Обращаясь к суду с речью, мистер Грин источал еще больше уверенности. — Господа присяжные, мы присутствуем в британском суде. Основной закон британского правосудия гласит, что обвиняемого судят не на основании слухов и домыслов, а на основании надежных, проверенных фактов. Давайте рассмотрим свидетельства по данному делу. Они главным образом сводятся к показаниям уволенной экономки миссис Баттон. Миссис Баттон заявляет, что ее хозяин находился в неподобающих отношениях с нянькой Дейзи Джосс. Однако Дейзи встречается с порядочным молодым человеком и собирается замуж. Копит деньги в нижнем ящике комода. Разве станет она рисковать своим будущим счастьем? Обвинение привлекает внимание к тому факту, что после смерти миссис Оукли Дейзи осталась служить в Форуэйзе, получив прибавку к жалованью. Но мистер Оукли, безусловно, прав, стараясь максимально обеспечить привычный образ жизни сыну, потерявшему мать. Что касается подаренных сережек, они преподнесены на память, и кораллы не самые ценные камни. Фактически обыкновенная безделушка. Кроме того, покойная Кора Оукли долгое время под разными предлогами приобретала настойку опия, уже насторожив аптекаря мистера Бакстера. Вы слышали из его уст, что человек, попавший в зависимость, плохо соображает и воображает всякие вещи. Разве Коре Оукли не могли прийти в голову мрачные мысли? Разве ей не могло показаться, будто доброе слово, брошенное ее мужем няньке, или безобидная шутка свидетельствуют о его порочных намерениях? В подобных обстоятельствах едва ли можно принимать всерьез ее намерение уволить девушку, о чем она уведомила миссис Баттон. Обратимся теперь к утверждению обвинения, будто мистер Оукли желал смерти жены. Было заявлено, что во время планового визита на химическое предприятие он раздобыл небольшое количество руды, содержащей мышьяк. Кто-нибудь это видел? Кто-нибудь ее нашел у него? На предприятии обнаружили пропажу? На все три вопроса ответ один: громкое «Нет!». Наличие у него горстки руды чисто гипотетическое, если не сказать фантастическое. Что представляло собой якобы сооруженное мистером Оукли устройство, части которого, как нам было сказано, таинственно исчезли? Кто видел? Только миссис Баттон. Видел ли доктор Перкинс, прибывший в ту ночь? Нет, не видел. Кто почувствовал запах чеснока в комнате? Только миссис Баттон. Почувствовал ли доктор Перкинс? Нет, не почувствовал. Упоминала ли миссис Баттон об этом на предварительном следствии? Нет, не упоминала. Когда впервые рассказала? После увольнения с места. С другой стороны, давайте подумаем, какие факты положительно известны. Принимала миссис Оукли настойку опия от зубной боли в течение месяца до операции по удалению зуба? Да, принимала. Принимала она ее в тот вечер после удаления? Да, по предписанию доктора Перкинса. Мистер Оукли сам купил лекарство и подал в постель жене, стремясь облегчить ее страдания. Упала ли впоследствии миссис Оукли, свалив лампу, которая подожгла одежду? Да. Видела ли миссис Баттон свою несчастную хозяйку, охваченную пламенем? Да, и живописно нам описала. Высказал ли в свое время доктор Перкинс мнение, что смерть наступила от ожогов и шока? Да, высказал. Господа присяжные, в ходе процесса мы выслушали массу хитроумных предположений, но ни одного установленного несомненного факта, который указывал бы, что миссис Оукли скончалась не в результате падения под действием опия и случайного возгорания. А ведь дело было именно так… — Так, — сказал представитель агентства Рейтер, когда судья завершил обращение к присяжным. — Присяжные удаляются. Пора выпить по пинте. — Он собрал свои вещи, оглянулся на спутника: — Кого-нибудь ищете? — Нет, — сказал Стэнли, оглядывая скамьи для публики. — Просто смотрю, кто явился. — На оглашение вердикта слетятся! — воскликнул столичный журналист. — Пошли, а то в баре не протолкнешься. В тот вечер, сидя в своем унылом жилище, Стэнли читал записи в блокноте, набрасывая на чистой страничке тоненькую фигурку в черном. Потом долго смотрел на нее и написал внизу: «Если ты живешь в Бамфорде, я найду тебя!» Глава 19 На следующее утро в десять Мередит открыла дверь и обнаружила на пороге Джулиет Пейнтер в сверкающих круглых очках. — Так и думала, что найду тебя дома, — сказала Джулиет. — Вряд ли поедешь в Лондон, когда тут такое творится. Мередит провела ее на кухню, поставила воду для кофе. — Алан решил, что так лучше. То есть действительно лучше. Кто-то едет из Лондона, чтобы заняться делом, наверняка будет со мной беседовать. Вдобавок у меня шпион в офисе. — На самом деле? — оживилась Джулиет. — Джеймс Бонд? — Его зовут Адриан, и он ограничивается шпионством за коллегами. Определенно не Джеймс Бонд. Скорей мелкий филер. — Хорошо, что ты дома. — Джулиет приняла кофе. — Хочу, чтобы съездила со мной к сестрам Оукли. — Слушай, — сказала Мередит с максимальной твердостью, — я и так уже замешана в этом деле гораздо сильней, чем хотелось. Зачем мне ехать к Оукли? — Затем, что им необходима дружеская поддержка. Не спорь. Тем более что у тебя хорошо получается. — Что? Утешение расстроенных старушек? — Нет. Расследование. — Ох, нет!.. — Мередит замахала руками. — Алан мне голову оторвет! — Алан, Алан… Понимаешь, что он начинает отравлять тебе жизнь? — Ничего подобного! Гнусное предположение искренне возмутило Мередит. Это неправда и никогда не будет правдой. Вдобавок нынче утром Алан не особенно интересовался, чем она занимается. Мрачно отправился в управление встречать Минкина с Хейесом, которые, если позволит трафик, прибудут из Лондона к одиннадцати. После очередного обсуждения решено было предложить им остановиться в коттедже Мередит. Если откажутся, к их услугам «Корона». «Пожалуй, — сказал Маркби, — покажу им сначала гостиницу. Сразу бросятся в коттедж». Джулиет не приняла возражений. — Очень даже похоже на то. В любом случае раз он уже не ведет следствие, как ты только что сказала, то и запретить не может, правда? — И вкрадчиво добавила: — Что будешь целый день дома делать? Мередит сдалась, не столько из-за настойчивости Джулиет, сколько из собственного любопытства: — Ладно, поеду. Сразу выяснилось, что они нынче утром не единственные визитеры. Перед парадной дверью стоял сверкающий темно-синий «ягуар». Джулиет приткнулась за ним в своей малолитражке, и они уставились сквозь лобовое стекло на номерную табличку. Номер персональный: только инициалы и одна цифра. — Такой полицейской машины я в жизни не видела, — объявила Джулиет. — А я видела, — медленно проговорила Мередит. — То есть не эту машину — она явно новенькая с иголочки, а номера. Они принадлежат Дадли Ньюмену. — Застройщику? Черт побери! — Джулиет распахнула дверцу. — Пошли. Похоже, мы приехали в самое время. Мередит довольно давно не встречала Дадли Ньюмена и гадала, вспомнит ли он ее и захочет ли вспомнить. Предыдущий случай был связан со смертью на месте строительства, которое вела его фирма. В принципе люди не любят пробуждения неприятных воспоминаний. Он поднялся с кресла, когда Дамарис ввела гостей. Выглядит точно так, как запомнилось: перешагнул за шестьдесят, волосы редеют, хорошо сложен, слегка прибавил в весе. Флоренс с явным облегчением увидела Джулиет. Мередит ждала, что скажет Ньюмен. — Мы знакомы. — Застройщик с легкостью преодолел замешательство. — Маркби и это дело расследует? Тон бодрый, взгляд острый, пронзительный. Он официально пожал Мередит руку. Нисколько не рад ее видеть, но постарался оценить ситуацию и проверить, нельзя ли извлечь из этого выгоду. Ему известно об их отношениях с Аланом. — Нет, по-моему, кто-то другой. Дамарис и Флоренс встревожились. — Не Алан?.. — переспросила Дамарис. — Не могу сказать, мисс Оукли. Точно не знаю, но думаю, кто-то другой. — Помню, он нас предупреждал, — дрожащим голосом вымолвила Флоренс, — но мы надеялись, что это будет Алан. Мы его знаем. — Да… к сожалению, в том-то и дело. — И мы с вами тоже однажды встречались, — вступила в беседу Джулиет, обращаясь к застройщику. Тот кивнул: — Один ваш клиент интересовался усадьбой по дороге в Чертон, которую я перестроил. И не купил. — Дом ему понравился, но он нашел другой, еще лучше, — простодушно ответила Джулиет. — Что ж, бизнес есть бизнес. — Ньюмен закрыл тему и уселся на место. — А вас интересует Форуэйз? — Джулиет тоже не видит необходимости в светских приличиях. — Фигурально выражаясь, возможно, — осторожно признал он. — Только не для перестройки. Время упущено. Прошу прощения, леди. — Извинение адресовано владелицам не подлежащего восстановлению дома. — Мистер Ньюмен, — пояснила Дамарис, — хочет приобрести участок для дальнейшей застройки. Мы ему сказали, Джулиет, что должны с тобой посоветоваться. Ньюмену это явно не понравилось. — Вполне разумно, — кисло буркнул он. — А что именно вы задумали, мистер Ньюмен? — уточнила Джулиет. — Пять-шесть домов высшего класса с четырьмя комнатами наверху и гаражами на две машины. Возможно, из местного камня. На такое жилье сейчас спрос. Наверняка получу разрешение проектной комиссии. — И на снос этого дома? — уточнила Джулиет. — Разве он интересует комитет по охране исторических памятников? — фыркнул Ньюмен. — Можно, конечно, разбить на квартиры, но тогда стоимость будет заоблачной. — Значит, — спокойно продолжала Джулиет, — вопрос в том, сколько вы готовы заплатить за землю. Ньюмен твердо посмотрел ей в глаза: — Конечно, для финансирования такого строительства придется обратиться к банкам. Значит, учесть проценты по кредитам. Если я справедливо плачу за покупку, должен думать и о расходах. Поэтому лишнего не могу заплатить. Мередит видела, как дискуссия огорчает сестер. Именно поэтому они просили Джулиет заняться продажей Форуэйза. Для них это совсем чужой мир. Старушки не имеют понятия, как в нем себя вести. Шарахаются от него, как от жуткого призрака. — Позвольте мне зайти к вам в контору и все обсудить, — попросила Джулиет. Явно не желая с ней связываться, Ньюмен буркнул: — Если угодно. Обратитесь к моей секретарше, — и неуклюже поднялся. — Пожалуй, пойду. Рад снова с вами встретиться… э-э-э… Мередит.