Малышка подтвердила нечленораздельным мычанием. – Есть еще конфетки для горла, с анисом, шалфеем и алтеем, – продолжил алхимик. – Помогают, когда у кого-то болит горло. Внезапное движение подсказало, что информация заинтересовала Люсию, однако до того, как девочка что-то успела ответить, негромкая серебряная трель ознаменовала уход клиентов. – Я закрыл двери и повесил табличку, что у нас инвентаризация, – сообщил Вилланова. – Можем подняться наверх? Если вам не трудно, – с заботой добавил он. – Или я могу принести сюда несколько стульев. – Нет, нет! Все в порядке. Отполированные, знакомые на ощупь перила привели Рудницкого на второй этаж. Помогая себе тростью, он подошел к столу и самостоятельно сел: к счастью, парень не обставил салон мебелью. – Я слушаю, – сказал он через минуту. – Может, сначала я угощу барышень? – предложил Вилланова. – Внизу, в первом шкафчике слева от дверей, есть красная баночка с конфетками. Алхимик нахмурился, услышав топот ног по ступенькам – девочки кинулись бежать еще до того, как парень закончил предложение. – Не беспокойтесь! Все лекарства и опасные ингредиенты заперты, на полках стоит только парфюмерия и гигиенические средства. А в единственном не закрытом шкафчике находятся исключительно сладости, – успокоил молодой человек. – Я все же пойду прослежу, – сказала Наталия. – Еще заболеют от переизбытка сладкого. Рудницкий подождал, пока жена спустится на первый этаж, и повернулся в сторону парня. – Что случилось? – спросил он. – Какие-то проблемы в аптеке? А может, с экстракцией первичной материи? – Ничего из перечисленного, – заверил Вилланова. – Все совсем наоборот: мы добились определенных успехов. А точнее, добилась госпожа Мариетта. – В смысле? – Цветы, что поливали водой с добавлением первичной материи, не вянут. Срезанные цветы, – подчеркнул он. – Это интересно, – рассеянно произнес алхимик. – А вообще-то тут нет ничего удивительного, первичная материя вечна. Я не понимаю твоего волнения, эффект, без сомнений, интересен, но ничего нам не дает. Просто еще один алхимический эксперимент. Рудницкий не услышал ни единого звука, но, несмотря на это, у него сложилось впечатление, что собеседник поменял позу. – Я ослеп, – напомнил он. – В разговоре со мной жестов мало… – Прошу прощения, – пробормотал Вилланова. – На мгновение забыл про вашу болезнь. Я не уверен, что это открытие является таким уж тривиальным, как вы считаете. Следовало бы проконсультироваться с ботаниками. Кто знает, может, это поспособствует развитию науки? – Ты прав, – признал алхимик. – Я не подумал об этом. Что-то еще? Ведь это же не все, да? – Да. – Ну и что еще? – Коммерческий аспект. Дамы любят получать цветы, это для них доказательство чувств. А представьте себе реакцию женщины, когда она узнает, что ей подарили цветы, которые могут простоять вечность? – Не могу себе этого представить, – слабым голосом ответил Рудницкий. – Вместо этого я предвижу реакцию их мужей и женихов, когда они узнают, что должны будут заплатить… – Что ж, несомненно, цена таких цветов будет высокой, даже незначительное количество первичной материи стоит состояние, однако я уверен, что желающих будет достаточно. – Ты так думаешь? – с сомнением спросил Рудницкий. – Можете сами проверить. На отельных гостях или знакомых дамах. Я прикажу отправить несколько роз в отель. – Ну не знаю… – Это только эксперимент. Необъяснимым образом алхимик снова выхватил какую-то перемену. «Это не жест, – пришел он к выводу. – Скорее, мимика». – Ты улыбаешься, – грозно сказал он. – Но, ваше превосходительство… Простите, только слегка. – Ладно, я попробую, – пообещал Рудницкий. – А сейчас вернемся к дамам. Вилланова рассудительно не предложил ему помощь, но легкое поскрипывание деревянного пола говорило о том, что молодой человек идет сбоку, подстраховывая его на всякий случай. – Ну что? – спросил алхимик, когда они спустились по лестнице. – Съели все конфеты? – Еще нет, – проинформировала его Аня. – В таком случае уже достаточно, – произнес он с притворной суровостью в голосе. – Бегите в карету. Звонок на дверях сообщил, что девочки охотно выполнили распоряжение, хотя по шелесту фантиков стало понятно, что они прихватили конфет и на дорожку. – Она изменилась, – с удовлетворением произнес Рудницкий. – Кто? – спросила Наталия. – Аня. Пару недель назад она боялась собственной тени, а сейчас ведет себя как совсем нормальный ребенок. – И слава богу, – сказала Наталия. – Идем уже, поскольку, если опоздаем на обед, Татьяна Олеговна отругает нас. – И надерет уши девочкам. Подозреваю, что после такого количества сладкого у них не будет аппетита. Они попрощались с Вилланова и вышли на улицу. Неожиданно Рудницкий ощутил, как ладонь жены напряглась на его запястье, через секунду до него донесся звук раздираемого железа и ломающегося дерева. – Люсия, нет! – закричала Наталия. – Немедленно садись в карету! – Что случилось? – лихорадочно спросил он. Девушка молча потащила его к экипажу, алхимик слышал ее тяжелое дыхание. – Двигай! – приказала она кучеру. – Что происходит? – повторил Рудницкий. – Это мои… родственники. Вся семья. Тетка, дядя и кузен. Они за нами следили, ждали возле аптеки. – Те самые, которые… – Да! – А этот звук? – Их экипаж был уничтожен, как только они из него вышли. Словно в него ударил кулак великана. От кареты остались только обломки… «Люсия!» «Они обидели мамочку! – с вызовом ответила девочка. – Я их…» «Не смей! Если ты их убьешь, все подумают, что это сделал я! И меня посадят в тюрьму». «А что такое тюрьма?» «Ничего хорошего». Девочка залезла к нему на колени и обняла за шею. – Я буду хорошо себя вести, – пообещала она. – Куда ехать? – спросил кучер. – В отель, – буркнул Рудницкий. * * * Зашелестела бумага, запахло типографской краской, следующий шелест свидетельствовал о том, что газета легла на стопку других. – И что? – спросил Рудницкий. – «Курьер» тоже пишет об уничтожении экипажа Метельских, – сказала Наталия. – Пока еще с нами этого никто не связал, но если станет известно, что в нем ехала моя тетка…