– Ну и откуда они знают, кто является потомком нефилима? – спросил алхимик. – Каждый регент может это определить. Существуют определенные процедуры. Потом остается только указать цель своим помощникам. – Какой, к черту, регент? – Такой, как тот, которого ты недавно убил, – сухо ответила Луна. – Хотя до сих пор не пойму, как тебе это удалось. Регент – представитель Шептунов на данной территории. То есть он является представителем одного конкретного Шептуна. Они стараются приготовить почву для прихода своего господина: они расширяют коридор, ведущий в анклав, и ликвидируют всех, кто мог бы угрожать его миссии. Например, адептов. – А князья? Я думал, что анклавом правит князь. – Правит. Иногда. В некоторых анклавах такая анархия, что в них нет никакой конкретной власти. Иногда князья ничего не знают о существовании регентов, иногда служат ему. Регенты неохотно проявляют себя, предпочитают действовать из-за кулис, это вопрос безопасности. Ты даже не представляешь себе, что ждет регента, который подвел своего Шептуна. – Но ты же сказала, что я убил его? – Такие существа, как князья и регенты, слишком могущественны, чтобы окончательно умереть в этой Вселенной. Их можно убить только с другой стороны. – А остальные theokataratos? Те, что с меньшей силой? – Ты имеешь в виду таких, как я или Анастасия? Мы умираем. Окончательно. А насчет регента… – Да? – Я полагаю, что скоро к тебе придет Зав, я советую принять его предложение. – Какое предложение? – После смерти регента коридоры, ведущие в анклав, можно стабилизировать. Они не исчезают, Проклятые и дальше могут ими пользоваться, но уже не станут шире. – То есть к нам не явится кто-то, сильнее Зава? – Да, благодаря этому ваш анклав станет самым спокойным, поскольку Зав станет заниматься своими конкурентами до того, как кто-то из прибывших сможет ему угрожать. Это даст ему время увеличить свою силу. Ты не сможешь провести ритуал, что заблокирует коридор, это может только Зав, однако ему нужно твое разрешение, поскольку это ты убил регента. Лучше всего, чтобы он присягнул тебе в круге. В этой ситуации он сделает все, что ты захочешь, даже станет твоим вассалом, но я предлагаю тебе удовлетвориться союзом. – А почему это? – вмешалась Наталия. – Потому что theokataratos ненавидят порабощение и держат свое слово, – ответила за Луну Анастасия. – Лучше иметь дружественного союзника, чем вассала, мечтающего разорвать поводок. Минуту все молчали, наконец алхимик услышал осторожный шелест ткани. «Кто-то повернул голову в мою сторону», – подумал он. – Так как ты его убил? – мягко спросила Луна. – Мне помогла Люсия. – Ну, теперь все понятно. Поздравляю, это последнее доказательство того, что она признала тебя настоящим отцом, но следи за ней. Как бы там ни было, она смертельно опасна. – Почему ты так считаешь? И откуда ты знаешь, что Люсия признала меня отцом? – Иначе она не помогла бы тебе убить того, кто ее породил, – спокойно пояснила Луна. – Коль это так, почему я должен ее бояться? – Не ты, другие. Она намного умнее других детей в ее возрасте, но не понимает всех условий и не знает правил этого мира и, кроме того, испытывает к вам безоговорочную признательность. Если она узнает, что кто-то собирается обидеть тебя, отреагирует как маленький ребенок: убьет паскуду, не заботясь о последствиях. Это же касается и твоей жены. Ты же не хочешь, чтобы дама, которая случайно толкнула Наталию, повисла на люстре? Ты должен много с ней говорить и корректировать ее поведение. – Я понимаю, – вздохнул Рудницкий. – Я постараюсь. – Может, уже закончим совещание, если это все? – предложила Наталия. – Олафу нужно отдохнуть. К удивлению алхимика, Анастасия и Луна без слова протеста подчинились желанию Наталии. Рудницкий ощутил на щеке касание женских губ, и они остались одни. – Сейчас приведу детей, – сказала она. – Было бы хорошо, если бы ты поиграл с ними хотя бы полчаса. – Я думал, ты не хочешь, чтобы они видели меня в таком состоянии. – Ни в коем случае! Просто мне нужно было их подготовить, сейчас они уже знают, что ты ослеп. Подожди минутку, девочки уже теряют терпение. Легкий сквозняк проинформировал Рудницкого о том, что открылись двери в коридор, через мгновение раздались поспешные, приглушенные ковром шаги. – Папочка! Люсия с разбега упала ему в объятия, Аня осторожно обняла его за шею. – Я принесла тебе печенье, – проинформировала его Люсия. – Шоколадное. Я даже его не облизала. – Молодец, – произнес алхимик. – Облизанное печенье решительно утрачивает свою ценность. – А я оставила тебе свой малиновый пудинг, – отозвалась Аня, – чтобы ты много ел и быстрее поправлялся. – Спасибо. Неожиданно Рудницкий ощутил, как повлажнели его глаза. «Хорошо, что я надел эти идиотские очки», – подумал он. – Поиграем? – спросила Люсия. – Или расскажи мне сказку. – Сказку, – поспешно выбрал алхимик. – Я тоже хочу сказку, – сказала Аня. – Ну, ладно, слушайте… Жил себе волк… – Большой? – нетерпеливо прервала его Люсия. – Огромный, – заверил Рудницкий. – И у него были большие клыки. Он их точил, поедая маленьких детей. – Я тоже ем мясо, но это не делает мои зубы острее, – запротестовала Аня. – Волк ест детей сырыми и с костями, а это огромная разница, – пояснил алхимик. – Ну что, рассказывать дальше? – Да! – хором закричали девочки. * * * Звякнул серебряный колокольчик, и в нос алхимика ударила волна знакомых ароматов: трав, камфары, экзотических масел, свежеизмельченной гвоздики… Рудницкий почувствовал, что в зале находятся несколько человек, но Хорхе Вилланова подошел поздороваться с работодателем, не обращая внимания на клиентов. Опираясь на руку жены, алхимик представил ему дочерей, и Вилланова отнесся к ним как к молодым дамам, что вызвало смех у Ани. – Обслужи клиентов, потом поговорим, – шепотом сказал Рудницкий молодому человеку. Вилланова сам попросил его о встрече, но поскольку отправил ему письмо с просьбой, алхимик надеялся, что дело не столь срочное. – В аптеке две дамы и пожилой мужчина, – шепотом проинформировала его Наталия. – Одной из них около тридцати, и, похоже, она никуда не торопится. – И смотрит на господина Вилланова, словно хочет его съесть, – сказала Аня. – Но не как злой волк, а так, словно Вилланова – шоколадное печенье. – Тише! – зашипел алхимик, пресекая веселье. – Нельзя так говорить. Ну, по крайней мере, громко… «Страшно подумать, что меня ждет с этими девочками, когда они подрастут», – подумал Рудницкий. – А тут есть конфеты? – спросила Люсия, уставшая от непонятных для нее разговоров. – Есть, но только для медицинских целей. Для детей, которые вели себя хорошо во время процедур, – ответил алхимик. – А что такое процедуры? – Например, уколы. – Мне когда-то делали уколы, – оживилась Аня. – Но без конфетки. Доктор воткнул мне в попу вот такую большую иголку. Шелест одежды подсказывал, что девочка развела руки, демонстрируя размер иглы. Испуганная Люсия прижалась к алхимику. Судя по всему, история сестры ей не понравилась. – Аня преувеличивает, – сказал алхимик. – Игла, по крайней мере, вполовину меньше. – То есть всего лишь полметра, а не метр? – уточнила Наталия. – Никто не будет делать тебе уколы, – заверил Люсию Рудницкий. – Уколы делают только больным детям, а ты у нас здорова, правда?