* * * Николай II, самодержец всея Руси, выглядел уставшим, в бороде царя появились седые волосинки, а мелкие морщинки вокруг глаз придавали его лицу выражение обеспокоенности. – Как вы себя чувствуете, граф? – спросил он. – Совсем неплохо. – Все заживает, кроме руки, – заверила бесцеремонно Анна. – Прошу прощения, ваше величество, моя жена не хотела… – Я могу отличить заботу о муже от нарушения этикета, – успокоил Самарина царь. – Как вы думаете, почему? – спросил он у Анны. Они сидели за небольшим столиком из красного дерева, слева от кровати. Был полдень, поэтому слуги принесли чай и бисквиты, хотя никто не заинтересовался едой. – Я не знаю, – ответила она. – Как и врачи, хотя ни один из них не признается в этом. У меня есть одна мысль, но мне нужно ваше одобрение, ваше величество. «Очередной сюрприз», – подумал Самарин. Раньше Анна даже не упомянула о том, что что-то придумала. Только бы сердце выдержало… – Слушаю. – Я хотела бы узнать мнение Олафа Рудницкого, а если будет нужно, то попросить его приехать сюда. – Барона Рудницкого всегда рады видеть при нашем дворе, – после недолгого размышления ответил император. – Я отдам распоряжение, чтобы ему позволили пересечь границу без ненужных формальностей. – Спасибо. – Это мелочь. Мне тоже интересно мнение доктора Рудницкого. «А вот мне интересно, госпожа графиня понимает, что это вежливая отповедь?» – подумал генерал. – В таком случае с позволения вашего величества я с ним немедленно свяжусь. – Анна поднялась из-за стола. – Жена волнуется за вас, – сказал царь, когда они остались одни. – С этой рукой действительно все так плохо? – Врачи начинают говорить о следующей ампутации. – Вы думаете, доктор Рудницкий что-то с этим сделает? – Сомневаюсь. Олаф много знает, но он не чудотворец. Похоже, мне нужно смириться с тем, что я потеряю не только ладонь, но и всю руку. А если инфекция будет развиваться… – Самарин не смог закончить. Он старался, чтобы в его голосе не было слышно нерешительности или жалоб, похоже, ему это удалось, поскольку царь одобрительно кивнул, но ему с трудом удалось придушить нарастающую панику. Генерал не боялся смерти – за двадцать лет войны он не впервые встречался с ней лицом к лицу. Как и всех солдат, его пугало увечье. Ампутация ладони? Бывает. Ничего страшного, не один ходит с протезом. Однако Самарин чувствовал, что это не конец его перипетий. Что, если ему отрежут всю руку? И ограничится ли все только рукой? Испуганные и встревоженные лица врачей, осматривающих его руку, не пылали оптимизмом. – Что вы думаете насчет того, чтобы стать наставником Алексея? – Для меня это честь, ваше величество, однако в нынешней ситуации лучше будет воздержаться от принятия этого решения. Царь посмотрел на него, но, похоже, не собирался продолжать эту тему. – В таком случае желаю вам как можно быстрее выздороветь, – официальным тоном заявил царь. – Ваше величество… – Нет, нет, не вставайте… – Графиня Самарина, – доложил слуга, открыв двери. Император обменялся с Анной поклонами и вышел, не спрашивая о результате консультации. – Что сказал Олаф? – Ничего не сказал. Его не было ни в отеле, ни в аптеке, но я попросила, чтобы он перезвонил в госпиталь, как только вернется. Что случилось? Его величество выглядел, словно куда-то спешил. Хотя в словах Анны не было и тени иронии, Самарин все равно скривился. – Он спросил меня о решении. – Каком решении? – О том, что я подожду, пока ситуация не прояснится. Одним или другим образом, – добавил он тише. – Он обиделся? – Нет. Анна подняла брови, ожидая объяснений, наконец нетерпеливо зашипела на мужа. – Он избегает… любых проблем, которые не может решить сразу, – сказал генерал, с трудом формируя свою мысль. – Его воспитывали особым образом, он видит мир в черно-белом свете. Если дело сложное, он начинает делать вид, что ничего не происходит. Все его окружение, все эти придворные псы убеждают его в этом. Пойми, царь не плохой. По его мнению, он сделал все, что мог: перевел меня в хороший госпиталь, обеспечил лучшими лекарями, однако, когда оказалось, что этого мало, он растерялся. Он не знает, что следует делать дальше, поскольку его этому не научили. – То есть он будет просто ждать, выживешь ты или нет? Самарин вздрогнул, услышав резкий тон жены. – А что еще он может сделать? Он согласился на приезд Олафа, несмотря на роль моего кузена в последних событиях. Бьюсь об заклад, что тайная охрана сделает все, чтобы не пустить его. – Как врага государства или как человека, который мог бы тебя спасти? – язвительно спросила Анна. – Ну ладно, может, мы зря беспокоимся, и Олаф тебе поможет. Или следующая операция… Генерал стиснул зубы: в голосе Анны не было надежды. – Позови Матушкина, – попросил он. – Я должен с ним поговорить. – Ладно. Если я буду тебе нужна, я возле телефона. Матушкин зашел в комнату вместе с медсестрой и врачом. Медик, который представился как Кольцов, проследил за сменой повязки: старая была в крови. Самарин никогда не был прилежным на занятиях по оказанию первой медицинской помощи, но не нужно быть хорошим специалистом, чтобы не заметить, что покраснение распространилось от запястья на предплечье. – Что вы об это думаете, доктор? – спросил он. Кольцов жестом приказал ему помолчать, после чего измерил ему температуру и давление. – Не знаю, – искренне ответил врач. – Если это инфекция, то довольно нетипичная, поскольку нет температуры и давления. С другой стороны, нельзя исключать, что это магия. И в этом вопросе, извините, я не специалист. – Какая, к черту, магия? – Возможно, оружие, которым вас ранили, было отравлено, – ответил медик. – Не обязательно обычным способом. Или у него были особые свойства. – Что вы предлагаете? Врач крепко сжал губы и окинул генерала оценивающим взглядом. – Ну говорите, я не упаду в обморок! – Теоретически мы должны начать с прижигания и, лишь когда эта процедура не подействует, сделать ампутацию. Однако эта странная… инфекция быстро распространяется. А если мы этого не сделаем… Поэтому я предлагаю немедленную ампутацию выше линии покраснения. – Сколько у меня времени для принятия решения? – Час или чуть больше, – ответил врач, не отводя взгляда. – Спасибо, доктор, за искренность, а сейчас оставьте меня одного, нужно уладить кое-какие дела. Медик слегка кивнул и вышел вместе с медсестрой. Сестра милосердия, молодая, красивая девушка, обернулась на пороге и послала генералу успокаивающую улыбку. – Неужели все так плохо? – спросил Матушкин. – Ну что ты! Я только шучу! – Ладно тебе, не злись. Что я могу для тебя сделать? – Прежде всего приведи ко мне нотариуса, я должен уладить… формальности. – Завещание? Разумно. – Завещание давно лежит у моего юриста, все записано на Анну, поэтому тут не проблема. Дело в другом: я хочу сделать тебя исполнителем завещания. – Спятил! – Нисколько! Если я умру, Анна должна быть обеспечена, они хотели достать меня, не ее, но я в этом не уверен. Как исполнитель завещания, ты будешь пребывать на территории имения и сопровождать Анну в путешествиях. Ты будешь за ней присматривать.