ГЛАВА 21 Раза удивил, когда без лишних вопросов согласился выслушать Шейна. Он не возражал ни единым словом, только ухмыльнулся, увидев что-то во взгляде Вэл. — Не смей, — жестко сказала она, хватая Раза за запястье, — если ты решил… — Убить его? — Черная бровь взлетела вверх. — А что такое, Кролик? Будешь горевать по своему другу? Сердце взяло невозможный ритм. Вэл выдохнула сквозь приоткрытые губы и глубоко вдохнула, набирая полную грудь воздуха. — Раза, — произнесла она, приближаясь к нему вплотную, и подняла подбородок, заглядывая в непроницаемые прищуренные глаза, — волк принадлежит мне. Дернулся уголок рта Раза — единственная эмоция, которую он себе позволил. — Продолжай, — сказал он ровно, не отводя взгляда. Вэл провела ладонью вверх по его руке. Пальцы заскользили по кожаному плащу, тронули локоть, погладили плечо. Угасающий факел зашипел, роняя искры. Запахло дымом. Бабочки зашелестели крылышками, задели волосы, закопошились невесомыми прикосновениями и исчезли в полумраке. Нельзя было быть слабой. Нельзя было показать свою неуверенность. Вэл знала непоколебимо, чувствовала глубоко внутри, что вот он — последний шанс повернуть тяжелое мельничное колесо, перетереть в пыль все былое, всю боль и горечь предательства. Для них обоих. А еще обозначить свою роль, расставить игроков по новым позициям. И Раза должен был пойти на это, потому что не хуже своей Второй видел, что иначе не выйдет. — Ты не убьешь его. Не искалечишь. Не запрешь в темницу, — проговорила Вэл твердо, не опуская голубых глаз. — Никто не узнает о том, что у него были договоренности с твоей сестрой. — Хватит условий. Достаточно, Валлери, — резко ответил Раза, с неудовольствием кривя рот. — Я сохраню ему жизнь, но о большем не проси. Это и так непозволительная щедрость после всего. Пальцы Вэл скользнули по вороту плаща, невесомо огладили острые ключицы, поднялись выше, коснулись выступающего кадыка. Губы ее растянулись в премилейшей улыбке, когда ладонь сжалась на шее Раза и стиснула под самым подбородком. Сильно, наверняка причиняя боль. Неконтролируемое изумление вперемешку с чем-то необъяснимым, не находящим определения, мелькнуло в темных глазах. — Ты должен мне одну жизнь, Раза, — тихо, проникновенно сказала Вэл, улыбаясь, сжимая пальцы, наблюдая, как плещется что-то на грани, сверкая яростью на самом дне черных радужек. — Ты забрал у меня Никса. А теперь я забираю у тебя Шейна. Несколько долгих ударов сердца Раза молчал, внимательно смотря на нее. Не моргал даже, пронзая взглядом. — А если я скажу нет? — Почти рычание прорезалось в негромком голосе. Слова давались ему с трудом, прорываясь с хрипотцой сквозь сжатое горло. Вэл знала, что Раза мог оторвать ее руку от своей шеи одним движением, но он даже не пошевелился, только дыхание его стало глубже, тяжелее. Не пугало. Потому что не осталось больше места для страха в душе, наполненной уверенной силой. — Ты так не скажешь, потому что знаешь, что я права, — спокойно ответила Вэл, заглядывая в прищуренные блестящие глаза. — Волк принадлежит мне. Он верен мне. Пауза. Добавила тихо: — А я верна тебе, Раза. От собственных слов в груди неприятно заныло, дыхание стало казаться напряженным и трудным, воздух будто сделался гуще, плотнее. — Предлагаешь подарить ему мнимую свободу, превратив в твою игрушку? Как долго ты будешь защищать его? — чуть приподнялась, как у разозленного зверя, верхняя губа Раза. Голос его звучал хрипло, словно царапал горло. Всегда. Невысказанное слово повисло в воздухе, колыхнулось, медленно растворяясь, расплываясь клочьями темного тумана. Вэл сжала горло Раза, ощущая под пальцами учащенное биение, смотря в полные неистовствующей бури глаза напротив. — Ра, — ладонь на его шее держала крепко, не ослабляя нажатия, — Шейн принадлежит мне. Повторила, как заклятие, а улыбка на губах превратилась в оскал. Пальцы медленно разжались и замерли на дернувшемся кадыке, неспешно опустились ниже, на широкую грудь, коснулись серебряного кулона. Раза глубоко вздохнул, отводя взгляд в сторону, усмехаясь каким-то своим мыслям. Всего на миг, короткий, как жизнь искорки, полыхнувшей от яркого костра, Вэл увидела в выражении его лица растерянность, а потом привычная уверенная ухмылка скользнула по его губам. Раза нарочито небрежно, почти расслабленно повел плечом, склоняя голову набок. Черные прямые пряди упали на сверкающие в полумраке глаза. — Ты была бы прекрасной Первой, будь это возможно, — поморщился Раза, кривя губы то ли в улыбке, то ли в гримасе неприятия. — Понять не могу, откуда в тебе эта самоуверенность? Во всем городе не нашлось бы никого, кто посмел бы вести себя со мной… так. Вэл затаила дыхание и внимательно всмотрелась в бледное лицо, мельком отмечая игру теней на высоких скулах. Она закусила губу, нервно провела языком по нёбу, касаясь зубов, наблюдая за тем, как ухмылка рисуется на красивом рту Раза. Показалось? Ярость, бушующая в зеркалах черных глаз, стихла, сменившись немыслимыми, чуждыми пониманию нотками — веселья? Это открытие потрясло настолько, что Вэл, забывшись, вскинула голову, не в силах сдержать полубезумную широкую улыбку. — Мне попросить у тебя руки Дэни? — Краткий неуверенный смешок сорвался с губ. — Думаешь, она согласится? Словно боялась расслабиться, не веря в то, что подобные эмоции возможны. Сейчас. Здесь. Между ними. Раза мягко провел взглядом по лицу Вэл, замер, а потом улыбнулся. Непривычная на его лице улыбка отозвалась щемящей болью глубоко внутри. — Не трогай радость сердца моего. Достаточно тебе и меня для своих пыток. Вэл застыла на месте, стараясь держаться как можно равнодушнее, ни единым жестом не выдать своего смятения. Одна улыбка — и она уже повержена. Всего мимолетный простой человеческий жест: теплый, настоящий, и захотелось только одного — ощутить крепкие руки на своем теле, обнимающие нежно, дарящие ласку, несущие защиту, необходимую до застрявшего в горле крика. И Раза, казалось, понимал это. Взгляд его из-под густых черных ресниц окутал как маслом, откровенный и совершенно точно не лишенный самодовольства и насмешливости. — Ты заставляешь меня подчиняться тебе. Но знаешь… мне это дико нравится, — прошептал он, касаясь кончиками пальцев подбородка притихшей Вэл. Тихий низкий голос пробирал до позвоночника, точно льдом провели по коже. — Когда-нибудь я пожалею, что послушал тебя, но ты не оставляешь мне выбора, правда? Забирай своего волка, посади его на цепь — делай, что тебе угодно, но ни единым поводом не давай мне усомниться в тебе. Никогда. Внутри взвилось пламя. Жаркое, жгучее, ранящее так сильно, что едва слышный стон против воли сорвался с губ. Вэл задержала дыхание, собираясь с мыслями, приоткрыла было рот, желая ответить, но замерла, прерванная жестом Раза. — Хватит болтать. — Темные радужки вспыхнули, а затем теплые губы накрыли ее. Отголосок чувств внутри причинял боль, набирая силу, как бушующий в кронах сухого леса пожар. Чужие зубы сжали нижнюю губу, отпустили. Тут же нежной лаской влажный язык пробрался глубже, овладевая, не давая ни малейшей воли. Затрещал факел, бросая сноп искр на песчаный пол. И погас. Вэл с трудом прервала поцелуй и отстранилась, распрямляя спину. Она улыбнулась в кромешную темноту, расстегивая свой плащ, дернула плечом и стащила его вниз, отбрасывая назад. Не видела ничего, лишь слышала тяжелое дыхание мужчины рядом. — Иди сюда, — шепнула Вэл, подавшись вперед, прильнув к Раза всем телом, обвивая руками его шею. — Мне слишком мало тебя. На сердце было тревожно. Точно примеряясь, болезненное волнение сдавливало упоительно медленно, но весьма ощутимо. Вэл зашла в темный пролесок у самого озера, опустила ладонь на рукоять кинжала и тихо ругнулась, когда пальцы хватанули воздух. Кинжал остался у Вемира. Орудие, которым убили Кара. Она не была намерена его возвращать, но с досадой оглянулась по сторонам. Сомнительно, что какой-нибудь твари пришло бы в голову напасть на нее в такой близи от широкого пляжа, но воспоминания о вампире, пробравшемся в самое нутро города, некстати возникли перед мысленным взором красочными образами. Вэл шагала быстро, но бесшумно, следуя своей въевшейся в кожу привычке быть незаметной. Она усмехнулась, покачивая головой: забавно пытаться скрыться в лесу, когда ноги проваливаются в рыхлый снег по щиколотку, а местами и по колено. Поглядывая на склоненные под снегом ветви, Вэл пыталась определить, не сбилась ли с пути, разыскивая тропу, на которой Раза оставил своего коня. Внутри сильнее скручивалась кольцами тревога. Перед глазами то и дело вставало его бледное лицо с тускло мерцающими черными глазами.