— Хорошо. — Мередит смахнула со щеки непослушную темную прядь и принялась излагать свою теорию: — Все дело в завещании… в завещаниях. Ян приехал сюда потому, что нашел завещание прадеда и надеялся с его помощью получить кое-какие деньги. Приехав, увидел, что денег нет, есть лишь большой развалившийся дом на обширном куске земли. Конечно, не деньги в руки, но после продажи, если она состоится, наличные будут в кармане. Пока все правильно? — Никто не спорит. — Ему откуда-то стало известно, что усадьбой интересуется Дадли Ньюмен. — Ньюмен ему сам сказал, — сообщил Маркби. — Боялся, что Ян помешает. — Правда? Ну, он действительно намеревался отсрочить продажу, но передумал, услышав, что есть покупатель. Однако понимал, что Дамарис и Флоренс так просто не отдадут половину вырученных денег. Он им не понравился. Мы с тобой, Пэм Пейнтер, Джулия, Лора, все знакомые сестер Оукли на него ополчились, предупреждая, чтобы не обманывал, не давил на старушек. И Ян сделал очень простой вывод. Из всего семейства Оукли на свете остались лишь сестры и он. Если они умрут… — А, — кивнул Алан. — Завещания в секретере… — Именно. Если сестры умрут, у него будет полное право претендовать на имение, при условии, что они его не оставили кому-то другому. Поэтому он дождался момента, пошарил в бумагах и нашел искомое — завещания. Больше того — ожидания оправдались. Сестры все завещали друг другу. Составили завещания несколько лет назад, когда были моложе. Ян вполне хладнокровно решил их убить, имея подходящий способ и средство. Мередит помолчала, ожидая комментариев, которых не последовало. Маркби задумчиво смотрел на нее. И она продолжила: — Фактически, не так трудно найти ответ на вопрос, кто взял мышьяк из садовой сторожки. Бутылку нашел Рон и сразу же о ней позабыл. Почему? Потому что в тот самый момент перед ним неожиданно предстал Ян. Рон отвлекся. Не знал, кто это такой, ничего не слышал о приезжем, а когда услышал, ни о чем уже больше не думал. Сторожка осталась незапертой. Дамарис и Флоренс ходить туда незачем. Они даже не знали, что Рон снял засов. Туда зашел Ян, который повсюду шнырял и подглядывал. Увидел бутылку, понял, что там такое, решил, что пригодится, если изначальный план не сработает. — Мередит замолчала. — Знаю, я не могу доказать, — сказала она. — Но уверена, что так и было. Ян намеревался отравить сестер, подсыпав яд в их любимую белковую пасту «Мармит». — Все, что было на кухне, проверено, включая ту самую пасту, — заметил Маркби. — Ох, в той банке ничего не было. Он отравил другую, а полиция нашла хорошую. Поменял банки, понимаешь? Оставалось в нужный момент поменять их обратно. — Ну и как же в конце концов он сам отравился? — Во-первых, не знал, сколько требуется мышьяка. Ведь Джефф Пейнтер сказал, что он умер от огромной дозы, существенно выше смертельной. Видно, думал, что найденная в сторожке бутылка очень старая, возможно, с годами яд выдохся, поэтому решил побольше подсыпать. Во-вторых, банки с пастой как-то перепутались. Сестры мазали на хлеб безобидную пасту из буфета, а Ян думал, что отравленную. Он проследил, как они пошли спать, рассчитывая, что ночью им станет плохо и это будет похоже на острый приступ гастроэнтерита. Вряд ли он хотел мгновенной смерти, думал, несколько дней проболеют. Дожидаясь первого приступа, пошел перекусить. Возможно, ради черного юмора приготовил себе бутерброд с пастой из другой банки. Дамарис нашла в кухонной раковине испачканный нож, после того как вызвала скорую. В общем, сестры ели нормальную пасту, а Ян отравленную. Мы подозревали всех и каждого. А он сам себя погубил, как Адриан. — Кто? — Потом объясню. Что скажешь, Алан? Маркби вдруг ощутил тесноту пространства, в котором находился. — Скажу, что ноги совсем затекли. По-моему, теория оригинальная, и только. Ее не докажешь. И главное, не понимаю, как человек, разработавший изощренный план, мог столь опрометчиво перепутать банки. Из твоих рассуждений выходит, что Ян должен был поменять банки в буфете. А паста «Мармит», изъятая полицией из буфета, абсолютно безвредная. Если пойдем с этим к Минкину, он справедливо посмеется… Алан замолчал, но по-прежнему не сводил глаз с Мередит. — Что? — нетерпеливо спросила она. — Кенни Джосс… — медленно вымолвил он. — Кенни Джосс был на кухне. Дэйв Пирс заподозрил, что он что-то скрывает. Надо поговорить с Минкином. Прямо сейчас. Ну, поехали. — Твоя машина рядом, — напомнила Мередит. Алан вылез, глухо чертыхаясь, и бросился к собственному автомобилю. Мередит тактично пропустила его вперед. Глава 24 — Можно доставить Джосса сюда, — кивнул Минкин, сидя в кабинете суперинтендента Маркби. Пылинки плясали в луче слабого солнечного света из окна, который освещал лондонского детектива, как прожектор. Он сгорбился на стуле, уткнувшись локтями в ляжки, сомкнув широкие ладони, поглядывая на Маркби из-под густых соломенных бровей. Однако, несмотря на свирепый вид, Минкин пребывал в необычно хорошем расположении духа после визита к Пейнтерам. Возможно, поэтому без возражений согласился выслушать теорию Мередит. Алан, ожидавший отказа, испытал облегчение и одновременно удивился. Изложив свои соображения, Мередит удалилась. Минкин слушал ее молча, скрывая реакцию. По мнению Алана, говорила она хорошо, убедительно. Но, не зная, насколько ей доверяет лондонский детектив, опасался худшего. Теперь, когда суперинтенденты остались наедине, Минкин прервал молчание этой лаконичной фразой. До сих пор ожидая, что он усомнится в услышанном, если не полностью отвергнет рассуждения Мередит, Маркби не сумел скрыть изумление и спросил: — Считаете, стоит еще раз Джосса допросить? Оказывается, дело было не только в этом. — Вы доверяете мнению Дэйва Пирса? — Острые голубые глазки впились в Алана. — Целиком и полностью. — Трудно выбить из головы Дэйва излюбленные идеи, преодолеть упорное отвращение к изящным искусствам, но сейчас не время говорить об этом. Можно выразить только полное убеждение в способностях своего подчиненного. — А я доверяю Мики Хейесу, — с такой же убежденностью заявил Минкин. — Он после Дэйва беседовал с Джоссом и тоже доложил, что таксист, на его взгляд, темнит. Я думал, Мики его расколет, и ошибся. Джосс повторил только то, что говорил Дэйву Пирсу. Как и Дэйв Пирс в подобном случае, Маркби постарался скрыть, что обрадован неудачей инспектора Хейеса. — Мики считает, что внешне Джосс держится, а в душе перепуган до чертиков. Если с ним еще поработать, он со временем не выдержит. Утешительный вывод вселяет тревогу. Лондонский детектив, скорее всего, прав, но долго ли он собирается ждать признания Джосса? Хоть приезжие не мешают работе регионального управления, чего боялся Алан, он все равно не может дождаться, когда дело будет раскрыто и они уедут. — Что касается прочих выводов Мередит… — начал он. — Хорошо, что она их изложила, — перебил его Минкин, — пусть даже ничего нового нам не сказала, правда? То есть я сам все это уже понял, и вы тоже, осмелюсь сказать. У Алана на мгновение перехватило дыхание, и он подумал: слава богу, что Минкин не высказал это ей прямо в глаза. Можно себе представить реакцию. — Я пока определенного мнения не составил, — сказал он, надеясь, что это прозвучало достойно, а не напыщенно. Минкин наставил на него толстый палец: — Кому выгодно? Cui bono, как говорит римское право. Я только общеобразовательную школу окончил, не дошел до латыни, а вы учились в частной привилегированной. Все эти выражения знаете. И вот я спрашиваю: cui bono? Алан Маркби не нашел слов, по крайней мере для вразумительного ответа. Что еще разузнал о нем Минкин перед приездом? — Тот, кто забрал мышьяк из сторожки, кем бы он ни был, замыслил убийство, — продолжал столичный детектив. — Значит, ему была выгодна чья-то смерть. Как минимум одна. Я думал о старушках. Смерть Яна сильно облегчила бы им жизнь. Но на их сторону встали все, включая солиситора, поэтому им наверняка удалось бы от него отделаться, не подсыпая в еду мышьяк. С другой стороны, когда у нас имеются две старушки и молодой родственник, который нуждается в деньгах, уверенный, что у старушек их целая куча, то тогда уже возникает мотив. Один из старейших в истории человечества, — со значением заключил Минкин. — Наследник не может дождаться наследства. — Он не упомянут в завещаниях сестер Оукли, — вставил Маркби, считая своим долгом высказать хоть одно возражение против столь убедительных и в то же время нестерпимо самодовольных рассуждений. — Да, но был бы единственным оставшимся членом семьи. Любой суд учел бы его претензии. Поэтому, на мой взгляд, Ян прибег к яду, но что-то перепутал и сам отравился. Я пока не понял как, но Джосс нам об этом расскажет. Минкин не сразу заметил ошеломление Маркби, а, заметив, сжалился и виновато добавил: — Слушайте, я признателен вашей подруге. Не хотел при ней говорить, чтобы не огорчать, только лучше предоставить дело профессионалам, правда? Хотя Алан сам нередко говорил то же самое Мередит, в данном случае он не мог согласиться с Минкином, не чувствуя себя предателем, и поэтому просто кивнул. — Вы тут правите бал, — осторожно заметил он. — Я только кое-что хочу подсказать. Минкин ухмыльнулся: — Если бы я считал себя главным, то был бы полным кретином. Балом правите вы, о чем все постоянно стараются уведомить меня и Мики Хейеса. Что же вы хотите подсказать? — Я хорошо знаю Джоссов. Их все знают. Среди них есть мелкие жулики, мошенники и законопослушные граждане. Кенни пока ни в чем не замечен. Чего не скажешь о его родне, поэтому, если вызвать его сюда для допроса, он сразу потребует адвоката и будет сидеть, не проронив ни слова. Минкин по привычке почесал подбородок. — У Джоссов имеется свой адвокат? — А как же! Берти Смит. Давным-давно представляет их интересы. Специализируется на подобных клиентах, если можно так выразиться. Берти видят во всех допросных в графстве. Он никому не отказывает. Сколько ни предъявляй доказательств, будет настаивать, что его клиента подставили. Ему нет равных в поисках лазеек в законе, — объяснял Маркби, наученный горьким опытом. — Знаю таких типов, — сочувственно буркнул Минкин. — Не сомневаюсь. Под руководством Берти Смита Кенни Джосс будет хранить свои тайны, как сфинкс. Поэтому я предлагаю не доставлять его в управление, а отправиться к нему. Знаю, туда уже заглядывала полиция, и он всех оставил ни с чем. Может быть, это даже пойдет нам на пользу. Он наверняка радуется, что легко отделался от Дэйва Пирса и Хейеса, и, быть может, слегка успокоился. Нам скорее удастся разговорить его дома, где он уже успешно справился с инспекторами полиции. Едва ли он с ходу сообразит позвонить Берти Смиту. Насколько известно, чем чаще человек повторяет ложные показания, тем скорее собьется и запутается, сам себе противореча. — Маркби слегка улыбнулся. — Я говорю «нам», имея в виду, разумеется, вас и инспектора Хейеса. Минкин помолчал минуту-другую, барабаня по столу мясистыми пальцами. — Может, вместе отправимся? Знаю, это не по правилам, а вдруг сработает?.. Может быть, увидев нас вдвоем, он перепугается и откроет правду? Что скажете? — Согласен, — решительно кивнул Алан. — В конце концов, Кенни врал и Дэйву Пирсу, и Мики Хейесу. Если мы убедим его, что сказать правду в его интересах, ему будет легче признаться. Но Кенни Джосс разъезжал в своем такси по Бамфорду, судя по пустому гаражу. — Как быть? — спросил Минкин. — Зайдем, попросим жену или еще кого-то позвонить, чтоб приехал? — Тогда она сразу же после этого позвонит Берти Смиту. Нет. Маркби подал машину назад. — У меня есть идея получше. Доехав до города, он свернул на стоянку у отеля «Корона».