— Кто такой Оукли? — Никто. Не лучше ли вам заниматься своими делами? Адриан бросил на Мередит неожиданно злобный взгляд: — Надеюсь, не таскаете из огня каштаны ради вашего друга копа? В зловещем тоне прозвучал десяток предупреждающих звонков, но Мередит сумела изобразить удивление: — Боже сохрани! Его губы неприятно дернулись, он на долю секунды обрел поразительное сходство с покойным Яном Оукли. Джулиет явилась в паб первой и уселась в углу, потягивая джин с тоником. Какой-то посетитель, прислонившийся к стойке бара, внимательно ее разглядывал, явно готовясь направиться в ее сторону. Однако, увидев подходившую Мередит, передумал и переключился на барменшу. Мередит шлепнула кейс на банкетку, обтянутую искусственной кожей, умудрившись одновременно поставить на стол бокал белого вина и не расплескать. Это небольшое достижение доставило ей удовольствие. Она села. — Ну, пришла, как ты просила. Но тебе наверняка известно больше, чем мне. Я знаю только, что он мертв, предполагается отравление. Паб наполнялся народом, забегавшим выпить полпинты перед возвращением по домам. По крайней мере, никто не подслушает в таком шуме, когда все кругом болтают. — Полиция нашла завещание Уильяма Оукли? — потребовала ответа Джулиет. — Откуда я знаю? Алан прав, не надо было соглашаться на встречу. Все вечно думают, будто Мередит располагает полной информацией, имеющейся у полиции. Больше того, неизменно уверены, что можно уговорить ее поделиться. Никто никогда не верит, что она не располагает и не поделится, даже если бы знала. Джулиет нетерпеливо забарабанила по столу ярко-красными ногтями: — Возможно, его не существует. Возможно, никогда не было. Возможно, все это — изощренное мошенничество, — с надеждой заключила она. — Каждому видно, что он прохвост. Согласна? Мередит закусила губу. Если Майк получил верные сведения, то Ян задолго до приезда в Англию объявлял о существовании польского завещания Уильяма Оукли. Конечно, возможно, это было предусмотрено планом. Тем не менее она с любопытством прищурилась на Джулиет: — Ты его не видела? Джулиет затрясла головой: — Оригинала не видела. Он показал какой-то заверенный перевод, по его утверждению. Лора сняла копию, но сказала, что без оригинала ничего точно не скажешь. Я, конечно, попросила Яна представить оригинал, а он сказал, что документ в Польше у его адвокатов. Если хочешь знать мое мнение, либо боялся выпускать его из рук, либо не хотел, чтобы кто-нибудь пристально его разглядывал. Без конца намекал, что оригинал существует. Обещал представить, «когда придет время» — его точное выражение. — Она перестала назойливо стучать ногтями и резко объявила: — Его убили. Никто пока этого не сказал, не вымолвил слово, но так и есть, увидишь. — Если его убили из-за завещания, — осторожно вставила Мередит, — тогда на самом деле не важно, существует оно или нет. Значит, кто-то поверил, что существует. — Имеешь в виду Дамарис, Флоренс и меня? Это мы заинтересованы в продаже Форуэйза. Ну, я крысенка не травила, и абсолютно уверена, сестры Оукли тоже! — Возможно, завещание вообще ни при чем, — заметила Мередит. — Неизвестно, в чем Ян еще был замешан. — Я готова поверить, что он по уши в грязных делах, — ответила Джулиет. — Но как это установить? Его вполне могла убрать мафия. — По-моему, мафия просто расстреливает. Это надежней яда, и результат мгновенный. Интересно, чем он отравился, — задумчиво проговорила Мередит. Смешно беспокоиться из-за бисквита. Сама съела кусочек. Даже не затошнило. Она потянулась за кейсом. — Знаешь, мне в самом деле надо идти, иначе не найду в вагоне свободного места. — Задумалась, охваченная воспоминаниями. — Здесь я встретилась с Яном… в поезде. Как подумаю, невольно чувствую жалость. Он так… радовался, что приехал, увидел дом… — Разве можно жалеть человека, который при жизни причинял одни неприятности, а после смерти причинит еще больше? Сообщишь, если Алан что-нибудь узнает? — Если хочешь узнать, как продвигается следствие, читай газеты или сама спрашивай Алана, — объявила Мередит. — Обязательно, — уверенно кивнула Джулиет. Маркби не знал, что Мередит сидит в пабе с Джулиет Пейнтер, у него были свои заботы. Почти в то же время, как подруги встретились, он прибыл в морг. В конце дня позвонила помощница доктора Фуллера и спросила, не сможет ли суперинтендент заехать. В ее устах это прозвучало как приглашение на веселую вечеринку, но Алан лучше знает. — Сейчас? — переспросил он, взглянув на часы. Известно, что Фуллер связан бесчисленными семейными обязанностями, сосредоточенными на трех его талантливых дочерях. Постоянно мчится то на школьный концерт, то на репетицию в церковном зале, и почти всем известно, что, задержав его после четырех, рискуешь нарваться на грубость. Фуллер приступает к работе с утра пораньше, чтобы потом пораньше уйти. Так какое же срочное дело помешало ему послушать последнее выступление струнного трио? — Доктор ждет, — сказала помощница и добавила в оправдание, видимо понимая, что случай неслыханный: — Это очень важно. Доктор Пейнтер тоже здесь. Маркби пообещал скоро быть, положил трубку. Наверняка насчет Яна Оукли. Но почему не послать письменное заключение, как обычно? Что за срочность? И он с тоской отправился. Самое тягостное в его профессии — посещение морга. Были времена, когда он обязан был присутствовать при вскрытии. Теперь же препоручает другим неизбежные тяготы. И все равно не любит бывать даже близко от морга. Конечно, пора бы привыкнуть к распотрошенным трупам и внутренним органам в склянках. Только он не смог привыкнуть. Невозможно не видеть в останках конкретного человека. Будем надеяться, никогда не привыкнет. Как только перестанет видеть человека, пора подавать в отставку. Фуллер не проявлял обычного оптимизма, Джефф Пейнтер тоже. Маркби никогда не видел его столь смущенным, даже растерянным. — Хорошо, что приехал, Алан, — сказал он, пожав ему руку. — Можно было бы обождать до завтра, но в данных обстоятельствах… Маркби вздернул брови. — Сейчас пошлю за кофе, — объявил Фуллер. Голос звучит глухо. — Вряд ли девочка домой ушла. — И потянулся к телефону. — Спасибо. Кофе ждали в неловком молчании. Когда помощница Фуллера удалилась, Маркби решительно приступил к делу: — Ну, чем могу помочь? Речь пойдет об Оукли, как я понимаю? — Конечно, вам уже известно, — вздохнул Фуллер, маленький пухлый мужчина с песочными волосами и круглыми темными глазками. Он всегда напоминает Алану хомяка, особенно когда, как в данный момент, смотрит на него с опаской и интересом, сложив на животе пухлые руки. — Известно то, что написано в протоколе, и я жду от вас заключения о вскрытии. — Мне пришлось обратиться к коллеге, — быстро пояснил Фуллер, кивая на Джеффа. — Я не специалист по ядам. Естественно, распознал внешние признаки. Изменение цвета кожи, предсмертные мышечные судороги, рвота, а после вскрытия разрушение слизистой оболочки желудка. Отослал образцы в лабораторию Пейнтера. Патологоанатом откинулся на спинку кресла, давая понять, что сказал, что положено, и больше ничего не скажет. — Когда я услышал, о ком идет речь, — вступил в свою очередь Джефф, — то все бросил и занялся присланными образцами. Справился быстро. Проверил и перепроверил, конечно, потому что сначала не поверил собственным глазам. — Он сделал глубокий вдох. — Мышьяк. — Мышьяк?! — почти выкрикнул Маркби. — Точно? — Столетней давности, — вставил Фуллер и снова закрыл рот. — Разумеется, точно, будь я проклят, — буркнул Джефф не столько сердито, сколько отчаянно. — Пожалуй, я установил это так быстро, поскольку мы на днях толковали об этом у нас на новоселье. Что чертовски облегчило дело, Алан! Ведь мы рассуждали не только о мышьяке, но и о сестрах Оукли. Моя сестра помогает им продать дом, купить квартиру. На следующей неделе откуда-то возник Ян, и Мередит привезла его в Форуэйз, если позволишь напомнить. Он притормозил продажу усадьбы. Все пришли в ярость. Джулиет буквально взбесилась. Сестры Оукли были в отчаянии. Моя жена помчалась отлавливать Яна и разбираться — к счастью, не нашла. Вы с Мередит поймали его в каком-то местном пабе, чтобы объяснить ошибочность действий. Как я понял из слов своей жены, в субботу Мередит пригласила Яна на чай. Теперь этот испорченный парень мертв, как баран. — Джефф махнул рукой на холодильник для трупов. — Понимаешь? Мы все попадаем в чертовски сомнительное положение. Все вокруг него кружили, как мошки у свечки, с той самой минуты, как он ступил на британскую землю. Маркби воздел обе руки, стараясь успокоить оратора. Фуллер, успешно сняв с себя ответственность, наблюдал за обоими с циничным равнодушием. — Полегче, Джефф, — убедительно попросил Алан. — Извини, если тебе показалось, будто я усомнился в твоих заключениях, но не ты ли рассказывал на новоселье, как Черная вдова из Лудена вышла на свободу благодаря сомнительным криминалистическим доказательствам? — Да ладно! — взорвался Пейнтер. — Это было сорок лет назад! Техника нынче гораздо тоньше, и в любом случае я тебя уверяю, что ни я, ни присутствующий здесь доктор Фуллер не могли ошибиться! Фуллер испугался, что его опять привлекли к разбирательству. — Безусловно, — твердо заявил он. — За Пейнтера не скажу, а со своей стороны подтверждаю, что у покойного наблюдаются все физические признаки отравления. — Хорошо, — кивнул Маркби, стараясь придерживаться метода среди всеобщего безумия. — Если это мышьяк, он принял его внутрь? — Почти наверняка, — кивнул Фуллер. — Судя по состоянию слизистых желудка и пищевода. — Я не проводил вскрытие, — подхватил Джефф, — но проанализировал содержимое желудка и согласен с коллегой. В принципе глотать мышьяк не обязательно. Можно просто долго пользоваться какой-то мазью, где он содержится. Древние египтяне употребляли косметику с содержанием мышьяка, и, возможно, многие от этого умерли. — Значит, мы говорим об убийстве? — настаивал Маркби. — Думаю, он мог сам принять, — задумчиво пробормотал Джефф. — Самоубийство? — подхватил Алан. — Надо подумать. Хотя мне казалось, что случаи самоубийства с помощью мышьяка завершились на мадам Бовари. Джефф покраснел и завертелся в кресле: — Ну… есть еще вариант… чисто теоретический. По-моему, в некоторых сельских районах Центральной Европы до сих пор верят в пользу строго дозированного употребления мышьяка. Начинают с малых доз, постепенно увеличивают. Невероятно, но переносят. Хотя сто миллиграммов обычно смертельны. — Он вздохнул и продолжил с глубоким сожалением: — В данном случае подобный вариант исключается. Здесь нет никаких признаков постепенного накопления яда в организме. Он принял большую дозу, более чем достаточную для летального исхода. Разумеется, вы понимаете, что я не завершил исследование, но основные выводы вряд ли в дальнейшем изменятся. — Хорошо, Джефф. Прошу вас обоих как можно скорее дать письменные заключения. Сумеете? Фуллер кивнул, Джефф Пейнтер выглядел удрученным. — Позволь напомнить, Алан, если ты забыл. На вечеринке в честь новоселья я упомянул, кроме прочего, об убийстве Коры Оукли в усадьбе Форуэйз в восемьсот восьмидесятых годах. И дал Мередит почитать записки по этому поводу. — Да, она их читает, — подтвердил Алан. — Осмелюсь заметить, это ее вечернее времяпрепровождение.