Шейн, казалось, не удивился. Он молчал, сипло дыша, только тяжело вздымалась его грудь. С трудом пряча неуместную улыбку, Вэл подняла голову. И не сдержалась, горькой усмешкой окрашивая губы, встречая взгляд — понимающий без слов, задумчивый, смотрящий насквозь, видящий сокровенное. Пелена вдруг упала, и уставшие синие глаза посмотрели иначе — по-взрослому, с мягкой нежностью, плещущейся в границах преданности и заботы. Шейн принял свою роль, смиряясь. Или уже давно смирился, а теперь лишь признал смирение перед самим собой и сидящей рядом Вэл. Вэл не знала, что истинно. Не знала, имеет ли это вообще хоть какое-то значение. Но больше не сомневалась в самом главном — в том, что поступила как должно, завязав на запястье волка тонкий кожаный шнурок. Знак, который останется сокрытым от всех. Нечто их общее, несущее в себе былую боль и настоящее прощение. Принадлежащее только им и никому более. Навсегда. Или до тех пор, пока им обоим это нужно. Ладонь Шейна накрыла ее пальцы, нежно поглаживая. — Вэл, я должен кое-что тебе сказать. Я соврал Дэни, — тихо проговорил Шейн, сжимая губы. Он помолчал, напряженно покачивая головой, выдохнул и продолжил, смотря в сторону: — Я знал, что Кара погибнет, и ничего не сделал, чтобы предотвратить его смерть. Я не участвовал во всем этом, но я знал. И я должен признаться тебе… — блеснули из-под густых ресниц серьезные глаза, когда Шейн посмотрел в ее лицо, — меня не волнует, будет жить Раза или нет. Мне действительно нравилось смотреть, каким слабым он был под солью. И убей его Амия, я не сожалел бы об этом ни одной минуты. Вэл долго молчала, затем медленно втянула воздух сквозь стиснутые зубы и скривила рот от укола острой боли, вонзившейся слишком глубоко. Она выдохнула, протягивая руку, и сжала неподвижное запястье, ощущая кожей тонкий подвяз, обвивающий руку. Стиснула пальцы, сознательно делая больно. — Ты выбрал меня. Дэни права, Шейн? — Голос звучал жестко, с непоколебимой, нескрываемой силой. Шейн сузил глаза, словно вглядываясь во что-то в лице девушки. — Да, — после небольшой заминки, почти незаметного, мгновенно скрытого удивления ответил он ровным голосом. — Ты последуешь за мной? — продолжила Вэл почти небрежно, но требовательно. — Да, — понизив голос, отозвался волк, смотря в потемневшие от черной силы глаза Вэл. Взгляд ее скользнул по длинным мягким прядям, по линии подбородка, поднялся выше, очерчивая линию губ. Вэл распрямила плечи, будто случайно провела кончиками пальцев вверх по рукаву Шейна от запястья до локтя. Дрогнула под ее ладонью рука мужчины. — Тогда никому и никогда не следует знать об остальном, — проговорила она твердо, медленно поднимая глаза, рассматривая бурю в серо-синей глубине лихорадочно блестящих радужек. ГЛАВА 18 Проснулась Вэл рано. Она открыла глаза и некоторое время просто лежала, разглядывая лучи холодного зимнего солнца, проникающие сквозь плотные занавеси. Уставшее тело ломило, плечи ныли, пробуждение давалось с трудом. Вэл подняла руку, потерла веки и посмотрела на ладонь, пропуская лучи солнца сквозь пальцы. Тишина — и движение сбоку, на границе зрения. Она запоздало дернулась, поворачивая голову. — Вот и утро, — тихо произнес Шейн, приподнимаясь на локтях. Он сел на кровати и покрутил головой, разминая шею. Светлые, взлохмаченные со сна пряди заскользили вдоль лица. Вэл улыбнулась, рассматривая тонкий кожаный шнурок, обвивающий правое запястье волка. Шейн проследил за ее взглядом, зацепил глазами свой незатейливый браслет, провел по губам языком, кривя рот в странной ухмылке. Ничего не сказал, только многозначительно хмыкнул. Вэл перекатилась на бок, положила кисти рук под голову, удобнее устраиваясь на перьевой подушке. — Дэни, наверное, нас ненавидит, — сказала она с тяжелым вздохом. — Интересно, она выскажется о том, что мы ночевали вместе? — Я бы задался другим вопросом — не позвала ли она стражу, одумавшись поутру? — Голос Шейна звучал серьезно. — Укрывать от Раза двух беглецов и убийц не в ее духе. Вэл с тревогой сдвинула брови, с неохотой отрываясь от подушки, приподнялась и села рядом с Шейном. — Мне нужно увидеть Раза. Поговорить с ним и все ему объяснить. Я должна, Шейн, — попыталась улыбнуться Вэл, — и ты мне поможешь. Я хочу, чтобы ты рассказал ему обо всем, что знаешь. Обо всех планах Амии, о вашем сговоре. О том, что она собирается с ним сделать. — Вэл замерла, словно опомнившись, помедлила, а затем вскинула голову, устремляя на него взгляд. — А что она собирается с ним сделать? Она что — сумасшедшая? Он ее Первый. Он наместник города. Зачем ей его смерть? — Кто сказал, что ей нужна его смерть? — задумчиво проговорил Шейн, опуская глаза и сосредотачиваясь на обвивающем запястье кожаном шнурке. — Я не знаю всего. Мы с ней не были близки, как ты, наверное, уже поняла. Для начала она хотела ослабить его, сломать — ей нравилось наблюдать за его мучениями. — Тебе тоже, — судорожно вздохнула Вэл, покачивая головой. Каштановые пряди скользнули вдоль лица, и она рассеянно отвела их ладонью. — Мне тоже, — спокойно ответил Шейн, не поднимая взгляда. — Я все сказал тебе вчера. Не пытайся вызвать во мне раскаяние. Если ты не готова принять меня таким, тогда ты знаешь, что делать. Вэл на мгновение прикрыла глаза. Она не сомневалась, что легко не будет — скорее, наоборот, — понимала, что, завязав на руке волка браслет, ступила на шаткую болотистую почву. Навсегда. Сомнения в том, что звери обладают человечностью, давно рассеялись дымкой прошлого. Человек ли главенствовал в них или зверь — не меняло самого главного: любить они умели, привязываясь с человеческой пылкостью, но со звериной непоколебимой верностью. И с этим придется считаться. — Если ты не заметил, то я очень постоянна в своем выборе. — Вэл перевела дыхание, собираясь с мыслями. Когда-нибудь, возможно, настанет время отвечать за свой поступок, в первую очередь перед собственным сердцем. Но не сегодня. — Зачем Амии ослаблять Раза? За что она его ненавидит? — Вэл с трудом заставила себя вернуться к животрепещущей теме. — Благодаря ему она имеет власть. Я не понимаю. — Я не могу ответить на все твои вопросы. Я расскажу то, что знаю. — Шейн сделал паузу, точно ожидая ответа. Не дождался и продолжил, поднимая голову, бросая на Вэл сосредоточенный взгляд. — Амия просила Раза пощадить меня, и он сделал это, не догадываясь о том, что она уже взяла меня в союзники. По нашей договоренности я должен был находиться с ним рядом и сообщать все, что могло показаться ей значимым. — Значимым? — Вэл заерзала на постели, нахмуриваясь. Шейн кивнул, заправил мешающие распущенные волосы за уши и потер переносицу двумя пальцами, тяжело выдыхая. — Амия, хоть и стала Второй Раза, оказалась в безвыходной ситуации, — наконец произнес Шейн, разглядывая сидевшую с прямой спиной Вэл. — Ее положение сильно ограничено. Ты и сама сталкивалась с насмешками и предвзятым отношением. Но если воительниц, стражниц и охотниц немало, то никто не позволит женщине управлять городом. Ты же понимаешь — то, что Амия женщина, что она Вторая, сильно урезало ее желания и возможности. Она могла советовать Раза, но он не послушный песик, даже ее влияние на него зачастую не было решающим. Иногда она не могла и слова поперек сказать, не рискуя собственным положением. Поэтому ей был нужен я, покорный — а куда мне было деваться? — и молчаливый. — По губам Шейна скользнула еле заметная горькая улыбка. — Тот, кого Раза не выносит, но терпит, наслаждаясь тем, что мне приходится точно так же терпеть его. Шейн замолчал, опуская плечи. Вэл видела, как тяжело ему давался этот разговор, но отступать была не намерена. Синие глаза волка затуманились, обратились к чему-то далекому. Вэл хотела бы знать его мысли, знать терзающие душу переживания, но промолчала, не находя нужных слов, не будучи уверена, что они вообще уместны. — Она прекрасно знает своего брата. Ее план сработал, — проговорил Шейн, сцепляя пальцы на согнутом колене. — Раза почти не замечал меня до тех пор, пока ему не становилось скучно. На это Амия и рассчитывала. Она хотела знать о нем все: его разговоры, которые не могла услышать сама; все дела, в которых он был замешан и в которые не посвящал ее как свою Вторую и как женщину, — Шейн замолчал и неуверенно улыбнулся Вэл, ловя тихую ответную улыбку. — У Раза появлялись любовницы. Амия не могла допустить, чтобы кто-нибудь из них стал больше чем его игрушкой. Я должен был устранять их через какое-то время. Вэл дрогнула, осторожно протянула вперед руку, невесомым движением касаясь ладоней Шейна, трогая переплетенные пальцы. — Устранять? — невольно понизив тон, спросила она. — Ты убивал… Шейн фыркнул, расцепил пальцы и опустил колено, будто ненароком прерывая легкое прикосновение. Вэл понимала его чувства. Прикосновения ранили. Слова, которые она озвучивала вслух, ранили еще сильнее. — Конечно нет, — почти насмешливо ответил волк. — Одну из его пассий обвинили в измене, другую в воровстве. Обе остались живы, хоть и пострадали. — Дознаватели рассказали о любовнице Раза, которой он прижег лицо. Так, получается… — начала было Вэл, но Шейн прервал ее. — Да, — кивнул волк, — девчонка ничего не крала. Все, что она натворила, — это стала слишком сильно нравиться наместнику. Осуждаешь меня? Вэл глухо и кратко засмеялась. Осуждала ли она? Вопрос следовало задать иначе — имела ли право такая, как она, осуждать? Скольких человек погубила Вэл по велению Джанеки, не особо задумываясь о своих действиях, следуя лишь одной морали, — морали безучастной убийцы? Она не ведала счета. Удивительно. Они как нельзя лучше подходили друг другу. Дважды — трижды! — предатель, запутавшийся в том, кому верен, и в пару к нему убийца, которая и убивать-то умела лишь под покровом ночи, подкрадываясь сзади, отринув честь. — Нет. Ты делал то, что должен был, — решительно сказала Вэл, устремляя пронзительный взгляд на мужчину. — Объясни мне, Шейн. Все, что хотела Амия, — это власть? Неужели она не понимала, что занять место Ра не получится? Не выгоднее ли было оставаться в его тени? Чего она добивалась? Ослабить его? Зачем? Вызвать на поединок ради кресла наместника? Ты сам сказал, что город не поддержал бы ее. — Нет, конечно нет, — твердо сказал Шейн, качнув головой. — Я уверен, что у нее были планы на Зена. Она спала с ним, даже не особо скрываясь. Раза, естественно, знал, но позволял ей. Иногда мне казалось, что она… — волк помедлил, точно подбирая нужное слово, — любит Зена. Может быть, она рассчитывала, что он сможет занять кресло наместника, победив ее сломленного и опозоренного брата.