И тут за спиной раздался — даже сквозь дождь слышно — хруст раскрываемой мраморной пасти… * * * — Я Ловчая. Меня не надо убивать, себе дороже, — я честно предупредила горгулью. Ага, конечно. Будто её смущали проблемы с законом. Каменная тварь раскрыла рот во все шестьдесят четыре точеных зуба, и, вскинув крылья стрелами, шагнула на меня. Я выхватила из одного кармана плаща горючую смесь в пузырьке. Из другого — катализатор. — Горгулья! — строго сказала я. — Если я брошу это тебе в пасть — взорвешься. А ты не хочешь взрываться, поверь. И я для наглядности потрясла флакончик, в котором дивно двигались мерцающие искры ворожбы… — Хххххххххх! — сказала горгулья, и, чудное дело, в ее каменных глазах промелькнуло сомнение. Она даже чуть отступила. Может, со скульптурой-убийцей получится договориться? Мне бы не помешал свидетель, когда я буду «шить дело» на хозяина ресторана… Ведь заказчик, очевидно, он. И вновь мелькнула молния. И снова — гром. Тотчас другая вспышка — куда скромнее, незаметна глазу, — явила подле меня… Полынь. Куратор Прыгнул точно под козырек, ко мне лицом. Спиной к горгулье. — Я не пользуюсь Умениями просто так, но сейчас мне нужно развеяться, а это лучший способ сделать это быстро, — сухо оттарабанил он, очевидно оправдываясь перед собой, а не передо мною. — Э-э-э, Полынь. У меня тут как бы убийца, — ошарашенно протянула я, взглядом указывая на химеру. Куратор развернулся на каблуках. В ладонях у него еще в повороте засиял магический пульсар. — Ххххххх! — истерично зашипела горгулья, а потом взлетела на козырёк. И, судя по тяжело сотрясшемуся зданию, сразу поскакала дальше. — Ловчий, так тебя раз так! — рявкнула я на куратора. — Ты спугнул моего преступника! А ну подсади меня! — Да ты наглая стала, — поразился Внемлющий, подставляя руки замком. Мгновение спустя я была на козырьке. Горгулья уже большими прыжками сигала прочь по крыше ресторана. Дождь шипел и плескал, разбиваясь о черепицу; тысячи водяных кратеров плясали по кровле. Лес вокруг бушевал зелёными волнами едва народившейся листвы… Бедная! Не успела войти в цвет — а тут такие испытания! Полынь подпрыгнул и, подтянувшись, очутился рядом со мной. — Вот это твой убийца? — он пальцем, украшенным пятью перстнями, ткнул на силуэт горгульи, переваливающейся под дождем. Ты-ды-жжжж! Снова молния. — Да! — Ну, бежим! И мы побежали. Оскальзываясь и спотыкаясь. Горгулья тяжело сипела, грузно приземлялась после каждого прыжка — и тотчас отталкивалась для нового, некрасивого, но эффективного полета. Где ей не хватало грации, помогали крылья-балансиры. Мы же оказались сами по себе: вся ответственность — на природной ловкости… Хорошо хоть, бегаем в районе Стариков. Тут дома клеются друг к дружке, как опята на бревне. Первая крыша была почти плоской, но вторая — с острым коньком. — Тинави! — крикнул у меня за спиной Полынь, ибо «дамы — вперед». — Пригнись! Я брошу в неё Сеткой Хлэнда! Мы так ее не догоним! Она ж летающая! — Что, не слышу?! — Пригнись! Раскат грома… Но я смотрела только на горгулью. И слышала — её «ххы-ххы». Меня разбирал азарт. Я хотела поймать ее. Я обожала догонялки. Третья крыша кончилась как-то внезапно. Незаметно из-за дождя. Я резко затормозила. Инерцией меня бросило вперед, и я согнулась пополам, качаясь на мысках. — Ну наконец-то! — рявкнул Полынь за спиной. В тот же самый момент я восстановила равновесие и выпрямилась. Чтобы почувствовать, как Сетка Хлэнда — связывающее заклятье — обхватывает мою правую ладонь. Оно всегда начинает с малого. — Полынь! — возопила я, оборачиваясь. — Какого пепла? В черных глазах подбежавшего куратора — по коньку он скользил с куда большей грацией, чем я, признаем, — отразилось моё возмущение. Он ругнулся и схватил меня за руку. Заклинание мгновенно переползло на него. — Ты совсем сдурел?! — взревела я, глядя, как белые жгуты, похожие на толстую паутину, обхватывают наши запястья. Как варежки, но на двоих. — Я думал, ты пригнулась! — заорал Полынь в ответ. — «Сетку» так быстро не отменить. Я рассчитал объем на два крыла. Пусть лучше у каждого сейчас будет по одной руке, чем у тебя ноль. Ты же хочешь догнать убийцу сама, да? — и он бодренько подмигнул. Что, мягко говоря, не подходило обстоятельствам. Все лицо куратора было облеплено мокрыми волосами. Цветные нитки в них пахли мятой, как и сам Полынь. — Вот так ты решил развеяться, да? — укорила я Ловчего. Он не опроверг. — Ну, прыгаем, что… Три, два, один… И мы прыгнули на следующую крышу. Приземлились с грохотом, но без потерь. Я порадовалась, что надела сегодня нелюбимые штаны. От них уже мало что осталось… Силуэт горгульи почти исчез за пеленой дождя из-за нашего промедления. Надо было торопиться. Как ни странно, бежать вдвоем оказалось даже удобнее — мы меньше оскальзывались. Хоть и приходилось двигаться боком. Приставным шагом — главной каторгой тренировок по тринапу. Я прямо чувствовала, как доволен Полынь. Забавно. Оказывается, чтобы сделать человеку хорошо, надо лишь ненадолго подсунуть его к королеве… А потом швырнуть в жестокую реальность: к дождю, химерам и боевой подруге. Как оказалось, горгулья водила нас кругами. Либо скульптура не знала других районов, кроме Стариков, и потому боялась покидать знакомую территорию, либо страдала топографическим кретинизмом. Так как мозга у нее не предусмотрено, я ставлю на второе. Еще минут десять спустя беготни по крышам мы вновь оказались над ресторанчиком «Пустошные демоны». Горгулья спрыгнула обратно на козырек. Устала, видимо. Дождь резко перестал идти — как это водится у весенних ливней. Мы спрыгнули следом за горгульей. И… Ну да, все не могло быть так уж хорошо. Я оказалась на мушке у арбалета. Арбалет сжимал в руках хозяин кафе. Зверская, зверская рожа. Жаль, что не все преступники любят поболтать с героями. Вот этот не любил. Едва мы приземлились, мужчина спустил курок. — Прах! — сказал Полынь. Я только судорожно вздохнула, потому что ничто меня так не пугает, демотивирует и печалит, как арбалетный болт, летящий мне в лицо. И, тем более, прилетающий: я уже чувствовала, как болт протыкает кожу на щеке… Прах. Я не хочу умирать… Куратор Прыгнул. Ну и я с ним — спасибо «варежке» из Сетки Хлэнда. Но Прыгнули мы недалеко: лишь за спину злодею. Впрочем, для преимущества хватило. Я, мигом очухавшись, выдернула из кармана метательный снаряд и запустила в кумпол мужику. Полынь свободной рукой колданул успокоительный пульсар Добрых Сновидений и бросил в затылок ему же. Человек послушно принял горизонтальное положение, лицом уткнувшись в грязь. — Х-ххххххы! — расстроенно сказала горгулья, всё еще сидевшая на козырьке, как на жердочке. Полынь собрал в ладони неоформленную энергию унни — для нового заклятья, но я перебила его: — Подожди! Хочу проверить теорию… Куратор притормозил. — Горгулья, сэр, вы не могли бы успокоиться и подойти ко мне, пожалуйста? — предельно вежливо сказала я. Ибо беготня по крышам неплохо продувает голову, и я, вспомнив магическое слово для ферзей в дворцовом лабиринте, подумала: не применить ли его тут? Ведь как-то злодей управлял химерой? Не будучи при этом магом? — Ххххххххыыы! — яростно ответила горгулья и захлопала крыльями, выставила когти, ощерилась, приготовляясь к прыжку. Надо было видеть лицо Полыни в этот момент. Куратор посмотрел на меня, как на полную идиотку. С некоторым, даже, восхищением: «Ты НАСТОЛЬКО веришь в хорошие манеры?».