Минкину удалось заставить собеседниц умолкнуть на время. Он наблюдал, как они усваивают его мысль, и вдруг хлопнул ладонями по ручкам кресла: — Хорошо, леди. Вряд ли я здесь еще что-нибудь высижу. — И головокружительно сменил тему: — Дома тут у вас новые. На фермерских землях построены? — Так получилось, — осторожно ответила Пэм. — Местные агенты по недвижимости должны быть довольны. — Он покосился на Джулиет. — Не знаю, — скрипнула она зубами. — Я не агент по недвижимости. — Вижу, за участком еще лесок остался. — Минкин кивнул в предполагаемом направлении. — Роща Бейли, — кивнула в ответ Пэм. — Она в частном владении, хотя вход разрешен. Здесь немало наблюдателей за птицами и любителей природы. — Тогда, может, и я загляну, воспользуюсь шансом. — Минкин взглянул на Джулиет: — Окажите любезность, мисс Пейнтер, проводите меня, покажите, где можно войти, если не возражаете. Джулиет с Пэм озадаченно переглянулись. — Н-ну, — сказала она, помолчав, — пожалуй. Только сапоги надену. Там может быть сыро. В рощице Бейли прохладно, темно и загадочно. Когда Минкин с Джулиет подошли к деревянной калитке с перелазом в каменной стене, в леске не было никаких наблюдателей за птицами и любителей природы. За калиткой тянулась утоптанная извилистая тропинка между густыми кустами и тонкими высокими деревьями. — Похоже, никто не трудится пользоваться перелазом, — кивнул Минкин на дыру в стене. — Вы о пробоине? Скорей это охотники за камнем, чем туристы или орнитологи. Наш местный камень нынче дорог, добыча ограничена. Поэтому, если кому-то, в основном горожанам, нужен котсуолдский камень для альпийской горки или садовой стенки, они без всяких сомнений идут и берут. Камень местный, местность сельская, считается как бы общественным достоянием. Видят участок стены в плохом состоянии, говорят: «Ох, никто не заботится, никому не надо» — и уносят несколько камней. Или сверху снимают, думают, будто это значения не имеет. Имеет, конечно. Стена разрушается, владелец является заделать прорехи и вместо маленькой дыры видит пробоину. Джулия влезла на лесенку, спрыгнула в грязь с другой стороны. — Осторожно, ежевика! — предупредила она последовавшего за ней Минкина. — Кого-нибудь из этих охотников ловили? — поинтересовался он. — Да. Однажды мой брат Джефф зашел сюда и наткнулся на парочку, нагружавшую багажник камнями. Супруги средних лет, хорошо одетые… Жутко обиделись, когда он спросил, какого черта они тут делают. Предупредил, что запомнил номер машины и позвонит в полицию, когда придет домой, то есть через пять минут. Они устроили скандал… по словам Джеффа, жена хуже мужа, хотя с виду милая, деликатная женщина. Тем не менее он заставил их выгрузить камни и проследил, как они уехали. Хотя заподозрил, что вернутся обратно, как только он скроется из вида. И точно. Снова сцепились, Джефф предложил поехать к владельцу рощи и стены и прямо там из дома что-нибудь украсть. Они взбесились. Джефф думал, супруг ему нос расквасит, и спросил, что было бы, если б кто-то раскурочивал их садовую стену. — Они предполагали, что камни тут для того, чтобы их брать, — сказал Минкин. — Люди делают предположения, правда? Потому что не понимают или потому что внешнее впечатление вводит их в заблуждение. — Надо быть слепым и глухим идиотом, — отрезала Джулиет, — чтобы признать за собой право рушить чужие стены. Ох, тут мертвая птица… Кажется, пестрый дятел… шея свернута… Минкин шагнул к тушке, ткнул ее носком ботинка. — Легко делать о людях предположения, особенно если они принадлежат к другому кругу. Джулиет подозрительно на него покосилась: — Это вы на меня намекаете? — Ну, вы же предполагаете, будто знаете, как я смотрю на дело. Считаете, будто вижу лишь то, что у меня под носом, как вот этот мертвый дятел. В наступившем молчании было слышно, как потрескивают ветки в роще и какая-то птица взлетела прямо над головами. — Голубь, — заключил Минкин не глядя. — Дед брал меня охотиться на голубей. Он был деревенский. Из Кента. Чудесное графство. — Ну ладно, — уступила Джулиет. — Извините за грубость. Хоть вы сами не очень-то вежливый, правда? Отлично знаете, что я не агент по недвижимости. Лицо Дага Минкина расплылось в улыбке. — Разумеется. Только каждая ваша реакция дорогого стоит. Джулиет охнула, разинув рот, и снова взорвалась: — Что за наглость, черт побери! — Видите? — ухмыльнулся Минкин. — Знаете, у вас красивые глаза. Зачем вам эти поганые бабушкины очки? По пути на работу на следующее утро Мередит изобретала версию событий, которая удовлетворила бы любопытство Адриана. Он должен понять, что она не вправе обсуждать с ним конкретных людей, причастных к делу. Надо просто сказать, что имел место смертельный случай. С погибшим ее связывает мимолетное случайное знакомство, поэтому следователь хотел с ней побеседовать. Побеседовал. Вопрос закрыт. Не совсем убедительно. Адриан непременно добавит ее нежелание откровенно поделиться к списку прочих прегрешений. Непонятно, откуда подобная неприязнь. Очередная загадка, которых так много в жизни. Адриан далеко не из тех, кому хочется нравиться. Это не имело бы никакого значения, если б не вынужденная необходимость сидеть с ним в одном кабинете. Мередит вздохнула. Однако жизнь полна неожиданностей. Входя строевым шагом в офис, готовясь запустить свой сценарий, она замерла на месте при виде незнакомой картины. За рабочим столом Адриана сидит молодая хмурая женщина с длинными черными волосами и перебирает бумаги в лотках для входящей и исходящей корреспонденции. Мередит кашлянула. Женщина на нее посмотрела. — Доброе утро, — сказала она. — Полли Патель. Вместо Адриана. — Давно? — невольно уточнила Мередит. — Со вчерашнего дня. Вас не было, поэтому не знаете. Мередит бросила кейс и протянула руку. Полли ее пожала. — Э-э-э… а что с Адрианом? Полли ухмыльнулась: — Никто точно не знает. Конечно, ходят слухи. Говорят, будто нюхал в мужском туалете какую-то дурь. Посадили в канцелярию, пока не решат, что с ним делать. — Она вздернула брови. — Извините, если он ваш друг. — Нет, — с чувством заявила Мередит. — Совсем наоборот. Очень рада с вами познакомиться, Полли. — Она шагнула к окну, посмотрела на тротуар внизу. — Знаете, я постоянно придумывала, как от него избавиться, а в результате ничего не пришлось делать. Он сам все сделал. — Ну и отлично, — рассмеялась Полли. — Нечего беспокоиться. Половина проблем сама собой решается. Если то, что болтают об Адриане, хоть чуточку правда, он был обречен на провал. Мередит медленно повернулась лицом к ней, сунув руки в карманы пиджака: — Конечно… вот именно… — Она какое-то время задумчиво смотрела на новую компаньонку и вдруг схватила кейс. — Полли, простите… Удержите крепость еще один день? Мне надо вернуться в Бамфорд. — Без проблем, — рассеянно пробормотала Полли, углубившись в работу. Мередит выбежала из офиса. Все ясно. Абсолютно очевидно. Каждый мог догадаться. Она сама могла бы… Ну, не обо всем, но об одной детали определенно. — Зачем мы здесь? — спросил Алан Маркби. Не в том смысле, зачем человек вообще присутствует во Вселенной, а в том, зачем они с Мередит торчат на придорожной стоянке. Он припарковался рядом, пересел в ее машину на пассажирское сиденье и теперь вглядывался сквозь лобовое стекло в помятый фургон, стоявший перед ними. — Конечно, — продолжал он, — я страшно рад так скоро опять тебя видеть, хотя, насколько помню, ты утром уехала в Лондон на поезде и должна была вернуться вечером. Что стряслось? — Мне надо поговорить с тобой, Алан, а разговор не телефонный. Понимаешь… — В другом месте можно было поговорить. Что, по-твоему, в этом фургоне находится? — Понятия не имею, — раздраженно ответила Мередит. — Слушай, я примчалась из Лондона, потому что должна поговорить с Минкином, но сначала решила поговорить с тобой. Поэтому попросила приехать сюда, за полмили от регионального управления. Потом вместе отправимся к Минкину. — Ты с ним вчера разговаривала, — напомнил Алан. — Если что-нибудь вспомнила, позвонила бы, попросила о встрече. Зачем меня впутывать? — Затем, что сначала желаю с тобой обсудить, что сказать. Понимаешь, я вполне уверена, что права, только цельной картины не вижу. Хотелось бы. Половину вижу. По-моему, ты добавишь другую. — Ладно, послушаем твою половину. — Насчет мышьяка, — сказала она. — Я знаю, кто его унес из сторожки. — Да? — недоверчиво хмыкнул Алан. — Да. Абсолютно очевидно. Ян. — И сам отравился? Вряд ли Минкин поверит. Тогда все остальные слетают с крючка, но, по-моему, ты могла придумать что-нибудь получше. — Ты вообще меня слышишь? Честно, иногда ты просто невыносим. — Вот как? — обиделся Алан. — Это я бросил работу и выдернул тебя на какую-то автостоянку, предлагая гениальное объяснение, что Ян добровольно мышьяка наглотался? Стоявший впереди фургон стронулся с места и влился в поток машин. — Я так и не узнаю, что в этом фургоне, — проворчал Маркби. — Ты так и не узнаешь, к чему я пришла, если не выслушаешь. Ян не собирался глотать мышьяк. Он не самоубийца. Он замышлял убийство. Маркби повернул к ней голову: — Дальше.