Велесов непонимающе моргнул. – Что? – Это колодец в лесу, он проклят, понимаете? Я не знал, что все это по-настоящему, думал, меня дурят глупой байкой, но все оказалось взаправду, понимаете? Георгий подступил к нему ближе, вцепившись руками в лацканы пальто, чем вызвал новый приступ желания попятиться назад. – Честно говоря, не понимаю, – признался Велесов, с трудом заставляя себя остаться на месте. Он сегодня уже что-то слышал про колодец от Соболева. Тот проверял какой-то с утра пораньше, потому что его слепой приятель-предсказатель нарисовал точно такой же. Велесов точно не знал, как именно Соболев его в итоге разыскал, оперативник не стал уточнять, но ниточка пока никуда не привела: городскую легенду, связанную с колодцем, еще не нашли, в самом колодце не оказалось ничего примечательного. Соболев лишь предложил взять его под наблюдение как возможное место следующего преступления. – Я бросил камень в колодец, – нетерпеливо повторил Георгий. – И тот, кто в нем живет, увязался за мной, как меня и предупреждали. В первую ночь я подумал, что мне показалось. Кто-то просто всю ночь копошился в комнате. Но стоило включить свет – все стихало, никого не было. Вот я и решил: показалось. Но на следующую ночь он вернулся и схватил меня за ногу! Я его почувствовал, понимаете? Даже след остался, вот, смотрите! Он попытался задрать штанину и опустить носок, чтобы продемонстрировать лодыжку, но Велесов не увидел на ней ничего, кроме невнятного синяка, какой можно посадить где угодно. Ногами постоянно обо что-то стукаешься и даже не замечаешь. – Послушайте, я ничего не понимаю, – повторил Велесов. – Кто живет в колодце? – Не знаю! – в отчаянии крикнул Георгий. – Никто не знает, никто его не видел… А кто видел, тот уже не мог рассказать. Это что-то… жуткое, сверхъестественное! И оно придет убить меня, потому что я бросил камень! Он замолчал, с надеждой глядя на Велесова, а тот продолжал смотреть на Георгия с недоумением, пытаясь понять, всерьез тот лопочет весь этот бред или просто с перепоя чертей гоняет. Выглядел его собеседник не вполне адекватно. Наверное, если бы в безумной истории не фигурировал колодец, Велесов просто послал бы странного мужика, но это не могло быть простым совпадением. – Колодец в лесу, – повторил Велесов, сверля Георгия взглядом. – Да! – И вы бросили в него камень. – Да… – И теперь тот, кто живет в колодце, придет, чтобы убить вас? – Да! Сегодня ночью. Сегодня третья ночь, понимаете? Он приходит три ночи подряд и на третью убивает! – Какой-то монстр, которого никто не видел. – Все верно, – кивнул Георгий. Плечи его заметно поникли. Кажется, он понял, что Велесов ему не верит. И это вызвало у него приступ очень реального отчаяния. – А я-то вам чем могу помочь? Следственный комитет не особо силен в борьбе с монстрами. – Призовите к ответу ведьму, которая заставила меня это сделать! – тут же оживился Георгий. – Пусть она отвадит эту нечисть! Она наверняка может! – Ведьму? – тут же насторожился Велесов. Это было уже не просто совпадение, тут угадывался почерк разыскиваемого ими маньяка. – Какую ведьму? – Она называет себя Аглаей, хотя на самом деле ее зовут Татьяной… Это было, что называется, бинго. Похоже, им всем несказанно повезло: выбранный в жертву мужчина пришел за помощью, и теперь появился реальный шанс, во-первых, не дать новому убийству совершиться, а во-вторых, выследить маньяка и поймать его. Одно непонятно: почему Георгий считает, что его должны убить сегодня? Если они правильно разгадали схему, то новое убийство по мотивам городской легенды должно произойти только завтра ночью. – Так, а сейчас как можно подробнее расскажите мне, что именно сделала Аглая, чтобы за вами увязался монстр из колодца. И что там с этим монстром? Вы сказали, что это было похоже на байку? Я хочу знать эту байку в деталях! Только четко, пожалуйста, и последовательно. Георгий вновь оживился, почувствовав, что к нему начали прислушиваться, поэтому, достав из кармана пачку сигарет и закурив, принялся пересказывать все с самого начала. И на этот раз речь его звучала более связно. Он поведал о том, как познакомился с Аглаей на сайте и договорился о свидании. Заметил, что в тот момент ничего не знал о ее профессии. Пояснил, что на первое свидание предпочитает приглашать на прогулку, и Аглая отвезла их на своей машине на прогулку в лес. – Она меня туда целенаправленно вела, – нервничая и глубоко затягиваясь уже второй сигаретой подряд, вещал Георгий. Чем больше он говорил, тем сильнее его трясло. – Потом показала колодец и рассказала свою страшилку. Он подробно, практически отыгрывая по ролям, передал их разговор у колодца, честно признавшись, что поверил, будто это тест на мужественность. – Хотя чувствовал что-то, – добавил он с досадой. – Нехорошее там место. И камень улетел, словно в пропасть: удара так и не было слышно. И воняет из того колодца так, словно там кто-то сдох. Дальше он еще раз повторил, как в первую ночь слышал посторонние звуки в своей спальне. – Вы живете один? – тут же уточнил Велесов. Георгий кивнул. Значит, никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. – Да я сам думал, что почудилось, но на следующую ночь я почувствовал, как меня схватили за ногу. И видел руку… этого существа. – Видели руку? – удивился Велесов. – И как она выглядела? – Бледная такая, костлявая, с длинными темными когтями… Она тянулась ко мне из-под кровати и как будто пыталась затащить туда. Я не дался, вырвался и свет включил. И оно тут же исчезло. Но сегодня мне так не повезет. Сегодня оно придет за мной. Сделайте что-нибудь с этим, Михаил Петрович! – Это будет проблематично, – признался Велесов. – Мы сами ищем Аглаю, но она уже второй день не появлялась ни дома, ни в своем офисе. Может быть, уехала на праздники. Или… Велесов не стал договаривать, предпочитая не озвучивать одну из главных версий следствия о том, что это Аглая убивает людей, а не всякие там монстры, живущие в колодцах или еще где. – Тогда спрячьте меня! – попросил Георгий с чувством. – Спрячьте где-нибудь! Где эта тварь до меня не доберется. Хоть в КПЗ, хоть в СИЗО. Я не могу пойти домой. И к матери не могу: еще ее зацепит… Велесов задумался. КПЗ – это, конечно, хорошо, там Аглая – или любой другой убийца – действительно не доберется до своей жертвы, но не спровоцирует ли это маньяка в последний момент жертву сменить? Это защитит Георгия, но не остановит преступника. Лучше взять мужчину под свою защиту на эту ночь. И на следующую, если в эту ничего не случится. – У меня другая идея. Я буду ночевать у вас. 27 декабря 2016 года С того момента, как Юля села в машину Роба, день пошел не по плану, но в итоге она ни о чем не жалела. К ее удивлению, на обед Роб повез их не в один из ресторанов Шелково, а в Москву. Это поначалу заставило нервничать: Юля не сразу поняла, зачем они выехали за пределы города, но когда Роб объяснил, что хочет показать «нормальный» ресторан, она успокоилась. И снова задергалась, оказавшись в этом самом «нормальном» ресторане. Как сформулировали в каком-то фильме, официанты тут были одеты гораздо лучше нее, не говоря уже о других немногочисленных гостях. Если Роб собирался вести ее в такое место, стоило дать ей переодеться. Она даже успела подумать, что ее просто-напросто не пустят, потому что она не пройдет какой-нибудь фейс-контроль, но этого не случилось. Как объяснил потом Роб, когда во время еды она призналась в своем страхе, днем здесь более демократично относятся к гостям, а вот вечером – да, даже его бы не пустили так, как он одет сейчас. Меню Юля только раскрыла, пробежала взглядом и отложила, предлагая Робу самому выбрать что-нибудь для нее. Название большинства блюд вызвало у нее недоумение – она совершенно не понимала, что за ними кроется, а цены и вовсе сбивали с толку. Ну не может еда столько стоить! Не должна… Но раз уж Роб специально привез ее именно сюда, значит, он знает, что здесь можно съесть. Тот действительно не растерялся и сделал заказ весьма уверенно, уточнив только, нет ли у нее аллергии или предубеждения против морепродуктов. Никаких аллергий Юля за собой никогда не замечала и предубеждениями не страдала, поэтому сначала ей подали незнакомый острый суп, потом крабовый салат – с настоящими крабами – и рыбу с овощами, приготовленную на гриле, в качестве горячего. И хотя пережитый стресс поначалу создал иллюзию отсутствия аппетита, стоило начать есть, как Юля уже не смогла остановиться – так все оказалось вкусно. От жадности она даже согласилась на десерт, потому что название «канноли с фисташковым кремом» звучало необычно и очень вкусно. Роб в этот раз не стал заказывать вино, они ограничились безалкогольными напитками и кофе к десерту, а после обеда вернул ее в Шелково, прямо к подъезду дома, хотя путь был неблизкий. Все это время он был мил и обаятелен, смешно шутил и постоянно ловил ее взгляд. Юле было довольно легко находиться в его обществе. Она не отводила глаза и с каждой минутой чувствовала себя все более уверенно даже в шикарном ресторане, которому совершенно не соответствовала. Поездка туда-обратно и неторопливая трапеза заняли много времени, поэтому на тренировку Юля не попала, в последний момент предупредив Кристину сообщением, что сегодня не сможет составить ей компанию. К счастью, та не стала интересоваться причиной. Возможно, после ночных бдений ей и самой не хотелось никуда идти. Уже остановив машину у ее подъезда, Роб повернулся к Юле, насколько позволяло место водителя, заверил, что прекрасно провел время и с удовольствием встретится с ней еще раз, если она согласится. После чего протянул руку, коснулся ее лица и наклонился к нему с весьма понятным намерением. Юля не стала его останавливать, но особого рвения в поцелуе не проявила, быстро прервала его, скомкано поблагодарила за обед и попрощалась, торопясь выбраться из салона. В лифте ее щеки горели, а сердце быстро билось, но совсем не так, как после первого поцелуя с Владом. Тот поцелуй – как и все их прочие – выходил за рамки всего, что она когда-либо испытывала. Роб был привлекателен и состоятелен, щедр и обходителен не меньше Влада и, в отличие от последнего, мог еще и смотреть так, что мурашки бежали по спине. Но чего-то все равно не хватало. Сколько Юля ни смотрела в его глаза за обедом, никакого душевного трепета и болезненного желания прикоснуться так и не почувствовала. Сердце в его присутствии билось, конечно, быстрей, но лишь из-за обычного волнения, а не от предвкушения момента, когда между ними растает расстояние и умолкнут все слова. Когда он ее поцеловал, она почувствовала только смущение. И, пожалуй, ощущение неправильности происходящего. Словно пыталась заменить им Влада, а это было нечестно. Она уже почти решила, что не стоит больше встречаться с Робом, чтобы не вводить в заблуждение, когда от него пришло сообщение с приглашением на новогоднюю вечеринку. «Это тебя ни к чему не обязывает, мне просто хотелось бы провести вечер с приятной девушкой. Ты очень настоящая, Юля. И мне это очень нравится. Дай мне шанс». Юля несколько раз перечитала сообщение и в конце концов попросила в ответ время подумать и уточнить другие планы. Роб легко согласился подождать. От этого всего голова шла кругом. Настолько, что Юля совсем забыла о ночном происшествии. Ровно до тех пор, пока не легла в постель и не закрыла глаза, с наслаждением ожидая, как провалится в сон и наконец-то выспится. Но этого не произошло. Хотя глаза саднило, даже когда они были закрыты, уставший мозг упрямо цеплялся за бодрствование, воскрешая в памяти жуткие ощущения, испытанные Юлей в момент пробуждения в лесу. Что, если этой ночью она снова куда-нибудь отправится? Вдруг ее действительно заставят прыгнуть с моста? Статьи в Интернете утверждали, что гипноз на такое не способен, но мало ли как на самом деле… Вдруг это вообще не гипноз, а какое-то колдовство? Полгода назад Юля первая посмеялась бы над таким предположением, но после всего, что произошло за последние месяцы, становилось уже не до смеха. Фантазия так живо нарисовала старый колодец на лесной поляне и шорохи, с которыми кто-то выбирался из него, что на мгновение Юле почудилось, будто она снова их слышит: шуршание, хриплое дыхание и скрежет когтей по камню. Стало настолько не по себе, что она открыла глаза и села на постели, обводя взглядом комнату. Даже ущипнула себя, дабы убедиться, что это не сон, что она действительно дома. Успокоившись, Юля снова легла и закрыла глаза, на этот раз заставляя себя думать о чем-нибудь приятном. И мысли, конечно, сами собой обратились к Владу и их встрече в лесу. Вот там и тогда все было правильно. Когда он обнимал ее, не хотелось ни отпускать самой, ни чтобы отпустил он. Бросаясь в его объятия, Юля не думала об их несостоявшемся романе, она вообще ни о чем не думала, просто была невероятно рада увидеть его в тот момент, когда почти потеряла надежду на спасение. Пусть он почему-то пришел один, и они все еще оставались посреди леса, по которому кто-то невидимый и страшный гнался за ней, рядом с Владом она все равно чувствовала себя в безопасности. Так повелось с самого начала. И он обнимал ее в ответ так крепко и дышал при этом так тяжело, что это снова позволяло надежде дрыгать ножкой, сколько бы Юля ни пыталась ее задавить. Почему он так дышал? Не мог же слепой человек бежать по лесу? Значит, он волновался за нее? Или она снова выдает желаемое за действительное? Трудно было сказать. В машине она прочитала намерение Роба по его взгляду и движениям еще до того, как он потянулся к ней и коснулся. А как прочитать Влада, чей взгляд всегда остается пустым? Чье лицо почти не выражает эмоций? Даже его тело большую часть времени очень статично, он не совершает лишних движений, вероятно, боясь задеть что-нибудь, чего не видит, или потерять равновесие, – Юля не знала точно, просто давно обратила на это внимание. И как тут что-нибудь понять? Роб сказал, что Влад регулярно занимается спасением «девушек в беде», а сам Влад весьма холодно прореагировал на ее намерение уехать работать в Испанию, поэтому оставалось только вернуться к выводу, который она сделала еще месяц назад. Но Юле все равно казалось, что не обнимают так тех, кто совсем уж безразличен… Новый шорох отвлек ее от этих мыслей. Юля снова приподняла голову над подушкой и открыла глаза, прислушиваясь к происходящему в комнате. И на этот раз шум не растворился в тишине. Напротив, показалось, что в углу комнаты за дверью кто-то действительно чем-то шуршит. Там стоял стеллаж с учебниками и другими книгами, а в выдвижном ящике Юля складировала письменные работы с оценками преподавателей. Практической пользы в их хранении не было, но рука почему-то не поднималась выбросить. И вот сейчас казалось, что кто-то выдвинул тот ящик и роется в бумагах, шуршит ими. Только дверь в комнату была как обычно распахнута, перекрывала стеллаж и не оставляла места, где мог бы кто-нибудь стоять, выдвинув ящик.