– Нет, – тихо сказал Клопицкий. – Будь точнее. – Медь… – Меня не интересует материал. – Лёня надавил сильнее, и Лисс едва не вскрикнула, когда дракончик впился в её ладонь. – Что ты чувствуешь? – Я не понимаю… – Ты не должна понимать, – неожиданно жёстко произнёс Клопицкий. – Сейчас время чувствовать, Лиссет Кумар. Или ты ощутишь – сама, каждой своей клеточкой, то, о чём я молчу и спрашиваю, или ты уйдёшь отсюда тем, кем пришла, – никем. Что ты чувствуешь?! Дракон впивался всё сильнее, кажется – давно прорвал кожу и теперь ковыряется внутри ладони, по живому. Но Лисс не убирает руку. Терпит. Губу не закусывает, но глаза прикрыла. Терпит, пытаясь понять… Нет! Не надо понимать! – Что ты чувствуешь?! – орёт Клопицкий. Хочется его ударить. Хочется заплакать. Хочется убежать. – Что ты чувствуешь?!! – Дракон… Боль становится нестерпимой, но Лисс понимает всё. Дракон. Не железо или медь, не камень или пластик – под её ладонью прячется дракон. Настоящий. Жаждущий убивать. Дракон. – Дай ему то, что он просит, – шепчет ей на ухо Лёня. – Отдай то, что есть у тебя. Лисс не понимает, а потом… А потом понимает, что понимать не надо. Ни в коем случае. Не сейчас. Разум отступает, прячется, остаются только чувства… только чувство – магии. Упоительное, не испытанное раньше и невозможное никогда раньше чувство Магии. – Дай ему… И крохи энергии, что прятались внутри девушки, превращаются в невообразимые залежи. Каждая капля превращается в десять, а те – ещё в сто, и так – до бесконечности. Кажется, что до бесконечности, потому что они не остаются, а стремительным потоком вливаются в прячущегося под ладонью дракона. Напитывают его силой и преображают. – Дай заклинание! Лисс шепчет активирующий аркан и тем запирает поток. Чудо прекращается. Артефакт сотворён. Клопицкий молча отходит в сторону. Девушка поднимает истерзанную ладонь и видит дракона. Уже не спящего, а изготовившегося к бою. Готового сжечь врага своим дыханием. – Ты только что построила артефакт четвёртого уровня. – Лёня улыбается. – Поздравляю. Девушка молчит. – Для создания артефактов существует множество техник и формул, бездушных способов, которые приводят к появлению скучных устройств, пылящихся на полках Торговой Гильдии. Но мы – артефакторы, Лисс, мы не производим устройства, а творим маленьких магов, умеющих применять одно-единственное заклинание, но применяющих его с необычайной силой. Девушка молчит. А потом слышит самые важные слова в своей жизни: – Я в тебе не ошибся. * * * Муниципальный жилой дом Москва, улица Серпуховской Вал «Вдохнуть жизнь… Стать равным Спящему… Не восстановить то, что некогда было, а взять снова мёртвое и обратить его в снова живое. И возникает вопрос: будет ли снова живое равным себе живому недавно? Или вновь рождённая жизнь обретёт привкус искусственности? Словно голем, который только имитирует настоящее? Удастся ли создать из тёмной, мёртвой материи высшую форму или ей предстоит пройти длинный путь развития, а мои начальные потуги лишь разожгут внутри неё огонь создателя? Стать равным Спящему… Невероятная, грандиозная, а главное – безумно дерзкая задача. Уверен, именно поэтому владыка посоветовал мне отказаться от замысла – он видел мою гордыню. И не был уверен, что гордыня позволит мне остановиться. Пусть не совсем, но хотя бы вовремя. Он догадывался, что игры в создателя способны завести меня так далеко, что невозможно будет вернуться. Владыка сказал, отложит все дела и станет думать только над моей идеей, и это предложение было необычайно лестным: князь тратит своё время лишь на то, что действительно заслуживает его внимания. Услышав такое несколько лет назад, я бы с ума сошёл от восторга и гордости. Я бы ждал столько, сколько нужно – размышления владыки неспешны, основательны, он погружается в идею полностью и не считает время. Однако сейчас… Увы, владыка не учёл одного. Я уже зашёл. Далеко. И не планировал возвращаться. Да, гордыня – глупо с этим спорить. Но ещё – невероятная, сжигающая изнутри жажда познания. Жгучее желание совершить невозможное, которое отказывало мне в разрешении как следует продумать последствия. Да я и не хотел о них думать – я хотел действовать. И потому – решился на обман. Выслушав владыку, я сделал вид, что согласился, и подробно изложил ему всё, к чему пришёл в своих исследованиях, передал все результаты и образцы. Я принял предложение подождать и вернулся к себе, дабы терпеливо ждать. Якобы терпеливо ждать. Стать равным Спящему… Я не открыл владыке главный вывод, который, как мне казалось и, забегая вперёд, как оказалось, подвёл черту под всей моей работой. Я не сказал владыке, что догадался, как Спящий вдохнул в мёртвое жизнь…» Алтерега. «Тёмные церемонии» /// Новые возможности приводили Бри в восторг и наполняли невероятной, незнакомой прежде уверенностью. И слегка кружили голову. А главное – всё переживаемое было абсолютно новым, неизведанным. Всю жизнь Бри считала призванием медицину, училась врачевать и облегчать страдания, училась спасать живое от мёртвого, а теперь… Теперь девушка работала с мёртвым, которое оказалось очень странным… живым. Которое дарило силу, но ломало принципы. Которое её меняло. Власть над тёмной материей – даже тот кусочек власти, к которой девушка успела прикоснуться, – манила невероятным могуществом. Теперь Бри могла позволить себе то, о чём раньше и не мечтала. Она строила планы, которые ещё неделю назад казались фантастическими, и со спокойной уверенностью понимала, что они сбудутся. Она не потеряла голову, хладнокровно осознавала, что «Тёмные церемонии» всё глубже увлекают её в тёмную материю, но не могла остановиться. Нет – она не собиралась и не хотела останавливаться, поскольку знала, с абсолютной точностью знала, что ступила на единственную тропу, способную привести её к мести. А затем… Бри не думала о том, что будет «затем». Нет, не боялась, а с предельной ясностью ощущала свой выход на принципиально новый уровень. Она уже знала много. Не сомневалась, что узнает много больше, и понимала, что высшие маги Города захотят её тайну. Их много, она одна. В открытом противостоянии она проиграет, поэтому нужно сделать так, чтобы с ней никто не захотел связываться. Чтобы её рассматривали как самостоятельную фигуру, а не маленькую девочку, которой повезло наткнуться на драгоценную книгу. Могущество кружило голову, но не пьянило, справившись с восторгом, Бри вернула себе хладнокровие и осторожность. – Привет. – Привет. – Он огляделся. – Ты одна? – Нет, нас десять, – язвительно ответила девушка. – Неужели незаметно? – Сейчас не то время, чтобы так шутить. – Извини. Бри сообразила, что далеко не все жители преисполнены новой, необычайно мощной силой – как она. Далеко не все столь же уверены в себе. Город замер под властью Консула, не рискуя лишний раз подавать голос или привлекать к себе внимание. Некогда преисполненный яркостью, он скрылся под вуалью тишины и с подозрением смотрел на мир. Город поддавался под натиском страха, но неохотно, не погрузился в его липкую слизь, а впитывал постепенно, и потому на стенах появлялись надписи «MG», а Хинус согласился добыть для Бри весьма ценную вещь, одну из тех, за которыми даже в прошлые времена вёлся строгий учёт. Согласился, но только потому, как подозревала Бри, что был в неё влюблён. Согласился, но держался крайне нервно. – Хинус, извини за необдуманную шутку. – Девушка мягко прикоснулась к руке молодого эрлийца. – Я пришла одна. – Ты попросила об очень серьёзной услуге. – Я знаю. И, поверь, приняла все меры предосторожности.