– Держи, – Ло перегнулась через прилавок. Она протянула мне два букета красных и оранжевых георгинов с веточками мяты и аспарагуса. – Спасибо, – поблагодарила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы при виде этих осенних георгинов, которые так любили мои бабушка и мама. * * * Сэм запрыгнул на заднее сиденье «Вольво», старой машины моей мамы, которую я так и не собралась поменять, и я поехала к пристани, чтобы там сесть на паром. Была середина дня, поэтому обошлось без вереницы автомобилей, и я сразу въехала на паром и заняла великолепное место на носу. Что мама обычно говорила о паромах? Я улыбнулась про себя. Ах да! Это самые дешевые и самые прекрасные круизные суда в мире. Она всегда садилась на паром, если хотела собраться с мыслями. Вдохнув запах соленой воды и выхлопных газов, я сразу вернулась в то время, когда мне было одиннадцать лет. Мы с Флинном сидели на заднем сиденье машины. У брата на голове были наушники, потому что ему надоело слушать Билли Джоэла и его песню «And So It Goes», которую мама проигрывала снова и снова. Я увидела слезы в маминых глазах. – Ты по-прежнему скучаешь по нему, мамочка? Под «ним» я подразумевала моего отца, которого я почти не помнила. Она кивнула. – Да, милая. Я всегда буду любить его. – Как ты можешь его любить, если он нас бросил? – спросила я. – Да, он ушел от нас, – согласилась мама. – Но когда человек поступает плохо, делает тебе больно, это не значит, что ты перестаешь любить его. Ты просто идешь по другому пути. Приспосабливаешься. Но любовь продолжает жить. – Она прижала ладонь к сердцу. – Она живет здесь. Когда-нибудь ты это поймешь. Любовь продолжает жить. Кажется, теперь я это понимала. Об этом говорили глаза Мела, когда он вспоминал о своей покойной жене. Это было заметно в общении родителей Кэма, сохранивших любовь после сорока пяти лет брака. Думаю, то же самое можно сказать и об Элейн. Кого бы она ни выбрала, она навсегда сохранит Чарльза или Мэтью в уголке своего сердца. Я думала обо всем этом, пока паром скользил по спокойной октябрьской воде. Небо было голубым и чистым, как бывает в редкие осенние деньки, которые так упорно цепляются за лето. Зазвонил мобильный. Я посмотрела на экран и увидела эсэмэс от Кэма. «Думаю о тебе». Я улыбнулась и написала в ответ: «Я о тебе не забыла. Спасибо». Он знал, что этот день – годовщина смерти мамы. Я сказала ему об этом по телефону накануне вечером, хотя поначалу я не собиралась рассказывать об этом. Мама была и остается для меня священной фигурой. Я оставила Сэма в машине, поднялась по лестнице на верхнюю палубу, где купила кофе, а потом устроилась у большого окна и стала смотреть на воду и далекую точку на горизонте – остров Бейнбридж. Через некоторое время я услышала аплодисменты и поздравления других пассажиров. В центре внимания оказалась молодая пара. Им обоим было за тридцать. Они выглядели так, словно сошли со страниц модного журнала. Женщина – высокая и удивительно красивая – была одета в полосатое трикотажное платье и стильную джинсовую куртку. Я с восхищением посмотрела на ее туфли на танкетке. Привлекательный мужчина чем-то напоминал Дэвида Бекхэма в своих черных обтягивающих джинсах, клетчатой рубашке и спортивной куртке. Вместе они выглядели как ожившее совершенство. Я видела, что пассажиры придерживались такого же мнения, особенно после того, как мужчина опустился на одно колено и преподнес своей спутнице кольцо. Фотограф в темно-синем свитере запечатлел момент. Люди, распахнув глаза и раскрыв рты, наблюдали, как он надевает кольцо с бриллиантом на палец своей возлюбленной. Женщина на мгновение замялась, посмотрела на кольцо, потом на мужчину, улыбнулась, прижала руку к губам. – Да, – наконец сказала она. – Да! Снова раздались поздравления и аплодисменты. Мужчина обнял женщину. Я не стала отворачиваться. Я и так увидела слишком много. Я готовилась к появлению тумана перед глазами, к давлению за глазными яблоками. Я ждала острого приступа. Ждала, ждала. Ничего не произошло. Я моргнула, глубоко вдохнула и снова сосредоточилась на красивой паре. Казалось, они без ума друг от друга. Вот только… никакой любви не было. Мы уже подплывали к острову, поэтому я встала, бросила стаканчик из-под кофе в мусорный бак и отправилась в дамскую комнату, размышляя о том, как женщина может ответить согласием на предложение о браке, если она не любит. Пока я мыла руки, вошла та самая женщина. Она поставила сумочку возле зеркала. Я видела огромный бриллиант на ее пальце. Камень сверкал в дневном свете ламп, пока она смотрела на себя в зеркало. Ее взгляд был неуверенным, ищущим, даже испуганным. – Поздравляю вас, – сказала я, когда ее глаза встретились в зеркале с моими. – Я видела, как ваш спутник сделал вам предложение. Женщина заставила себя улыбнуться. – О, спасибо, я… Она увидела свои глаза в зеркале и быстро отвернулась, как будто ей было неприятно смотреть на себя. – Вас что-то тревожит, верно? – спросила я. Она потерла лоб, оглядела дамскую комнату, в которой, кроме нас двоих, больше никого не было. – Господи! Ну что это со мной? Почему я не чувствую себя счастливой? – воскликнула она и кивком указала на дверь. – Самый удивительный человек на свете только что попросил меня выйти за него замуж. Я должна была бы плясать от радости. Но я… – Но вы его не любите. Она кивнула. – Я не люблю его. Я могла бы научиться любить его. Вы только посмотрите на него. Он же… – Он не ваша любовь, – решилась произнести я, и мое сердце забилось быстрее. Мне не следовало вмешиваться, но женщина уже все поняла и кивнула. – Вы видите это, да? Неужели все настолько очевидно? – Нет, – вздохнула я. – Это совсем не заметно. Просто я… чувствую такие вещи. – Мама меня возненавидит, – прошептала женщина. – Она так хотела летнюю свадьбу и уже забронировала бальный зал в отеле «Фэрмонт». – Но это ваша жизнь, не ее. И потом, ваша любовь совсем рядом. Просто будьте терпеливы и смотрите во все глаза. Она покачала головой. – Как бы я хотела, чтобы это было не так трудно. Как бы я хотела лучше знать свое сердце. – Вы уже его знаете, – заверила я ее. – На самом деле вы одна из тех отважных, кто слушает свое сердце. Я положила руку ей на запястье. – Вы слушаете свое сердце прямо сейчас. Раздался гудок парома, и капитан объявил по громкой связи: – Прибываем на остров Бейнбридж. Просим пассажиров вернуться в свои машины. – Спасибо, – поблагодарила меня женщина, когда мы вместе вышли в коридор. – Не за что, – ответила я, заметив красивого жениха, ожидавшего ее в нескольких шагах впереди. Он еще не знал, что помолвка уже закончилась. * * * Когда я вернулась к машине, Сэм приветливо замахал хвостом. Мы съехали с парома на остров, миновали Уинслоу, проехали еще несколько миль и увидели указатель рядом с высокими пушистыми елями. До кладбища оставалось совсем немного. Спустя пару минут я остановилась на парковке и выпустила Сэма погулять. Потом взяла цветы и направилась по покрытой мхом каменной дорожке к могиле моей бабушки. Я положила один из букетов возле ее надгробия и улыбнулась. – Привет, бабуля, – прошептала я. – Это я, Джейн. Я по тебе скучаю. Рядом была могила моей мамы. – О, мама! – По моему лицу покатились слезы. – Как же мне тебя не хватает. Я положила цветы на мох возле надгробного камня и опустилась на колени. Вдруг я услышала хруст гравия за моей спиной, но когда обернулась, там никого не оказалось. – Я совсем растерялась, мама, – продолжала я. – Понимаешь, у меня есть этот дар, способность видеть любовь. Проблема с глазами, которая у меня всю жизнь, никак не связана с неврологией, хотя доктор Хеллер могла бы с этим поспорить. Первым человеком, который показал мне истинную любовь, была ты. А теперь мне надо понять, что с этим делать. Как жить дальше. Что это значит для меня и для тех, кто мне дорог. Но, мама, я не знаю. Я просто не знаю. Как бы я хотела, чтобы ты была рядом. Я положила руку на камень надгробия, и в это мгновение по кладбищу пронесся порыв холодного ветра. Я вздрогнула. С клена по соседству слетел один красный лист и упал к моим ногам. Услышав за спиной шаги, я обернулась. У меня за спиной в неприятной близости ко мне стоял мужчина. Было такое ощущение, что он там уже давно, слушал то, что я говорила маме. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить: это был фотограф с парома. Я еще там обратила внимание на его голубые кеды, потому что в школьные годы носила потрепанную пару именно такого оттенка. – Прошу прощения, – сказал мужчина. – Не могли бы вы помочь мне найти дорогу обратно к парому? Я сбился с пути, а навигатор в арендованной машине не работает. – Конечно, – ответила я. – От кладбища поверните направо. На первом знаке остановки сверните налево. Поезжайте по дороге и на первом же перекрестке сверните еще раз налево. Вы приедете прямо к терминалу. – Я сделала паузу. – По-моему, я уже видела вас на пароме. Вы сфотографировали ту пару, которая там обручилась. Он усмехнулся. – Точно. Я не смог удержаться. Они были такими красивыми. – Что привело вас сюда? – О! Я фотограф-фрилансер. Просто делаю кое-какие снимки по заданию редакции. Я кивнула. – Что ж, тогда удачи. – Подождите, – встрепенулся мужчина. – Вы не будете возражать, если я вас сфотографирую? Я только что заметил ваши зеленые глаза. Это такая редкость. Я собираю коллекцию снимков зеленоглазых людей. Всего лишь забава для души, не уверен, что я как-то использую их. Мне бы хотелось сфотографировать вас прямо здесь, если вы не возражаете. Свет восхитительный, он так красиво струится сквозь ели. Я пожала плечами. – Почему бы и нет?