Внезапно узы, удерживающие его, исчезли, Златоглазый замер на полпути. «Поспеши, папа! Я не удержу его надолго!» Алхимик подскочил к Проклятому, ударив обеими руками. Шея демона напоминала ствол дерева, и Рудницкому удалось перерубить ее с третьего удара. – Наталия? – позвал он, вытирая с глаз кровь Златоглазого. – Ната? Все целы? – Я тут, любимый. Отделалась только парой синяков, – сказала девушка, обнимая Рудницкого. – А с тобой что? – Со мной? Я… я ничего не вижу. Глава XI Рудницкий проглотил последний кусок омлета, и Наталия вытерла его губы салфеткой. – Чай? – спросила она. – Да, пожалуйста. Девушка поддержала его руку, пока он не коснулся чашки, и алхимик осторожно поднял ее и глотнул ароматный напиток. Несколько раз в своей врачебной карьере он сталкивался с незрячими и знал, что самые самостоятельные оказывались более довольны своей жизнью. – Мы должны поговорить, – сказал он. – Конечно, что только хочешь. Рудницкий стиснул зубы, заслышав игривый тон в голосе жены. Не вызывало сомнений, что Наталия спасла ему жизнь, и было много свидетельств тому, что она это сделала не только из чувства благодарности. Сам алхимик не мог понять своих чувств, хотя понимал, что расставание – это последнее, чего бы он хотел, однако честь требовала, чтобы он отплатил девушке тем же. Судьба пожизненной опекунши калеки – не слишком радужная перспектива. – Я купил тебе особняк в Мокотове[14], – проинформировал он. – Прекрасно! Спасибо, любимый! Но… что это тебе пришло в голову? – резко спросила она. – Из-за данных обстоятельств будет лучше, если мы расстанемся, – сказал алхимик. – Я и сам со всем справлюсь, а ты… – Даже не смей так говорить! – выкрикнула она, закрывая его рот своей рукой. – Никогда! Слышишь? Никогда! – Ната, это безумие, – сказал он с натиском. – Скорее всего, зрение не вернется, и, кто знает, не ждет ли меня что-то еще хуже. Я в который раз встречаюсь с кровью theokataratos. – И что из этого? – Кровь Проклятых содержит частичку бессмертия, а оно не предназначено для людей. Не в таких дозах. То, что их делает бессмертными, нас убивает. – Но ты же не умер, а у твоего друга выросла рука! – Но… – Довольно! Я не уйду от тебя, даже если выгонишь. – Ты же знаешь, что я этого не сделаю! – В таком случае не будем больше к этому возвращаться, – решительно сказала она. – Лучше поговорил бы ты с Луной и Анастасией, может, они могут тебе помочь. – Я пригласил их на ужин, – ответил он. – Чудесно! Почитать тебе? – Не надо. Хотя… – Да? – Что пишут газеты? – Ну. Заголовки довольно специфические, – призналась девушка. – «Ужас на фабрике Пилха», «Кровь на мостовой» и тому подобное. Все говорят о твоем героизме и о том, как ты спас жену от Проклятых. И нет никаких упоминаний об Анквиче и Маевском. – Отправь им опровержение, – шутливо предложил Рудницкий. – Ведь это ты спасла меня. – Ни за что! Женщина, которая убивает! В обществе со мной было бы покончено! – Как ты себя чувствуешь? – Ты спрашиваешь – не мучат ли меня угрызения совести из-за… – Наталия с трудом воздержалась от использования непристойных выражений. – Нисколько! – Как ты справилась с Лукомской? Я видел, как ты резала Проклятых, если бы они были людьми, долго не протянули. – Это уруми, – неохотно ответила Наталия. – Это такой гибкий меч, напоминающий стальную полоску. Его можно обмотать вокруг талии, и он будет напоминать пояс. Уруми используют только самые прогрессивные адепты каларипаятту, поскольку им легко самому пораниться. Лукомская еще не дошла до такого уровня. – И слава богу! – буркнул алхимик. – Теперь все понятно: какими бы силами ни располагали theokataratos, что вас похитили, у них должен был быть информатор. Вчера мы узнали, кто это. – Да, – кивнула Наталия. – Ты раньше убивала? Извини за мой вопрос, если не хочешь, то не отвечай, но я хочу знать о тебе все. – Нет, не убивала, но только потому, что не могла. Можно сказать, что не было счастья, да несчастье помогло, улица и детский дом не лучшие места для семилетней девочки. Столько мне было, когда мои родственники украли особняк моих родителей и выгнали меня на улицу. Тетка всегда завидовала маме, сама вышла за мужчину, который за два года проиграл в карты все, что у него было. – И там тебя нашла госпожа Росси? – Да, Клара повсюду искала хорошеньких девочек. – Только хорошеньких? – В основном. А что ты хочешь? Такова жизнь. И уверяю тебя, что в определенных обстоятельствах этим хорошеньким было намного хуже, чем остальным. – Понятно. – Может, уже ляжешь? Ты выглядишь уставшим. Что-то в тоне жены обеспокоило алхимика. – А поконкретнее, как я выгляжу? – Для меня это ничего не меняет, – поспешно ответила Наталия. – Я… – Как я выгляжу? – настойчиво повторил Рудницкий. – На лице у тебя какой-то серебряный шрам. Он почти невидимый, его можно увидеть только под лампой. Шрам проходит через правую бровь, часть щеки и заканчивается на носу. – И он говорит о моей усталости? – Не совсем, еще твои глаза. – Да? – Они черные. Совершенно черные, с красными прожилками. Не видно ни радужки, ни зрачков. И они кровоточат. Постоянно. Вчера это были потоки кровавых слез, сегодня только единичные капли. Алхимик дотронулся до глаз и ощутил под пальцами влагу. – Что ж, – буркнул он, – наверное, мне не помешают темные очки. – Я займусь этим немедленно, – пообещала девушка. – Отдохнешь немного? – Отдохну. Наталия провела его к кровати, помогла лечь и укрыла одеялом. Через минуту хлопнули двери. «Люсия! – мысленно закричал он. – Люсия!» Никто не ответил, поэтому Рудницкий улегся удобнее и закрыл глаза, однако сон не спешил к нему. Несмотря на сильную усталость, мысли не давали ему заснуть. Останется ли он слепым до конца жизни? Исчезла ли угроза со стороны theokataratos вместе со смертью Златоглазого? А может, следующая команда Проклятых готовится к атаке на отель? Что с Люсией? С момента нападения на фабрике он не мог контактировать с девочкой ментально, а Наталия не позволяла детям навещать его. «Нужно будет носить эти очки, – решил алхимик. – Нельзя пугать детей». Он крутился на кровати, потом сел и осторожно потянулся к ночному столику. Насколько он помнил, возле лампы стоял бутылка с виски. Неожиданно его пальцы натолкнулись на книгу в кожаном переплете. Подарок Луны был артефактом, как и вынесенный из анклава цилиндр и карабин, но девушка не могла ничего рассказать о его назначении или свойствах. Наверное, один из многих предметов, коль Луна не смогла его изучить. Рудницкий открыл книгу, но, как только коснулся страниц, в его голове появился странный вращающийся символ, позже появилось несколько удобочитаемых огненных предложений. «Те, кто постигнет силу Предвечных, чтобы разжечь войну, убедятся, что мощь эта подлежит ограничению, какое Он наложил на заре времен. И только благословение отцов позволит использовать ее детям. Глупцы, не понимающие Его замысла, заплатят собственной кровью».