Минкин удивленно поднял брови: — Пинту выпить? — Звонок сделать. — Маркби вытащил мобильник. — Минуточку, сначала в справочную. Алло!.. Будьте добры, такси Джосса в Бамфорде… Так… — Он нацарапал номер в блокноте, кивнул Минкину. — Первый шаг. Теперь второй. — И набрал номер Кенни. — Алло!.. Нам нужно такси, чтобы доехать из «Короны» до станции. Скоро будет?.. Хорошо. Ждем у входа в отель. — Консепта Джосс, — объяснил он Минкину, — не жена, а дочка, свяжется с ним по радиотелефону, и папаша будет на месте через десять минут. — Консепта?.. Господи помилуй! — Джоссы любят имена, о которые язык сломаешь. Кенни повезло. Они прошлись перед отелем и остановились в портике с пилястрами. — С виду не так плохо, — заметил Минкин, оглядываясь. — Ничего, но все-таки не дом. Я думал, вам будет удобней в коттедже Мередит. — Да, там очень уютно. Она говорила, что вы собираетесь продавать оба дома и покупать другой. Кругленькая сумма будет в кармане. — Все не так просто, — вздохнул Алан. — Приличный дом стоит целое состояние. Многие здесь хотят поселиться. Поэтому Дадли Ньюмен так жаждет заполучить Форуэйз. Минкин полез в карман, ничего не нашел и недовольно буркнул. — Бросаете? — сочувственно спросил Алан, распознав рефлекс недавнего курильщика. — Стараюсь. Хрипеть начал. Мики Хейес дымит как паровоз. Это не помогает. — Вот и он, — махнул рукой Маркби. — Шаг третий. Из подкатившего такси вышел Кенни Джосс, взглянул на мужчин в портике, сначала с удивлением, потом с опаской. — Вы такси вызывали? — Мы, — кивнул Алан, открыл дверцу, сел на заднее сиденье. Минкин зашел с другой стороны и сел рядом с ним. Окончательно огорчившийся Кенни уселся за руль, посмотрел на них в зеркало. — На станцию? Так Конни сказала. — Да, собственно, мы передумали. — Маркби предъявил удостоверение. — Давай куда-нибудь, где можно посидеть наедине. Кенни оглянулся. — Вы что, меня отловили? — спросил он с агрессией. — Поговорить надо. Где тебе будет удобно. Можно прямо здесь, если хочешь. — Ко мне нельзя, — буркнул он. — Жена крышу снесет, если увидит, что вы снова тут. Все ворчит: «Полиция без конца ходит, во что ты ввязался?»… Надоело. И к вам ни за что не поеду! — Кенни задумался. — Может, к реке? Только мне вам сказать нечего. Он повернул ключ зажигания, и машина рванулась вперед. По мнению Алана, Кенни умно выбрал место. Дорожка вдоль берега полна народу летом и по выходным, а сегодня там нет никого, кроме немногочисленных собачников. На ней с интервалами стоят скамейки, деревянные столики с прикрепленными стульями для любителей летних пикников. Над головой шумят осины, в реке время от времени плещется треска, бороздит воду, поднимая круги на поверхности; проплывает пара лебедей. На другом берегу стоят деревья, за ними расстилается пастбище, по которому мирно бродят черно-белые коровы. Настоящая картина Констебля. На таком фоне трудно оказывать серьезное давление — глаз отдыхает, душа размягчается. Уселись за столиком для пикника, Маркби с Минкином напротив Кенни. Глядя на пустое место рядом с таксистом, Алан задумался, скоро ли он предложит занять его Берти Смиту. Один лебедь, заметив людей, свернул ближе к берегу в ожидании угощения, не увидел брошенного куска хлеба и с откровенным негодованием поплыл обратно. То ли потому, что ему предоставили выбирать место для беседы, то ли благодаря безмятежному, мирному окружению, Кенни держался гораздо спокойнее, чем за рулем. Внешность у него броская, он явно выделяется среди себе подобных. Смуглый, с пышными черными волосами, слишком длинными, но старательно ухоженными. Настоящий Джек Шеппард,[17] решил Маркби. Двести лет назад грабил бы путников на большой дороге, а не подвозил, как нынче. Кенни сложил на столе руки, посмотрел ему прямо в глаза. — Ну, — сказал он, — спрашивайте, чего хотели. — Хотим вместе с вами припомнить субботу, — сказал Минкин. — Ту самую, когда умер Ян Оукли. — У вас уже все записано. Я отвез старух в город и привез обратно. Больше ничего. — А когда привезли обратно… — Все уже рассказывал копу, который ко мне приходил, — перебил его Кенни. — Местному, не лондонскому. Потом пришел лондонский — снова-здорово, черт побери. Вам могу повторить то, что им говорил. Отнес покупки на кухню, вышел и уехал. — Яна Оукли видели, — подсказал Минкин. По мнению Алана, самоуверенность Кенни упала на пару градусов. Он сцепил пальцы, расцепил, перевел взгляд с Минкина на Маркби и обратно, а потом сказал: — Видел, когда нес сумки на кухню. Мы по пути столкнулись. Поздоровались, парой слов обменялись, и все. Больше я его уже не видел. Почти никто его больше не видел, подумал Алан и, взглянув на Минкина, взял допрос на себя: — Кенни, мы должны проследить каждый шаг Яна в тот день. Мы тебя расспрашиваем потому, что уверены: ты знаешь подробности, которые считаешь не важными, но для нас они очень важны. Итак, ты сказал инспектору Пирсу, что, когда привез домой сестер Оукли, они вошли в парадную дверь, а отправляясь с тобой за покупками, выходили из кухонной. — Д-да… — с опаской подтвердил Кенни. — Я хорошо знаю дом, — продолжал Маркби. — Когда передняя дверь открыта, на кухню быстрее попасть именно через нее и дальше по коридору. В конце этого коридора дверь на кухню. А ты, по твоему утверждению, предпочел пройти вокруг дома к задней двери, хотя нес тяжелые сумки. — Сумки были не тяжелые, — угрюмо буркнул Кенни. — По-моему, — настаивал Маркби, — ты все-таки пронес на кухню покупки через переднюю дверь и дальше по коридору. Не через черный ход, как предусмотрено прейскурантом услуг. Легко проверить. Дамарис или Флоренс вспомнят. Наступило молчание. — Может, и через переднюю, — сказал Кенни. — Может, перепутал. Не обратил внимания. Слушайте, какая разница? — Очень большая. Расследуется убийство. Не кража, не производство контрафактных товаров — убийство. Мы не закрываем дела об убийстве. Они много лет остаются открытыми, пока не будут доведены до конца. Мы тебя в покое не оставим. Будем приходить, расспрашивать и расспрашивать, пока не получим удовлетворительного ответа. А я, — добавил Маркби, — пока не удовлетворен твоими ответами, и мистер Минкин, по-моему, тоже. — Теперь вспомнил, — угрюмо пробормотал Кенни. — По коридору шел. Вошел с сумками через переднюю дверь и оттуда на кухню. — Значит, не сталкивался с Яном в задней двери, как говорил инспектору Пирсу. Кенни понял, что это утверждение, а не вопрос, и попытался внести уточнение: — Ну… все равно видел, как он выходил с кухни. Точно. — Сам-то где был, когда его видел? — Я… — Кенни переводил взгляд с одного детектива на другого, — к его смерти никак не причастен… Ничего не трогал, ничего не делал. — Он помолчал в ожидании согласия, но не дождался и крикнул: — Черт побери, зачем мне было его убивать?! Я же его совсем не знал. Мне про него только Долорес рассказывала — Долорес Форбс, моя кузина из «Перьев». Он там ужинал. Сразу ей не понравился, а она понимает. Ее муженек, Чарли Форбс… ну, не важно. Факт тот, что она сразу почуяла — от Яна добра не жди. Кенни сделал глубокий вдох и, подавшись вперед, торопливо продолжил: — Я нес сумки с покупками. Дамарис и Флоренс застряли в прихожей, снимали пальто, шляпки, вообще топтались. Я мимо них протиснулся в коридор к внутренней кухонной двери. Обе руки были заняты, поэтому толкнул ее ногой. Она только чуть-чуть поддалась. Дверь надежная, старая. Собрался еще раз толкнуть и тут увидел Яна. В щелку. Он стоял у другой стены, в буфете шарил. Кенни помолчал и уточнил: — Знаете, такой старинный буфет: внизу ящики, выдвижная доска, потом открытая полка, а сверху еще шкафчик с дверцами. Он как раз лез наверх. Можно сказать, ничего тут особенного. Только все-таки странно. Как бы украдкой лез, именно. В руках у него что-то было. Дотянулся, сунул в шкафчик, оттуда что-то вытащил, наклонился. Тут одна из старушек заговорила, он услышал и понял, что они идут. Сразу виновато оглянулся, а я за дверью спрятался. Когда снова заглянул, он уже нормально стоял. С пустыми руками. По-моему, спрятал что-то на полу за буфетом. Кенни снова помолчал, припоминая. — Потом шмыгнул в чулан вроде гардеробной, что выходит на кухню. Я там бывал, оттуда начинается старая узкая лестница, идет как минимум на второй этаж. Куда дальше — не знаю. Старухи ею не пользуются. Гардеробной, собственно, тоже. Держат там только резиновые сапоги, кучи старых газет и прочее в том же роде. Знаю только потому, что однажды меня попросили занести туда мешок с песком, который они купили. Зимой дело было, хотели двор посыпать, чтобы не поскользнуться, знаете. Так или иначе, туда зашел Ян и, наверно, оттуда поднялся наверх. В любом случае, когда я заглянул в гардеробную, его там уже не было. Кенни перевел дыхание. — Я поставил покупки на кухонный стол. Пару упаковок сунул в морозилку. Настоящего морозильника у них нет. Сто раз советовал купить. Потом быстренько заглянул за буфет и точно увидел баночку. Кенни изобразил пальцами круглую форму. — Вроде мазилки для сэндвичей с говяжьим вкусом. — Он ткнул пальцем в следователей. — «Мармит», вот как она называется. Точно не скажу, что Ян ее туда поставил, поскольку своими глазами не видел. Поэтому даже не спрашивайте, толку не будет. Но когда он всполошился, слыша голоса, держал в руке что-то очень похожее. А когда я опять заглянул, стоял прямо, с пустыми руками. Потом ушел по той черной лестнице. Не хотел, чтоб с поличным застукали. Минкин подавил вздох. — Что вы сделали дальше? Кенни пожал плечами: — Сказать по правде — а я говорю только правду, — вообще не знал, что делать. Вернулся в холл, поискал старшую сестру — Дамарис, — она уже наверх поднималась. Флорри, младшая, еще там топталась. Надо было срочно что-то делать. Я бы лучше Дамарис сказал — она принимает решения, — а ее уже не было, поэтому обратился к Флорри, как я ее называю. Посоветовал присматривать за чужим иностранцем. На полках роется, кажется, что-то спрятал за буфетом… — Кенни криво усмехнулся. — Она выслушала, заглядывая мне в лицо, словно птичка. И прощебетала: «Неужели? Как странно. Обязательно посмотрю». Ну, думаю, предупредил, и хватит. Не хотелось особенно ее пугать, поэтому ввернул шутку, она посмеялась. Не спрашивайте над чем. Потом я ушел. — Кенни откинулся на стуле. — И все. — Спасибо, — поблагодарил Маркби. — Ты сэкономил бы нам много времени, если б с самого начала сказал все откровенно и прямо. Кажется, я догадываюсь, почему не сказал, только это было неправильно. Мы должны знать. — Угу, — буркнул Кенни. — Мне просто старухи нравятся. — Лучше подвезите нас обратно к стоянке отеля. У нас там машина. — Минкин поднялся.