие же байки, как призрак утопленницы в старой усадьбе, мертвый смотритель кладбища или куклы-убийцы, – пробормотал Велесов. – И все было бы не так страшно, если бы в нашем деле не фигурировала ведьма. Думаю, пора официально объявить ее в розыск. Глава 10 28 декабря 2016 года, 11.20 Кончик карандаша раздраженно постукивал по девственно-чистой поверхности листа, лежащего на жесткой столешнице, звук получался достаточно звонким, ритмичным и раздражающим, но Влад совсем его не замечал. Вместо этого он слышал, как Кристина шуршит на кухне: кипятит воду в электрическом чайнике, достает из шкафчика заварку, мычит себе под нос какую-то мелодию. Влад очень любил сестру и не мог не признать, что с ее временным переездом к нему многие повседневные вещи стали гораздо проще, но постоянное присутствие Кристины в квартире раздражало. Будь это его московская квартира, было бы проще не мешать друг другу: она имела два уровня, и там не составляло труда найти тихую комнату. Здесь же комнат было всего две, поэтому абсолютная тишина достигалась только в полном одиночестве. Впрочем, Влад прекрасно понимал, что присутствие Кристины не мешает его странному дару, просто тот почему-то отказывался сотрудничать. Да и из московской квартиры он переехал еще и потому, что в таком огромном пространстве после потери зрения стало крайне неуютно. – Я заварила чай, – объявила Кристина, появляясь на пороге гостиной. – Будешь? – Буду, – согласился Влад, со вздохом откладывая карандаш в сторону. Кристина поставила чашку на стол перед ним, а сама села на диван и сочувственно уточнила: – Не идет? – До сих пор не понимаю, как это работает, поэтому, должно быть, что-то делаю не так. – Или просто думаешь не о том, – предположила Кристина. Тон ее прозвучал нарочито невинно, чем сразу дал понять, что она намекает на какие-то вполне конкретные мысли брата. – И о чем же я, по-твоему, думаю? – О Юле. – Безусловно, – хмыкнул Влад. – Я ведь пытаюсь понять, что привело ее к колодцу посреди ночи. – А думаешь наверняка о том, что она ужинала с Робом. И задаешься вопросом, насколько это серьезно. Скажешь, я не права? Влад промолчал. Признаваться в том, что этот вопрос действительно то и дело залезает в голову, вызывая глухое раздражение, какого он давно не испытывал, не хотелось, но и врать – тоже. – Если хочешь знать мое мнение… – Не хочу! – …То Роб для нее ничего не значит. По крайней мере, пока. – Откуда такие выводы? – Ну, я-то пока зрячая, – мягко заметила сестра, тоном заранее извиняясь за слова. – Я же вижу, как она на тебя смотрит. Влад, она влюблена в тебя. Он сделал осторожный глоток, стараясь не обжечься и давая себе время обдумать ответ. И в конце концов заметил: – Я знаю это, Тина. В гостиной повисло молчание, во время которого сестра наверняка сверлила его недовольным взглядом. – Знаешь… Что ж, уже хорошо, – наконец изрекла она. – А о том, что сам в нее влюблен, ты в курсе? – С чего ты это взяла? – недовольно нахмурился Влад. Он не любил, когда другие люди брались объяснять ему, что он чувствует. Особенно если их объяснения оказывались созвучны его самым худшим подозрениям. – С того, что она звонит тебе среди ночи, и ты срываешься с места, поднимая на уши полицию. Когда мог бы просто отправить ей на помощь своего Соколова. – Соболева… – Без разницы. Ты едешь сам и прешься в лес, ничего не видя, рискуя сломать себе шею или как минимум лишиться глаз, на этот раз уже физически. – Любовь здесь ни при чем, – отмахнулся Влад. – Я втянул ее во всю эту историю с легендами и маньяком, поэтому должен защитить. – Ты втянул? – возмутилась Кристина. – Позволь тебе напомнить, что все началось с убийства ее подруги и того, что за ней увязалась какая-то мертвая бабища… Боже, сама не верю, что это говорю… – Ладно, возможно, мы втянули друг друга, – легко согласился Влад. – Сначала она меня, потом я ее… Но я старше. И я мужчина. Так что на мне и ответственность, и обязанность ее защищать.