– Ты знаешь, что такие приемы обычно заканчиваются под утро. А сейчас извини, я должна показаться среди гостей. – Ваше превосходительство… Капитан Буранов остановился перед алхимиком и протянул ему официальный документ. – Вы могли бы подтвердить факт получения посылки? – попросил он. – Конечно. И спасибо за помощь. Офицер молча поклонился и направился к выходу. – Мы ему не нравимся, – сказал Станкевич, подойдя к алхимику. – И ничего в этом странного. Отношение россиян к Польше напоминает поведение уличного хулигана, который встретил красивую девочку на улице: она должна принадлежать только ему! Все остальное воспринимается как личная обида. – Может, поговорим о чем-то другом? – предложил Рудницкий. – Довольно с меня войны. – Нам всем ее достаточно, – вздохнул генерал. – Кстати, ты звонил Самарину? – Сам знаешь, – рявкнул Рудницкий. – Ведь твои люди контролируют все телефонные звонки. – Контролируют, – согласился Станкевич. – Как же иначе? Это также относится к нашим обязанностям. Ты что-то узнал о проблеме… наших соседей? – Нет, но у меня сложилось впечатление, что Сашку это тоже беспокоит. Станкевич кивнул, а потом остановил проходившего мимо официанта. – Прекрасное шампанское, – похвалил он. – Выпьем. – Спасибо, что пришел, – сказал Рудницкий. – Я не справился бы со всей этой неразберихой, – указал он на стол с подарками. – Мелочи, – махнул рукой офицер. – А для чего еще нужны друзья? – ответил он, отсалютовав ему бокалом. Алхимик поднял свой, звякнуло стекло. Напиток имел вкус персика и орехов, легкий цветочный аромат смешивался с ароматом женских духов. Играла музыка. Бал продолжался. * * * Его разбудила энергичная встряска. Он перевернулся на другой бок, натягивая одеяло на голову, однако маленькая, но сильная ручка не позволила ему снова заснуть. – Просыпайся, дорогой. Подъем! Алхимик сел с глухим стоном, последние гости разошлись к пяти утра, и ему казалось, что он только закрыл глаза. – Что случилось? – пробормотал он. Он часто заморгал, пытаясь прогнать сонное отупение. – Пришло сообщение от Клары, что-то случилось на Пулавской. – Что? – Я не знаю. Клара просит немедленно прийти и лучше не пользоваться телефоном. – Я думал, что она позвонила. – Нет, отправила Юльку. Рудницкий усталым жестом потер виски: – Это та барышня, что угрожала мне кинжалом? – Что?! – А что, она тебе не похвасталась? – Я не знаю, о чем ты говоришь. Алхимик пошел в ванную и умылся холодной водой, после чего вернулся в спальню. Он заметил, что Наталия приготовила ему костюм. Одеваясь, он коротко рассказал про детали своей встречи с барышней Лукомской. – Если бы я только знала! – рассерженно зашипела девушка. – Я бы научила ее хорошим манерам. Рудницкий улыбнулся и поцеловал жену в щеку. – Она хороша в этом калари… – Каларипаятту, – помогла ему Наталия. – Но я лучше. Алхимик не воспротивился, хотя ему трудно было представить свою хрупкую жену в роли воительницы. – Ты готова? – спросил он. Наталия кивнула, застегивая пояс со странной металлической пряжкой, напоминающей цилиндр. Он совершенно не подходил к ее платью, но сейчас было не время потворствовать тщеславию. «Наверное, схватила то, что было под рукой», – пришел к выводу Рудницкий. Минуту он решал, не взять ли оружие или хотя бы бутылочку с гомункулусом, потом передумал: если бы госпоже Росси грозила опасность, она вызвала бы полицию, а не знакомого алхимика. – Я надеюсь, что это не очередное похищение, – сказал он. Барышня Лукомская ждала их в коридоре, она явно теряла терпение. – Наконец-то! – нервно бросила она. – Идемте! Перед отелем уже ждал экипаж. Завидев их, кучер быстро разложил ступеньки. – Вы знаете, что случилось? – спросил Рудницкий. – Нет, – ответила Лукомская. – Клара разбудила меня и отправила к вам. Она ничего не объяснила, а я не настаивала, поскольку она выглядела на грани истерики. Обеспокоенный алхимик постучал тростью в потолок и приказал кучеру поспешить. Что бы там ни говорили о мадам Росси, она точно не была истеричкой. Карета ехала по безлюдной, сонной улице, ночной мрак медленно сменялся утренней серостью, и в свете газовых фонарей были заметны клубы тумана, парящего над землей. Иногда монотонный стук колес прерывался звуками просыпающегося города. Холодный ветер оживил алхимика, и он начал высчитывать расстояние между ними и Пулавской, то есть попытался. С момента выхода из отеля он постоянно ощущал на себе чужой, враждебный взгляд. Кроме того, иногда вдалеке слышался звук экипажа, что катился по мостовой, словно кто-то следовал за ними. Только кто? Служба безопасности отеля проверяла каждый посторонний экипаж в окрестностях «Пристанища», а мысль, что кто-то мог предвидеть, что он отправится посреди ночи на Пулавскую, и потому устроил где-то по дороге засаду, была абсурдной. Тем не менее алхимик ехал молча, стиснув в руках трость. Звук напоминал треск сломанной ветки. Если бы карета не остановилась, Рудницкий продолжал бы и дальше прибавлять и умножать в уме. Через мгновение что-то тяжелое упало на землю. До того как алхимик успел прийти в себя, барышня Лукомская резким рывком открыла двери и исчезла во мгле. – Что… Алхимик не закончил, экипаж внезапно дернулся с места и снова остановился через сотню метров. – Останься тут! – посоветовал он Наталии. Рудницкий осторожно вышел из кареты и оглянулся – они оказались в небольшом заводском цеху. Ворота, через которые они въехали, заблокировали несколько фигур в рабочей одежде. – Приветствую, – произнес низкий насмешливый голос. Мужчина мог быть человеком, если бы не золотые, горящие безумием глаза. Его товарищ даже не потрудился трансформироваться, голубая кожа и нетипичный рост – почти два метра – говорили сами за себя. Рудницкий оглянулся, услышав потасовку, и бессильно сжал кулаки: Лукомская вытащила Наталию из кареты и, не церемонясь, толкнула ее в руки двух theokataratos. – Ты украл мою собственность, – заявил Златоглазый. – Ты правда думал, что это сойдет тебе с рук? – Я только спас ей жизнь. – Не строй из себя идиота! Ты забрал дитя силы! Мое дитя силы! Они обе должны были умереть. – Отпустите ее, – потребовал алхимик. – Этот спор только между нами. – О нет! – ухмыльнулся Проклятый. – Не только. Моя маленькая помощница тоже хочет повеселиться. Я, наверное, позволю ей убить эту суку, что ты называешь женой. Лукомская повалила Наталию на колени, в ее руке блеснул нож. Алхимик подобрался, готовый к прыжку, но до того, как он успел что-либо сделать, со стороны ворот раздалась стрельба. – Посмотри, что там происходит! – приказал Проклятый. Наталия плавным, почти незаметным движением дотянулась до пояса, и стальная молния промелькнула, окрасив лица двух Проклятых красным, а через удар сердца Лукомская упала на землю с фонтаном крови, хлещущей из перерезанной артерии. Рудницкий материализовал длинный черный клинок, и через мгновение голова синего монстра покатилась по земле с мокрым хлюпаньем. Переполненный гневом и отчаянием рев Златоглазого ударил Рудницкого по нервам, словно током. Проклятый не мог избежать ударов девушки, но ее оружие не предназначалось для битвы с theokataratos. Демон свалил Наталию, после чего кинулся на алхимика. Его грудь разрывали серебряные пули, но раны закрывались почти моментально. Рудницкий выкрикнул слово силы, но это не произвело на Проклятого никакого впечатления. Анквич вместе с Маевским встали перед Проклятым, подарив алхимику несколько ценных секунд. «А ведь мастер серьезно воспринял мое предупреждение и следовал за мной со своим лучшим учеником», – с облегчением подумал Рудницкий. Алхимик снова призвал клинок, и в этот самый момент какая-то сила приковала его к земле, парализовав. «Подожди секунду, червяк! Я тобой сейчас займусь!» – прохрипел в его голове злорадный голос.