Как только они расселись за столом, Лещинский положил на столешницу серебряную монету, украшенную сложным символом. Алхимик нахмурил брови: знак излучал особую энергию. – Рассказывайте, – сказал Рудницкий. – Из-за присутствия в монете металла после трансмутации она очень восприимчива к магическим процедурам, – начал Лещинский. – К сожалению, заклинаний, что идентифицируют алхимическое серебро, тут недостаточно, поскольку эти конкретные чары невозможно контролировать, и они обнаруживают даже самое маленькое количество металла после трансмутации. Однако имеется другой вариант: формула, распознающая символ силы. Предложенный мною способ является самым простым и увеличивает визуальную привлекательность предмета, на который нанесена. Алхимик кивнул: монета блестела как зеркало и притягивала взгляд почти гипнотически. – Таким образом, наша монета будет полностью защищена от подделки, – продолжил Лещинский. – Конечно, можно изменить пропорции металла, но никто, кроме адепта, не сможет нанести этот символ. Вся процедура требует не только чеканки, но и использования слова силы. – Сколько адептов может знать это слово? – Трудно сказать. Из того, что мне известно, на территории нашего государства таких пятеро, – ответил Лещинский. – Значит, этот символ не настолько распространенный, но и не слишком редкий? – Ну да. – Это заклинание обнаруживает все символы силы или только этот конкретный? – Все. Но никто не станет использовать другой символ. Если не считать связанных с этим проблем, они будут выглядеть совсем по-другому и не украсят монету. Это будет заметно невооруженным глазом! – Насколько сложное это заклинание идентификации? Лещинский, закусив губу, уставился в потолок. – Среднего уровня, – сказал он после недолгих раздумий. – Обычный человек не справится с этим заклинанием, а вот маг запросто. Даже посредственный. – Банки не согласятся оценивать монеты по ощущениям, на вид. Не в нынешней ситуации. – Им и не нужно будет, – вмешался Вилланова. – Они наймут магов. В Варшаве их сейчас больше пяти сотен. А банков только чуть больше десятка. Рудницкий поднял монету. На обратной стороне монеты был изображен орел в короне и надпись: «Польша». – Чья это идея? – резко спросил он. – Почему не «Варшавская республика»? – Это только тестовый образец, – оправдывался Лещинский. – Однако я считаю, что мы не должны отказываться от наших корней. Если мы разместим на монетах «Варшавская республика», все подумают, что мы не стремимся к большему. – Каких «наших корней»?! – рявкнул алхимик. – Со времен польско-литовской унии ситуация немного изменилась! – Я имел в виду польские этнические территории. Вилланова нервно поправил галстук, обеспокоенный витавшей в воздухе ссорой, но Рудницкий успокоил его усталым жестом. – Может, вы и правы, – произнес он. – В этом однозначно что-то есть. Но так или иначе насчет названия государства, какое будет на монете, будут решать политики. Господа, поздравляю вас, похоже, вы справились с этой проблемой! – Мы справились, – несмело поправил его Вилланова. – Это была ваша идея, мы ее только доработали. – Вы понимаете, что этот способ нужно запатентовать? – спросил Рудницкий. – Если у нас все получится, этим захотят воспользоваться и другие государства. Лещинский молча кивнул. – Господин Вилланова, приготовьте все необходимые документы, – распорядился алхимик. – Сколько вам нужно времени? – День-два, поскольку я уже позволил себе приготовить черновик патентной заявки. Как вы это видите? Рудницкий закашлялся, маскируя смех: по-видимому, оба молодых человека размышляли над тем, присвоит ли он себе это открытие или поделится с ними славой. – Составьте заявку от имени нашей троицы на равных правах, – решил он. – Фамилии подайте в алфавитном порядке. – Но наш вклад не может сравниться с вашим, – слабо возразил Лещинский. – Позвольте мне это решать. И еще: я думаю, что в будущем наш патент принесет большую прибыль, однако я хотел бы продать его нашему правительству за символический рубль. Как вам это? Вилланова сразу же кивнул, Лещинский мгновение колебался, но также согласился с румянцем стыда на щеках. – Господин Лещинский, вы не могли бы мне составить компанию по дороге в отель? – Конечно. «Я становлюсь настоящим бизнесменом, – подумал Рудницкий, – коль могу заметить возможности даже в такой ситуации. Кто знает, может, скоро я стану настоящим отельным магнатом? Если доживу…» * * * Несколько первых минут прошли в молчании. Лещинский ждал, пока алхимик начнет разговор. Однако Рудницкий не спешил, предпочитая незаметно понаблюдать за собеседником, ведь ошибка могла дорого ему обойтись. Прежде всего он подтвердил свои первые предположения – костюм, хотя и сшит у первоклассного портного, точно не принадлежал Лещинскому, рукава были слишком длинными, а пиджак слишком обтягивал грудь молодого человека. Да и одеколон, которым пользовался друг Вилланова, был самым дешевым. Вывод? У господина Лещинского были финансовые трудности. – Сколько вам лет? – наконец спросил алхимик. – Двадцать три, – сразу же ответил молодой человек. – Вы принимали участие в войне? – Да, семнадцатый пехотный полк. Легкий, почти незаметный прищур глаз и вертикальная морщинка между бровями говорили о том, что это не одна из любимых тем Лещинского. – Где именно вы воевали? – Под Радзимином. – Звание? – Подпоручик. – Вы не остались в армии? – Мне предлагали, но… – Молодой человек пожал плечами. – Я пиромаг. Но у меня слабый желудок, – добавил он с невеселой ухмылкой. – Я так понимаю, что военная карьера не является пределом ваших мечтаний? – Точно нет. – Но если бы было нужно, вы встали бы на оборону Варшавы? В этот раз Лещинский думал дольше, но наконец неохотно кивнул. – А что с гражданскими? Вы бы воспользовались своим талантом, чтобы защитить их? В ситуации серьезной угрозы? Впервые с момента разговора в глазах молодого человека появилось раздражение. – Насколько серьезной? – Ну, например, если их атакует какой-то маг или Проклятый, – спокойно пояснил Рудницкий. – Ваше превосходительство, я не люблю предположений, – скривился Лещинский. Под суровым взглядом алхимика он опустил глаза. – Я буду их защищать, как любой нормальный человек, – сказал он. – Вы работаете? Рудницкий ожидал возмущений – парень беспокойно заерзал, а его щеки снова покраснели, – однако Лещинский не собирался возмущаться. – Сейчас работаю… время от времени, – едва слышно пробормотал он. – Возможно, мне придется пересмотреть предложение насчет армии, у меня мама больна. – Сколько вам предлагают? – с неподдельным интересом спросил алхимик. – Пятьдесят рублей серебром. В месяц. Я знаю, что нигде столько не заработаю, но меня пугает перспектива убивать людей по чьему-то приказу, пусть и мотивированному. Может, у меня слабый характер или… – Не говорите ерунды, – рявкнул на него Рудницкий. – Все с вами в порядке, просто вы еще не пришли в себя. – Вы думаете, что это пройдет? – с сомнением спросил молодой человек. – Пройдет, – заверил его алхимик. – После нашего наступления меня целый месяц рвало, я не мог спать, а от каждого громкого звука меня кидало в холодный пот. Сейчас все вернулось в норму. Почти все.